Страница 31 из 34
А потом вдруг улыбнулся. И улыбка эта была такой радостной, что Дэйнар даже оглянулся, ища её причину. Однако вокруг, кроме него, никого больше не было.
– Отлично. Просто прекрасно, – только и сказал маг, продолжая улыбаться. Пожав плечами, юноша отправился собирать вещи.
Что значит эта улыбка, он спросит у Аравейна по дороге. Ведь она вроде бы будет длинной.
Ну и хорошо. Чем дальше от Арронтара – тем лучше.
Вот только… Почему кажется, будто он что-то забыл? Почему так странно сжимается сердце?
Наверное, потому что он наконец всё понял и смирился. Ему нет места здесь. Нет и никогда не будет. Во всём Арронтаре не найдётся ни одного оборотня, кто бы любил Дэйна.
Значит, пришло время попытать счастья где-то ещё.
И больше не вспоминать глаза сестры в момент, когда она швырнула тот, самый первый, камень в Ночь Первого Обращения.
И уж тем более не вспоминать, какими эти глаза были в день, когда она родилась и, улыбаясь, тянула к Дэйнару маленькие ручки.
Они уехали вечером, ещё до заката.
Вещей у юного горбуна было немного. Основное место занимала Чара, которую он усадил в кусок плотной ткани, обёрнутой вокруг тела на манер сумки. Аксал ворчала, но всё понимала и терпела любые издевательства над собой.
Уезжали они через западные ворота. Дэйнар удивился, но ничего не сказал Аравейну. Пусть будет Снежная пустыня. В конце концов, столько песен Арронтара посвящено именно ей, так почему бы и нет?
Отправившийся на запад Дэйн так и не узнал, что случилось в ту ночь. Ведь если бы они с Аравейном немного повременили с отъездом, всё могло бы быть совершенно иначе. Но… как случилось, так случилось.
***
Лирин сбежала из дома. Это было несложно – девочку не особенно охраняли, полагаясь на её благоразумие.
Сломя голову она мчалась в Северный лес, веря, что сможет найти там брата. Она бежала, ориентируясь только на чутьё, обострившееся в тот момент до предела, потому что ночное зрение у оборотней работает только в зверином обличье, а перекинуться Лирин не могла. Она ещё не подчинила внутреннего волка, а на таких оборотней надевают специальные браслеты, блокирующие вторую ипостась, которые снимают только на игрищах.
Лирин чуть не свернула шею, несколько раз зацепившись ногой за корягу и полетев на землю со всего размаха. Но девочка не обращала на эти падения ни малейшего внимания.
Прошлой ночью она не смогла увидеть Дэйнара, потому что оплакивала Рэйни. Но теперь пора. Пора сделать то, что уже давно нужно было сделать.
Каким образом нашла хижину брата, Лирин толком и не поняла. Возможно, по запаху… а может, как-то ещё.
Но это было уже неважно. Потому что Дэйнара в ней всё равно не оказалось.
Девочка заметалась вокруг дома, не зная, что делать дальше, не веря. Куда он мог уехать? И как он мог?!
Она чувствовала, что брат уехал навсегда, и это причиняло Лирин такую острую, звериную боль, что девочка почти не могла нормально соображать. Упала на землю рядом с крыльцом и горько заплакала, запустив пальцы в почву.
Неожиданно хлынул дождь. Он с силой ударил Лирин в спину, словно напоминая обо всех камнях, брошенных в брата за эти годы, и девочка завыла.
Земля под её руками становилась всё рыхлее, всё податливее. Лирин запустила в неё руки уже по локоть, будто хотела спрятаться, скрыться от струй дождя, хлеставших её, как кнутом.
«Я заслужила. Заслужила».
Всё тело сжалось в один большой, страдающий комок, который выкручивали, как половую тряпку. И казалось, что этому не будет конца.
И она вспоминала… вспоминала, как однажды Дэйн починил её любимую куклу, когда Рэйнар, за что-то рассердившись на сестру, оторвал игрушке руку. Как он кормил её с ложки, а когда Лирин не хотела глотать, ласково улыбался и говорил: «Кушай. Ты должна стать большой и сильной». И после этих слов она послушно ела.
Она вспоминала, как он пел им с Рэйнаром колыбельные перед сном. Каждый день разную, никогда не повторялся. И голос его звенел, успокаивал и уносил в страну ярких детских снов…
– Прости нас, Дэйн, – прошептала Лирин, прижимаясь лбом к холодной, мокрой и рыхлой земле. – Мы всё вспомнили. И поняли, когда подросли. Но, наверное, слишком поздно.
Она совсем замерзла из-за этого безжалостного дождя и пронизывающего до самых костей ветра. Но уходить не хотела. Лирин чудилось – пока она лежит здесь, запустив руки в землю по локоть, её каким-то образом что-то связывает с Дэйнаром. И он почувствует эту связь. И вернётся.
Пальцы на руках уже начинали неметь, когда Лирин прошептала:
– Пожалуйста, пусть он вернётся. Помоги мне вернуть его, Арронтар. Я знаю, ты слышишь… Прошу, помоги вернуть Дэйна!
Как только она сказала это, ветер задул сильнее. Так сильно, что Лирин показалось – он хочет уничтожить её.
Но потом девочка расслышала в жутком гуле, стоявшем у неё в ушах, слова:
«Я не смогу. Не с-с-с-смогу. Не с-с-с-с-смогу».
Задохнувшись от неожиданности, она вскочила на ноги.
Вокруг неё стояла кромешная тьма. Девочка видела только, как волнуются кроны деревьев на фоне более светлого по сравнению с ними неба. И дождь… он по-прежнему нещадно хлестал её тело.
Лирин изо всех сил сжала кулаки и прокричала в пустоту:
– Я сделаю всё, что ты скажешь. Всё! Хочешь, забери мою жизнь. Только помоги вернуть Дэйна!
Она даже не замечала, как прорвавшиеся наружу когти впиваются в кожу ладоней, как сползают по запястьям и рукам тоненькие струйки крови.
Новый порыв ветра чуть не сбил Лирин с ног.
«Ты дейс-с-с-с-ствительно с-с-с-сделаешь вс-с-с-сё?»
– Да!
Она кричала так громко, как никогда раньше. Но почему-то не слышала собственного голоса, словно его поглощало окружающее пространство.
«Мне нужно с-с-с-сердце. С-с-с-сердце. С-с-с-сердце».
На миг Лирин застыла, пытаясь понять, что значит этот странный ответ.
И когда она уже отчаялась сделать это, кто-то невидимый словно коснулся висков, вложив в неё это знание.
– Значит, сердце, – прошептала девочка, прижимая к груди грязные, окровавленные ладони. – Хорошо. Я согласна.
«Ты уверена?»
На этот раз голос не оглушил Лирин, просто прошептав вопрос ей на ухо.
– Уверена.
«Поклянис-с-с-сь».
Лирин подняла голову как можно выше и закричала:
– Я клянусь тебе, Арронтар! Отныне и навсегда моё сердце принадлежит тебе…
Яркая вспышка молнии ослепила девочку, и она вновь упала на землю.
Странно, но теперь она больше не казалась Лирин холодной – будто бы чьи-то тёплые, родные руки обняли её за плечи, утешая и успокаивая… Но это продолжалось лишь мгновение.
А потом сердце как кинжалом пронзили. Раз, и ещё раз… Лирин выгнулась, из глаз вновь брызнули слёзы. Но она была готова к этому, и лишь сжала зубы, чтобы не закричать.
Ей нужно привыкать. Теперь так больно будет долго… Очень долго.
«Я заслужила».
– Вернись, Дэйн. Пожалуйста, вернись… – прохрипела она, вцепляясь в землю онемевшими пальцами, и зажмурилась, почувствовав очередную вспышку обжигающе горячей боли в сердце.
Потерявшая сознание Лирин уже не видела, как в небо взмыло огромное облако – это были птицы. Они совершили большой круг над тем местом, где лежала девочка.
А утром, вернувшись в деревню, Лирин поняла, что всего за одну ночь перестала быть ара. Всю силу будто бы смыло тем безжалостным дождём.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Рональда
Небо в пригороде Лианора отличалось от неба моего Арронтара. Ночью в Арронтаре почти всегда появлялись звёзды, яркие и большие, они завораживали меня своим загадочным мерцанием. Остальное пространство – бархатно-чёрное и непроницаемое, но если прислушаться, можно было различить тихий перестук ночных трещоток, хлопанье крыльев больших птиц-хищников и шорох травы под маленькими лапками зверьков. А ещё ночью в Арронтаре как-то по-особенному пахнет. Раньше я никогда не обращала внимания на этот запах. Пока не уехала…