Чёрные лебеди

Мясорубка была в самом разгаре, когда к ней подключились стрелки. Арбалетчики норовили прицелиться и выстрелить, но мечущиеся раненые лошади загораживали линию обстрела. И всё же, хладнокровно выбирая цель, стрелки один за другим косили опьяневших от запаха крови лесорубов.

— Ловите коней! — крикнул Дрюдор, указывая окровавленной секирой на притороченные к сёдлам щиты. Сам же вскочив на обезумевшего от боли вороного, крепко сдавил ногами кровоточащие бока и бросился на стрелков.

Рыжебородый громила широкими взмахами рубил всё, что попадалось под руку. Шлемы южан трещали как яичная скорлупа, а из конских ран брызгала смешанная с пенистым потом густая кровь. Парень с блюдом на груди, с торчащими из него болтами, орудовал трофейным мечом. Обеими руками держал за рукоять и привычно рубил как потерянным в суматохе топором. Праворукий тоже обзавёлся клинком. То был не привычный для него двуручный фламберг, а лёгкий кавалерийский меч. Не снижая темпа, он молотил им словно крыльями мельничного ветряка, невзирая, человеческая ли плоть попадала под лезвие, либо лошадиные бока. Из железного протеза торчал чёрный от крови штырь. Пухлый лесоруб с разрубленным надвое черепом распластался придавленный убитой лошадью, и его остывшие голубые глаза, умиротворённо пялились в такие же голубые небеса.

— За Небесную! — выкрикнул кто-то, и окрылённые этим возгласом лесорубы усилили натиск. Некоторые из них, оседлав уцелевших коней, погнались за беглецами.

Когда всё стихло, красный от крови берег походил на разделочный стол мясной лавки: парующие кишки торчат из вспоротых лошадиных и людских брюх, отрубленные конечности разбросаны среди тел их недавних владельцев, предсмертный конский храп, сладковатый запах крови и холодящее прикосновение смерти.

— Волки обрадуются такому подарку, — обессиленный Дрюдор рухнул на ослабевшие колени.

Слипшиеся от собственного пота и чужой крови сержантские усы болтались как две висельные верёвки в ожидании жертв. Уцелевшие лесорубы тоже валились на землю. Рядом вынырнула голова Корвала-Мизинца. Карабкаясь из-под убитого отакийца, парень процедил, кривясь от боли:

— Не думал я, что ты умелый командир… когда трезвый.

— Да уж, — согласился сержант, — сейчас бы с радостью напился.

И уткнувшись лбом в лошадиный труп, старый вояка бесшумно заплакал.

— Не часто глупая затея даёт нужный результат, — обронил Праворукий.

Два лесоруба тащили человека в дорогом халате и с перевязью королевского советника на плече.

— Этот говорит по-нашему. Прятался в воде. — Бросив на мокрую от крови гальку, один из синелесцев красноречиво занёс над пленным топор: — Или расспросим?

— Всё расскажу. Я не отакиец. Я полукровка с островов, — задыхаясь произнёс тот.

— Сдаётся, мёртвые арбалетчики — не твои ли земляки? Арбалет куда дел? — грязным сапогом лесоруб придавил пленника к земле.

— Он не стрелок, — подал голос сержант, — Вельможа… глянь на синюю повязку…

— Какая встреча! — вскакивая и не веря своим глазам, воскликнул Праворукий. — Старый знакомый! В кости играть не разучился?

Глава 4.3

Ожившие мертвецы

— Ты видел? Он оживил их! — Грязь казалось, теряла дар речи.

— Он всего лишь сделал то, что раньше проделал с тобой, — в голосе Меченого сквозило безразличие.

Девушка отрицательно мотала головой, жадно хватала воздух обветренными губами:

— Нет, тут другое. Ты видел её вздувшийся живот? Её синее лицо? У неё руки связаны… а у того… — она пальцем указала на мужчину, — …у того из руки торчала стрела, и раки почти до кости обгрызли рану. Знахарь из каждого с полведра воды вылил. Ты видел подобное раньше?

Разведчица раскраснелась, губы её возбуждённо дрожали.

— Каждому своё, — многозначительно произнёс хромой, отходя от телеги, — кто-то умеет убивать, другому дано воскрешать убитых.

Впереди Знахарь вёл под уздцы старушку Мирку. Лошадь привычно тянула гружёную телегу, в которой нашлось место и рыжей утопленнице и её молчаливому спутнику. За телегой верхом на вороном следовал Меченый. Рядом, утопая по щиколотки в вязкой слякоти, плелась Грязь.

