Эльф с радаром

Но мозг человека, то есть эльфа в моем случае, забавная штука. Из-за дурных снов прошлый день почти забылся, ну, как кошмар после пробуждения. И появление Сусы эмоций уже не вызвало, кроме одной – очень уж мне было интересно, какой у нее размер груди. Чисто исследовательский интерес!

А должны были быть совсем иные мысли. Не о размере Сусиной груди, а о том, почему принцесса у меня в доме вообще появилась. Точно знал, что неспроста, но идей на этот счет никаких не мелькало.

Холодная вода немного помогла привести себя в порядок, а на завтрак были подвявшая морковь и пол-литра здешнего шипучего кваса. Больше ничего на продуктовой полке не осталось. Раньше бы я от такой кормежки приуныл и протянул ноги, теперь даже получал определенную долю извращенного удовольствия. Все-таки эльфийская тушка порой некого рода универсальный солдат – очень экономна в пропитании и на вялой моркови или сырой поеденной насекомыми рапусте может функционировать долго. Увы, я проверял. В начале карьеры приходилось так туго с заказами, что, наступив себе на совесть и чувство достоинства, некогда бравый гаишник тырил овощи с селянских огородов. Только длинные ноги спасали от расплаты. Хоббиты – такие страшные! Мамой клянусь!

За окнами было ещё темно, а я уже – во всеоружии. Лук в боевой готовности, тетива проверена, стрелы готовы разить цель. От нового дня я не ждал никаких приятных штук. Внутренний мент ворчал, что надо было быть подозрительнее, расписки со всех брать поголовно, компромат искать… Или хотя бы напрячься и начать прислушиваться и присматриваться. Вспомнить весь разговор с Хлюдовиком до последней ужимки. Но я заглушил мента и взял себя в руки: сейчас я мог только расслабиться и плыть по течению.

Внутренний мент еще попробовал ворчать, что, дескать, я мог заказ и не брать. Ночью собрал бы деньги и драгоценности в мешок, бросил дом – и огородами-огородами. Добежал бы до «У рыцаря», вскочил на первого попавшегося таппера, не посмотрев на то, чей он, – и был бы таков. Только пыль из-под лап по дороге вилась бы. Мое воображение расписывало все с присущей эльфам долей преувеличения, я даже брови заломил и, преисполнившись чувства, ухнул.

Вот же эльфийская натура! Ведь раньше к показушным эмоциям склонен не был. И если и плакал над Хатико, то только скупыми мужскими слезами, которые тут же истаивали – будто и не было ничего – стоило на горизонте появиться какому-нибудь непрошенному зрителю. А теперь… м-да, коллеги мои с погонами на меня бы точно косились.

В этот момент я мог бы поумничать, что бытие определяет сознание, но красоваться было не перед кем. Выгоднее всего такие фразочки было вворачивать в разговор, когда на тебя, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот, смотрят две симпатичные девицы. И многозначительные паузы делать, мол, видите, какой я умный… Главное, чтобы после ничего не спросили. Я и в универе-то дальше этой фразы не знал, а теперь и подавно не помнил.

К тому же стоило мне представить, как я улепетываю со всех ног, бросив королевский заказ выполняться как-нибудь без меня, то просыпался радар. Он не просто тихо намекал, а трезвонил, чуть ли не вопил. Тут стоило с ним согласиться.

Дерония большое королевство. Не княжество какое-то захолустное. Эльфы в человеческих землях давно не редкость, никто не видел в них светоч знаний и чудо невиданное. Никто мне в рот не заглядывал и мудрых слов не ждал. Наоборот, могли за умничанье и в спину плюнуть.

К тому же связь в магическом мире, несмотря на застой в науке и проблемы с канализацией, все-таки была. Объявил бы меня король по всей Деронии в розыск, отсыпал ищейкам немного денежек – и все, поминай, как звали некоего эльфа Димиэля. Кстати, о связи. Я хорошо представлял, где сейчас скучала Леона, и мог догадаться, где остановился Кир-Хой. Но вот куда могло занести грубжеву орчиху?.. Нужно ей птичку кинуть. Как раз время есть до того, как Хлюдовик проснется.

Я выполз из дома, когда солнце позолотило крыши эльфийских домиков. Намертво закрыл свою собственность, даже понадеялся, что вернусь. И, звеня поклажей, покинул зеленый дворик. Я и раньше им не особо занимался, теперь, наверное, ко мне проберутся соседи – любители азалий, и все засадят грубжевыми цветами!

