Сердце волка

– Когда же его пришибут, – зло сказал отец. – Меньше проблем. Позор на наши шкуры.

– Не волнуйся, когда-нибудь это непременно случится, – вздохнула Мара. – Когда-нибудь он устанет убегать, сдастся… И мы освободимся от этого бремени.

– И за что это нам?

В тот день Дэйнар долго стоял перед зеркалом и рассматривал своё отражение. Ему тогда только исполнилось восемь, он был очень худым, но жилистым. И если встать лицом к зеркалу, горба совсем не видно… Зато видны ярко-голубые глаза, в глубине которых притаились горечь, обида и боль, большой рот, будто созданный для искренних улыбок, пушистые светлые волосы, россыпь веснушек на носу и под глазами… Дэйнар не понимал, чем он отличается от остальных мальчишек, до тех пор, пока не поворачивался к зеркалу боком.

Спина была искривлённой, как знак вопроса. На ней можно было пересчитать все косточки ребёр, а ещё – шрамы от метких бросков камнями.

Конечно, это было не очень красиво. Но разве он виноват, что родился таким? Дэйнару иногда хотелось подойти к родителям и сказать: «Может, это вас нужно забить камнями, а не меня, ведь это вы родили меня таким». Но подобные слова оставались у него в голове и никогда не выходили наружу. Это было бы слишком жестоко, а Дэйнару не хотелось быть жестоким. А ещё он понимал: никто не виноват в том, что он родился с горбом на спине. Именно поэтому мальчик не упрекал родителей. Только иногда ему становилось грустно, ведь их любовь оказалась настолько ничтожной, что её смог убить какой-то жалкий горб…

Это было намного хуже, чем удары сотней камней одновременно.

Лес в Арронтаре делился на Северный, Восточный, Южный, Западный и Центральный. Центральный лес был частью Южного (по-другому его называли Сердцем леса), он вёл прямиком к усадьбе дартхари и был самым проходимым из всех. На востоке земля – болотистая и неприветливая для некоторых незадачливых оборотней, ходить там надо было очень осторожно. Зато при благоприятном исходе можно было набрать целую корзину очень вкусных ягод и грибов. Водилась там и болотная голубика, самая ядовитая ягода во всём Эрамире, но собирали её оборотни редко.

В Западный лес никто из здравомыслящих обитателей Арронтара не совался. Именно через этот лес по осени в земли оборотней совершали набеги аксалы – не очень большие, зато обладающие скверным характером серые зверьки с острыми зубами. Они были похожи на маленьких волков, только более ободранных и злых. Осенью аксалы почему-то убегали из Снежной пустыни, где обитали в остальное время года, и наводняли Западный лес. Набеги длились обычно не дольше недели-двух, однако это было настоящим испытанием для оборотней, так как на одного волка приходилось по пять-двадцать пустынных зверьков.

Аксалов можно было встретить в Западном лесу не только осенью – некоторые из них прятались в норах или под корнями деревьев, пережидая горячую пору охоты, и оставались в Арронтаре, не желая возвращаться в Снежную пустыню. Всех юных оборотней предупреждали, что в этот лес соваться не стоит. Но каждый год находилось несколько волчат, которые решали «потренироваться» и уходили в Западный лес. Иногда родители успевали спасти детей, но чаще всего затем находили лишь обглоданные косточки. Аксалы, несмотря на кажущуюся хрупкость, были очень сильными животными.

Больше всего Дэйнар любил Северный лес. Он не был таким окультуренным и величественным, как Южный, и под ногами ничего не хлюпало, как в Восточном, и не нужно было постоянно оглядываться, как в Западном. Если удавалось, Дэйнар предпочитал скрываться от «охотников за горбуном», как себя называли последователи Рэйнара и Лирин, именно в Северном лесу. Но иногда не получалось. В такие дни юные оборотни преследовали его до последнего, и входить в Северный лес значило обречь себя на гибель, потому что спрятаться в нём было не так легко, как в Западном.

Мрачность и зловещее недружелюбие Западного леса Дэйнар впервые обнаружил, когда ему было восемь. Накануне мальчик подвернул ногу, и удирать от истошно вопящей команды брата и сестры было очень непросто. Рисковать Дэйнару не хотелось, но… они не оставляли ему выбора.