— Залезай. Сядешь сзади, — предложил Меченый, протягивая руку.

— Как же, — огрызнулась северянка, — ненавижу лошадей.

— Да и Чёрный о тебе не лучшего мнения, — хрипло усмехнулся хромой.

Что себе позволяет этот клеймёный? Она еле сдержалась, чтобы не пнуть коня в заднюю ногу.

— Что может понимать бездумная скотина? — фыркнула в ответ.

— Конь чувствует даже муху на спине. И на злость, отвечает тем же. Ничего, придёт время, поймёшь.

«Придёт время, Бесноватый всадит кинжал под твои худые рёбра», — чуть не сорвалось с девичьих губ. Но разведчица сдержалась. Скорая встреча с Поло станет сюрпризом для Меченого, а сам он — сюрпризом её командиру. Вернее, подарком будет та зелёная вещица на тощей шее хромого. В том, что рано или поздно они обязательно встретят синелесцев, Грязь нисколько не сомневалась — на Севере все дороги сходились в одну. Когда это случится, она лично плюнет Меченому в его мерзкое клеймо, и сорвёт с впалой груди смертоносный амулет. А ещё она перережет горло этому вонючему животному, а из его чёрной шкуры сошьёт спальный мешок.

— О чём задумалась? — осведомился Меченый.

— Да так… — уклончиво ответила северянка, — обдумываю один план.

— Ты всё планируешь заранее?

— А как же?

— Часто первоначальные планы подвергаются основательным изменениям.

С телеги послышался стон, рыжеволосая открыла глаза.

— Кто вы? — чуть слышно спросила у идущей за телегой девушки.

Грязь надменно хмыкнула, не удостоив ответом. Стоило её саму спросить об этом.

— Где я, и что случилось? — жалобно простонала женщина, и ещё раз повторила: — Кто вы?

— Вон твой благотворитель, — наконец соблаговолила ответить северянка, указывая на Знахаря.

— Благотворитель? — изумленно переспросила рыжая.

— Эй, Меченый, ты слышишь? — девушка указательным пальцем ткнула в сторону незнакомки. — У неё странный выговор. «Р» тянет, будто воды полон рот. Сдаётся мне — так говорят рыбачки с юго-востока. — И обращаясь к женщине, требовательно бросила: — Ты с побережья?

— Дай ей прийти в себя, — сухо сказал Меченый и, поймав презрительный взгляд, снисходительно добавил: — пожалуйста.

— Кто ей мешает? — сердито прыснула Грязь. Как же нервирует её этот недочеловек! Ещё смеет указывать свободной северянке, что ей делать!

Рыжая устало прикрыла глаза. Её спутник до сих пор не пришёл в себя. Его раненая рука, перемотанная холщовой тряпицей, покойно возлежала на животе. Из скомканных отворотов промокшего халата проглядывала мускулистая грудь, украшенная гирляндой высушенных языков.

— Видишь, Меченый? — Грязь указала на диковинное украшение: — Может это немытый? Видеть не доводилось, но думаю, они выглядят именно так. От него воняет хуже, чем от твоего коня. Точно немытый.

— Это арбалетчик восточного гарнизона. Я знаю его с прошлой осени.

Услышанное повергло девушку в шок. Как мог отмеченный клеймом получеловек из Гелей оказаться прошлой осенью в Дикой Стороне, да ещё в восточном гарнизоне достойнейшего из полководцев самого графа Иги, о ком в шахтёрских посёлках помнили со времён последнего северного похода? Рука потянулась к ножнам. Но нет, не подарит она Меченому возможность пустить в ход свой зелёный луч. Разведчица сжала злобу в кулак. Стоило выждать: час скоро настанет.

Меченый, покачиваясь в седле продолжал:

— Можно сказать, теперь мы в расчёте. Хотя если бы не тот его выстрел, всё сложилось бы совсем по-другому. Иногда мы благо принимаем за опасность и наоборот.

О чём говорит этот наглый тип, Грязь не поняла. Да это и не важно, потому как человек на телеге пришёл в себя.

— Очнулся, немытый? — северянка стремительно выхватила меч и взмахнула над лежащим, показывая серьёзность намерений. — Тебя Знахарь вытащил из могилы, я же с лёгкостью отправлю обратно. Говори, кто ты?