Эфиррия

Вихрем ворвалась девушка в кабинет, сразу устремилась к столу, за которым сидел супруг.

— Как же я рада, что ты дома! — влетела она в распахнутые объятия любимого.

— А как я рад, — усмехнулся Кристэн, подхватывая жену на руки и направляясь к дивану. Усадив её на свои колени, властно обхватив затылок Эвелины, поцеловал так жарко, горячо, что она не выдержала — выгнулась всем телом, застонав в его губы.

— Крис… — потянулась к нему, когда Кристэн, тяжело дыша, отстранился.

— Нет, милая, — покачал головой. С трудом сдержал дикое желание уложить жену на стол и, задрав подол, без прелюдий, без нежностей одним ударом ворваться в её лоно, утверждая своё право на неё. — Нет, — заставил себя ссадить любимую с колен. Поднявшись, прошёл к бару: — много дел скопилось. Мне необходимо немного поработать, а вечером…

— Вечером, — тихо повторила Эвелина сипло. Мысли девушки испуганными пташками заметались в голове: что сделала она не так, провинилась в чём-то? Почему так резко отстранился, а не понежил её в объятиях как ранее?

— Вечером мы идём в театр, — Кристэн повернулся к жене с бокалом в руке. Заметил как она немного побледнела и потух любимый взгляд. — Лина, — позвал, чуть склонив голову, и когда она посмотрела на него растерянно, продолжил многообещающе: — Девочка моя, вечером мы обязательно всё наверстаем, но сейчас — дела.

— Да, кончено, — Эвелина виновато улыбнулась, поднимаясь на ноги, одернула подол: — Наверняка скопилось много дел за время твоего отсутствия. Корреспонденции целый короб набралось. В театре ты должен встретиться с кем-то? Или просто светский выход? — усилено заталкивая обиду, разочарование поглубже, так чтобы они не проскользнули в голосе, спросила, подходя к двери.

— Нет. Только ты и я. Мне доложили, что сегодня состоится премьера, которая произвела фурор в соседних королевствах.

— Хорошо, во сколько выезжаем? — кивнула Эвелина.

Рваное дыхание срывалось с её губ, когда девушка торопливо вошла в свои покои. Прикрыв тихо за собой дверь, не сдержалась, всхлипнула и бросилась в купальню. Слёзы предательски катились по щекам, пока она рывками снимала с себя одежду, пока залезала в наполняющуюся ванну. Каждый раз после возращения Кристэна, они хотя бы один полноценный день проводили вдвоём, наедине. Сейчас же Эви не понимала — почему вдруг после долгой разлуки, муж не хочет провести с ней время дома, насладиться общением в тишине, уюте. Да чего уж греха таить — не только общением, но и друг другом. Ведь посетить театр они могут и в другое время. Ну и пусть премьера, разве она может заменить тихий вечер вдвоём с любимым? И если бы не страстный поцелуй при встрече, она бы подумала, что произошло что-то совсем плохое.

Внезапно Эвелина замерла. Мысль, пришедшая ей в голову, была ужасна: «А что если Кристэну кто-то рассказал о моей встрече с Вистаром? Нет, — мотнула головой и потёрла лицо ладонями: — не может того быть! Мы и встретились то случайно и толком не поговорили. Обмолвились всего лишь парой фраз. Хотя Вистар не удержался и обнял меня, да поцеловал в макушку. Но… нет! Я далеко находилась от дома и от центра, и улочка была практически безлюдной. Всего лишь рабочий люд, да праздно шатающиеся. А если кто увидел и сказал Кристэну, он молчать не стал бы. Когда я рассказывала ему, чем занималась в его отсутствие, всё равно бы спросил, сказал что-нибудь».

— Трэя, — вздрогнула, услышав голос камеристки и, омыв лицо, позвала её.

— Помоги мне, — приказала, пряча взгляд. — Сегодня вечером светский выход и я должна… — сглотнув, продолжила: — должна выглядеть неотразимо, чтобы блистать! Чтобы… — продолжить не смогла. Закусив губу, откинула голову на назад, позволяя камеристке заняться волосами.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась Кэри, промывая волосы хозяйки и нанося душистый мыльный гель.

— Нет, всё в порядке, — натянуто улыбнулась Эвелина.

Как она узнала от прислуги, муж до вечера не выходил из кабинета, и только уже собравшись и придирчиво осматривая себя в зеркале, услышала шум из смежных покоев. Ей так хотелось войти к нему, прижаться и насладиться объятиями любимого. Почувствовать себя желанной, необходимой, но не решилась.