Крики за спиной стихли, как только он побежал не прямо, в Северный лес, а налево, в Западный, дорога в который давно заросла мхом и травой.

– Ты куда? – услышал Дэйнар звонкий голос Лирин. – Стой, там же аксалы!

От этого замечания сестры мальчишка чуть не расхохотался. Надо же, аксалы… И чем это они страшнее его собственных сородичей? Тем, что могут сожрать?

Дэйн усмехнулся, углубляясь всё дальше и дальше в чащу. Пусть попробуют только! Подавятся.

Стояла середина лета, и пока мальчик двигался вглубь леса, ему основательно напекло макушку. Дэйнар остановился под каким-то деревом, вытер пот со лба и огляделся по сторонам.

Лес как лес. Только уж больно неухоженный, совсем дикий. И птицы не поют, не то, что в Северном. Неужели это всё из-за аксалов? И кстати, интересно, почему они не приходят в Северный лес? Никаких границ нет, вполне могли бы и туда добежать, однако не делают этого…

«Летать-то они не умеют, – подумал мальчик, широко улыбнувшись, – зато вполне способны лазать по деревьям!»

Немедленно отскочив от ствола, Дэйн встретился взглядом с небольшим зверьком, действительно напоминавшим маленького ободранного волка. Зверёк сидел на том самом дереве, от которого отскочил Дэйнар, и разглядывал мальчишку чёрными и очень умными глазами.

– Ну, здравствуй, – тихо сказал Дэйн, рассматривая его в ответ. – Значит, ты и есть аксал… Интересно, мальчик или девочка?

Зверёк недовольно заворчал, а потом, резко оттолкнувшись от ствола, прыгнул.

Почти сразу морда у аксала удивлённо вытянулась, ведь жертва, вместо того, чтобы нападать, кричать боевые кличи, выхватывать из-за пояса ножи или вилки (да-да, юные оборотни чаще всего именно с таким оружием охотились на аксалов), ну или хотя бы в панике спасаться бегством… Вместо всего этого жертва звонко расхохоталась.

Зверёк приземлился рядом с Дэйнаром, настороженно разглядывая своего «соперника».

Мальчишка опять засмеялся.

– Ну и чего ты встал, как неродной? Иди сюда, я тебе сухарей дам, – сказал Дэйн и достал из кармана штанов горсть сухарей. Он всегда носил их с собой – это была его основная еда последние пять лет жизни. А пил он ледяную воду из своего любимого озера в Северном лесу.

Зверёк некоторое время неуверенно топтался на месте, но потом всё-таки медленно приблизился к Дэйнару и сунул острую мордочку в протянутую ладонь.

Мальчик опять рассмеялся, и тогда аксал решился попробовать неизвестное угощение.

Всего через несколько секунд Дэйнар вытирал о штаны обслюнявленные ладони.

– Ну и горазд же ты жрать, приятель, – восхитился он, пока зверёк просительно заглядывал в глаза мальчику и немного поскуливал, выпрашивая ещё лакомства.

Дэйнар догадывался о причине такого странного поведения аксала. Он давно заметил, что действует на птиц и зверей как-то странно. Стоило ему заговорить с кем-либо из них, как животное уже доверчиво подходило ближе, а от звука смеха маленького горбуна любой зверь становился ручным, давал себя погладить и взять на руки.

Почему так, Дэйнар не представлял. Он понимал – это какая-то магия, но какая именно… Книг по магическим искусствам в деревне белых волков не было совсем, а обращаться за ними к дартхари – что он, самоубийца?

Из-за такого поведения птиц и зверей Дэйнар не мог их убивать, чтобы хоть как-то утолить постоянный голод. Как можно убить существо, которое смотрит на тебя так доверчиво? Всё равно, что пронзить мечом ребёнка.

Дэйн плюхнулся на землю рядом с аксалом и почесал зверька за ухом. Сначала он застыл – явно не привык к рукам, оно и понятно, – а потом заурчал, почти как кошка, отчего юный оборотень чуть не подпрыгнул в изумлении.

Сидя рядом с аксалом и поглаживая его по жёсткой шерсти, Дэйнар оглядывался по сторонам. Полянка, на которой он находился, мальчику понравилась, оставалось только найти убежище получше.