С непривычки лук оттягивал плечо, мешал кинжал, а уж меч – два лишних килограмма… Да и сам я неповоротлив стал… Вот что с людьми, тьфу, эльфами пенсия делала! Только бы не запыхаться, только бы через оружие не перецепиться! Позор-то какой будет! Зачем я вообще меч взял?

Вместе с оружием я тащил на закорках объемную торбу со шмотками, бумагами и другой ерундой. Кое-что я просто выгреб из кладовки – оно там лежало неразобранное с последнего заказа – и запихнул к новым вещам. Ну а что, Леона разберется. Она всегда разбиралась. Кажется, она мне не доверяла в некоторых моментах. Мол, экономный эльф – мертвый эльф, потому что лежит и ничего кроме воздуха не портит. Это у нее была шутка такая.

Я вышел за порог и едва не прыгнул обратно. Эльфы провожали меня торжественным молчанием. Я даже струхнул сначала, и сердечко забилось, так это странно и вместе с тем величественно выглядело. Вот могли ведь, когда хотели!

Эльфы выстроились ровными рядами по обе стороны дороги – в светлых длинных одеждах, с диадемами и лентами на головах и с распущенными волосами. Сейчас они как можно более походили на тех, которых я когда-то видел в фильмах. Их лица чуть светились в неясном мареве утра. Будто нарисованная картинка, а не мои склочные соседи. Сейчас только «О, Элберет Гилтониэль силиврен пенна мириэль» затянут – и можно заново верить в эльфичество… Или эльфячество. Ну, по аналогии с человечеством. А ведь эти же индивиды на меня жалобы катали!

Эльфы грациозно держали длинные гибкие ветки в руках, листья колыхались на легком ветру. Казалось, зелень тоже шептала. Наверное, это был прощальный церемониал. Просто я был не особый знаток всяких эльфийских обычаев. Сначала не до этого было, тут бы съезжавшую крышу остановить. А потом… Ну, не Леона же мне о них рассказывать будет! А в квартале я не успел пожить так долго, чтобы увидеть их все. Ну, по крайней мере, отсюда никто еще на кровавый бой и на ратный подвиг не уходил.

Я приосанился. Мое сердце застучало еще сильнее: иногда – ну совсем иногда – я был не против переродиться эльфом. Эта мысль появлялась именно в такие душещипательные моменты. Ну, красиво же! Даже мою ментовскую иномирную душеньку пронимало. Будто бы меня всем отделом провожали.

«Спасибо!» – мысленно обратился я к эльфийским братьям. И едва слезу не пустил. И пошел вперед, гремя оружием. Жаль, звонко клацать набойками сапог не получалось. В квартале была не мостовая, а вымощенные деревом дорожки.

– Хаста элда! – хором объявили мне собравшиеся.

«Чего?!» – я сначала вообще не понял, в чем дело. Это с чего это я – порченый эльф? Какого грубжа?

– Хаста элда! – выпрыгнул как грубж из табакерки Дубарэль и ткнул в меня пальцем. – С девками человеческими якшается. Уважения к старшим не имеет. Эльфийских обычаев не признает. Чистоту внутреннего зерцала портит. Сегодня люди, а завтра – кто? – с темномордыми свяжется? Учить его, как предки учили!

И тут я понял, зачем ветви.

Я буду честным: я дрогнул, хотя и не показал виду… первые пять секунд. Да, я искренне считал, что выдержу все. Что можно словом утихомирить толпу. Что Дубарэль издевается… Но когда первая лозина просвистела в воздухе, я четко понял, что пошло оно все к грубжу! Вот еще меня – дядьку под сороковник лет – хотя для эльфа дите неразумное – учить лозиной не пытались. Дал бы в глаз за такое! Но тут как бы противников было многовато, всех не отоваришь… Пришлось рвануть по улице так, что пятки засверкали, а картинка перед глазами стала нечеткой.

– Ретрограды! – заорал я с конца улицы, обернувшись на одно мгновение на замершую толпу. – Яйценосцы грубжевы!

Ну вот как? Только я подумал о хорошем, как этим эльфам все нужно испоганить! Такой идеальный образ просран – добрейшие и всемудрые эльфы! Но для всех рас, судя по моему горькому опыту, было единое правило: иногда с возрастом вместо мудрости приходил маразм.