— Вы выглядите… ох, вы чудесно выглядите, — довольно улыбаясь, проговорила камеристка, поправляя локоны хозяйки, в которых блестели меленькие кристаллы драгоценных камней. — Все, я вот уверена — абсолютно все будут на вас смотреть, а уж ваш муж… м-м-м… — Кэри закатила глаза и в этот момент Эвелина немного резким голосом распорядилась:

— Оставь меня!

— Да, конечно, — закивала камеристка и уже у двери услышала тихое:

— Кэри, не обижайся. Я ужасно нервничаю и хочу побыть одна.

— Да что вы! Ни в коем разе! — заверила она хозяйку, покидая её покои.

Эвелина застыла у окна, глядя, как за окном становится темнее, как гуще ложатся тени от особняка и деревьев вдоль дороги. Страх, тоска, тревога — всё больше овладевали девушкой. Когда дверь смежных покоев распахнулась, и в комнату вошёл муж, она в смятении сжала ладони в кулаки. Замерла, ожидая его реакции, первых слов.

— Лина, дорогая, ты…

Кристэн закрепляя эмблему главы рода на лацкане пиджака, поднял голову и замер. Его жена стояла у окна и, чуть повернувшись к нему, напряжённо вглядывалась в его глаза. Тоненькая фигурка, затянутая в атлас насыщенно зелёного платья с небольшим шлейфом, притягивала взгляд. Сияющие волосы, уложенные в замысловатую причёску и спускающиеся локонами с одной стороны на грудь, служили золотым украшением — самым драгоценным и неповторимым.

— Ты прекрасна, милая, — чуть дрогнувшим от восхищения голосом признал Кристэн, приближаясь к жене. Протянул ей руку: — Пойдём.

Не проронив ни слова, Эвелина вложила свою ладонь в руку мужа и безропотно прошла в его покои. — Мой подарок, — Кристэн подхватив заготовленный футляр, распахнул его, и Эвелина ошеломлённо распахнула глаза:

— Это же… это…

— Этот гарнитур сделан на заказ. Для тебя, моя льяна.

— Благостные, — потрясённо выдохнула девушка, осматривая шикарное ожерелье из самых редких драгоценных камней их мира — риантов. Посмотрела на любимого растерянно: — Но зачем? Крис, они же ужасно…

— Ничто мне не дорого так, как ты, — прервал жену Кристэн, подхватывая ожерелье и надевая его на шею любимой. В ложбинку груди лёг центральный камень, огранённый в форме необычного, звездчатого цветка, который аккуратно, кончиками пальцев погладила Эвелина.

— Это…

— Это — льяна, — улыбался Кристэн довольно.

— Да, — сипло выдохнула девушка. Прекрасный, маленький цветок — льяна, именем которого называл её любимый. Однажды он привёз ей маленький букетик из этих безумно редких цветов. — Я хотела бы, — прошептала Эвелина, сглатывая подкативший к горлу ком: — хотела бы когда-нибудь увидеть, как они растут, — проговорила едва слышно, наблюдая, как муж надевает на её запястье браслет и, протягивает футляр, чтобы она могла забрать серьги великолепного комплекта.

— Я думаю — это можно устроить. Но для начала тебе надо будет заняться физподготовкой и обрести необходимые навыки для выживания в горах. Я подберу тебе наставника.

— Ты серьёзно? — ошарашено спросила Эвелина. Её пальцы замерли у мочки уха, так и не вдев серёжку.

— Серьёзно, — тепло усмехнулся Кристэн.

— Я не понимаю, — качнула она головой, отчего драгоценные камни замерцали, словно волшебные светлячки.

— Что именно? — спросил Кристэн, подставляя локоть, за который ухватилась Эвелина.

— Ты сегодня был…

— Продолжай, — велел, выводя жену из покоев, направляясь к лестнице.

— Немного холоден со мною, — едва слышно призналась девушка.

— Я исправлюсь, — проговорил Кристэн ей на ухо, отчего кожу девушки усыпали мурашки. — Ты утвердишься, что я умею быть горячим, дорогая.

Запрокинув голову, Эвелина думала, что муж её поцелует, но он, отвернувшись, повёл дальше, к выходу, а потом к ожидающему скоростному эфиркату.

Устраиваясь на мягких сиденьях в салоне, Эвелина на мгновенье замерла, услышав вопрос мужа: