Невеста из тумана

В первые дни в замке Стефана я, будто в рай попала… Поэтому так горько стало, когда поняла, что отец Элизы, да, пожалуй, и её мать, видят ситуацию с моим пребыванием в замке Меченого в качестве служанки и любовницы под своим собственным углом зрения, и совсем не так, как я себе это представляла.

Да! Родители весьма возмущены и разгневаны обращением соседа-лаэрда с их дочерью. Но из-за чего?! Я не сразу, но разобралась…

Они переживали из-за того, что задета моя честь? Конечно! Несомненно! Но не девичья, как я, само собой разумеется, подумала вначале! Ведь Меченый насильно лишил меня девственности. И пусть он при этом, не избивал меня, не угрожал, чтобы уступила, а просто, играючи, взял то, что уверенно считал своим, потом сделал любовницей. Но, я-то не хотела этого! Однако, родителей Элизы волновала не эта, моя женская, честь. Нет! Их шокировали непозволительные для лаэриты занятия и круг равного общения, в котором я оказалась в замке Меченого. При упоминании службы при свиньях на заднем дворе и дружбе с посудомойкой, мать каждый раз чуть ли не в обморок падала! Вот, в чём, оказывается, настоящий позор!

Я рассказала родителям, как могла быть искалечена, забита насмерть. И что? Наверное, Стефан Ржавый любил меня, как отец… Но теперь я склонна думать, что в моём рассказе его, как лаэрда, больше всего затронуло то, что, если бы подобное произошло, ценность лаэриты Элизы, как средства достижения неких политических целей, была бы навсегда утеряна.

Когда решалась на побег, я не то, чтобы ожидала найти в северном замке родительскую любовь, ведь никакой уверенности в своём происхождении не было, скорее хотела найти надёжное, защищённое, уютное и спокойное место, чтобы растить своего малыша. Сверхтеплая встреча родных обнадёжила меня, усыпила бдительность. Я подумала, что нашла даже больше того, что искала. Какая наивность!

Теперь предполагаю, что в интересах своего лаэрдства Ржавый уже продумал для дочери новые, не менее выгодные для него варианты брачных союзов, чем сделка с Меченым. Мать успела уже не раз и не два нежно прошептать мне, что взять замуж лаэриту такого влиятельного рода, как наш, да ещё и такую необыкновенную красавицу, в придачу, уже имеется достаточно желающих. Отцу есть, из кого выбирать, и помимо соседа. Полагаю, в этом выборе и есть причина тому, что Ржавый больше не заинтересован в двустороннем мире с Меченым, не слушает и не ищет оправданий его поведению со мной. Наоборот, всячески показывает, что нашему роду нанесено страшное оскорбление.

Что будет с моим малышом, если рассказать о нём? Не убьют ли «добрые и любящие» родители ребёнка от врага в моей утробе, если Стефан, и в самом деле, уже нашёл для меня более выгодную брачную партию, точнее для себя — военный союз? Или мне позволят родить и отнимут дитя после родов? А вдруг, потом… Меченого будут шантажировать моей крохой, как собирались Аританной, угрожая отправить по кусочкам? Я почти не знаю этих людей, родителей Элизы! Ни в чём не уверена…

А вот то, что знаю точно — Ристар очень хочет сына. Настолько, что готов был ограничить в удовольствиях себя, любимого, и куда подальше отправить желанную любовницу, меня, то есть, на время беременности жены, чтобы не нервировать её. Конечно, я могу родить и девочку… Но, в любом случае, теперь я знаю, что только в замке Меченого, пока ношу ребёнка, мне будет обеспечена безопасность и всесторонняя забота до самых родов. Да и потом, думаю, тоже. Если не мне, то ребёнку — точно. К тому же, по местным законам дети должны появляться только в браке. Значит, выход один — я должна выйти замуж за Меченого. Все от этого только выиграют — и мой малыш, и старшая дочь Ристара, и люди обеих лаэрдств, которые устали от войны… Только… как же мне тошно, что всё вот так! Злюсь на себя из-за этого. Не юная девочка уже, зрелая тётка, по сути, а всё о любви мечтаю, о равном союзе двух любящих душ… Ехе-хе-хе-хе…

Я хмуро смотрела под ноги и шла за отцом, не совсем понимая, в чём цель моего личного присутствия на переговорах двух лаэрдов, но, в принципе, уже осознавая собственный интерес и то, чего я должна добиваться в сложившихся обстоятельствах.

Пришли.

Ещё когда мы приближались, я заметила, как пристально рассматривал меня Ристар, сидя в торце двухметрового стола, к которому добрался первым. Невольно расправила плечи и стала ровнее держать спину. Ветер чувствовал раздолье в голой степи, шумел в ушах, трепал одежду. Плотный золотой обод не позволял ему сорвать накидку с моей головы, но резкие порывы высоко поднимали лёгкое ажурное полотно, играли моей распущенной рыжей гривой, раскачивали тонкие золотые цепочки возле ушей. Косметику мне помогала наносить Фиса, так что макияж был фирменным. Белый меховой плащ не просто очень шёл мне, он любую девушку украсил бы, такие шикарные одежды подчёркивали мой высокий статус. Я выглядела прекрасно, и знала это.

Не уверена, что, обеспечивая столь роскошный гардероб, Стефан просто баловал дочь. Скорее, он не жалел средств, чтобы представить политический товар лицом. Вижу, что отец Элизы преуспел в этом. Сейчас в глазах Ристара светилось самое настоящее искреннее восхищение мною. Он поднялся и поклонился, приветствуя, едва мы со Стефаном подошли к столу.

Ржавый оставил меня стоять по центру, а сам прошёл и сел с противоположного от Меченого конца стола.

— Что ж, — не отвечая на приветствие, заговорил мой отец. — По твоему требованию я привёл на переговоры свою дочь. Я позволяю лично задать ей те таинственные вопросы, которые ты отказался мне написать, но только в моём присутствии.

Ристар, наконец, перестал тупо пялиться на меня и тоже сел со своей стороны стола. Я по-прежнему осталась стоять по центру. Третьего кресла или лавки, для меня, никто не поставил. Переступила с ноги на ногу… Чувствую себя странно… Однажды мне случилось давать свидетельские показания. Я очень волновалась! Опасалась сказать что-то неправильно или не так. Так вот, сейчас ощущения были схожими, будто, на суде присутствую.

— Счастлив снова видеть тебя, лаэрита Элиза! Ты прекрасна!

Я только молча, едва заметно, кивнула в ответ. Некоторое время Меченый продолжал сидеть и смотреть. Ждал чего-то? Если так, то не дождался. Стефан нетерпеливо завозился на своём месте и это подстегнуло Ристара начать диалог.

— Элиза, почему ты не назвалась мне? — поспешил спросить он, бросив быстрый взгляд в сторону Ржавого.

Наверняка эта тема затрагивалась в переписке между лаэрдами, и мой ответ Меченому, скорее всего, был заранее известен. Зачем тогда задавать этот вопрос при личной встрече? Не понимаю. Но послушно, грустно и монотонно произнесла:

— Похоже, при падении я сильно ударилась головой, не понимала, кто я и где нахожусь. Помнила лишь лица родных, но не их имена. Иногда, в моей памяти мелькали картинки природы и внешнего вида строений, но не всплывало название родной местности, — ответила.

В глазах Меченого мгновенно появилось понимание и осознание произошедшего, будто, в его голове всё встало на свои места. Неужели отец не написал ему об этом?

— Я должен был догадаться… Ты так сильно отличалась от обычных служанок… — пробормотал он, и вдруг требовательно спросил, — Почему ты сбежала? Вспомнила, кто ты есть и решила вернуться к родителям? Настолько сильно обиделась из-за того, что я запер тебя на время свадебной недели? Или…

— Нет, — резко остановила я поток его предположений. — Я не вспомнила, кем являюсь, пока не увидела маму, уже по прибытии в северный замок. Сбежала с обозом Филиппа не потому, что считала его братом, а потому, что я беременна.

— Что?! — этот громкий вопль прозвучал одновременно с двух сторон, при чём, эмоции у лаэрдов были, явно, разные, но одинаково сильные.

— Я опасалась, что ты, лаэрд, убьёшь ребёнка фаворитки, моего ребёнка, прямо в утробе. Боялась, что ты заставишь меня выпить специальный отвар, чтобы случился выкидыш! — почти прокричала я. — Разве не так поступают со случайно забеременевшими любовницами, чтобы не рождались дети вне брака?