Чёрные лебеди

Вдруг над головой просвистела горящая стрела и с шипением исчезла в тёмной воде.

— Смотри! — послышалось на стене.

То тут, то там над бойницами вспыхивали огни, и на лодку посыпались огненные стрелы. Одна из них упала рядом с пленницей, и край плаща загорелся, словно сухой хворост. Женщина открыла глаза, дёрнула связанными руками и ногой толкнула немого в живот. От неожиданности Себарьян выпустил из рук вёсла и повалился на спину. Попытался встать, но очередная стрела вонзилась в руку, пригвоздив ладонь к борту рядом с уключиной.

— Го-о-о! — немой взвыл от боли.

Тем временем рыжая бестия уже стояла на коленях. Её глаза пылали, а посиневший рот скривила презрительная гримаса.

Грязь видела короткие всполохи над водой. Ускоряя шаг, игнорируя бьющие по рукам колючие ветки и болотную жижу под ногами, всматривалась в непроглядный туман. Крики караульных на городской стене и шестое чувство разведчицы говорили о погоне. Но кто преследуемый, а кто жертва? Неужели отакийские лазутчики осаждают геранийскую столицу? Или южане уже в столице, а сторонники Хора спасаются бегством? Может, это парни Бесноватого топят в реке и тех и других? Хороший разведчик — юркий проныра, он всегда над схваткой и замечает каждую деталь. Грязь была отличным разведчиком.

Она легла плашмя и поползла к берегу. В свете горящих стрел разглядела пылающую на середине реки лодку. Корму охватило пламя, и в скачущем зареве был различим стоящий в полный рост, укутанный широким плащом силуэт. Лодку качнуло и, взмахнув пылающими фалдами, человек повалился через борт в чёрную воду. Три горящие стрелы одна за другой вонзились в лодку там, где только что чернела фигура. Их пламя осветило пространство. Над бортом показалась голова второго беглеца. Поднявшись, он ступил на нос, оттолкнулся и скрылся в воде, где только что исчез первый.

Грязь с сомнением подумала, это не могли быть парни Поло. Пересечь реку на лодке вдвоём, зачем? Легче взять приступом городские ворота, снеся их стенобитной телегой. Только так воюют отчаянные синелесцы. Что в городе южане, Грязь не сомневалась. Горящие стрелы островитян не спутать ни с чем, а то, что пираты примкнули к отакийской суке, знал даже сопливый малолетка в самом захолустном лесном селении.

Лодка на реке быстро догорала. Накренившись, зачерпнула воду, и через миг над чёрной гладью одиноко торчал её покатый нос. Девушка встала на колени: пора возвращаться. Пробираясь через заросли, подумала — те беглые не выживут. Не рыбы же они, чтобы переплыть полреки не глотнув ни разу воздуха. Островитяне ещё долго будут освещать реку дождём горящих стрел, пока не убедятся, что беглецов забрали Девы Воды.

Долгий путь на Север не обещал быть лёгким, поэтому столичные передряги не особо заботили разведчицу. Больше беспокоили пустые бурдюки. В этом месте река круто сворачивала на восток и только здесь можно в последний раз запастись пресной водой. После резни в хижине знахаря о возвращении к Поло не могло быть и речи. Грязь лично вонзила клинок Грину в лицо, отрезав путь назад. Надо такому случиться — убить брата человека, которого боготворит. Бесноватый Поло не прощал и косого взгляда в свою сторону, а тут такое. Вся эта война началась из-за смерти их отца Тридора. Сначала убийство отца, теперь брата…

Грязь много раз прокручивала в голове слова, которые скажет Поло. Она объяснит — виноват Меченый. На Севере меченые были виновны во всём. Когда выходила плохая руда, пятерых меченых сбрасывали в штольню, чтобы та давала руду лучше. Когда десятилетний сынишка бригадира пропал в лесу, дюжину меченых привязали к соснам, чтобы задобрить волчью стаю. Мальчишку так и не нашли. Видно, меченые издохли от холода раньше, чем их нашли волки. Даже сенгаки брезговали мечеными, предпочитая кровь обычных людей. Всегда всему виной меченые. И всё же на Север она шла с одним из них.

А ещё Поло может пригодиться Знахарь. Удивительно, но от его настоек ей сразу полегчало. Грязь помнила, как люди в шахтёрском посёлке в одну ночь сгорали от трясучей лихорадки. Быстро и неминуемо. Их никто не лечил, просто оставляли одних на улице, рядом с входом в барак, а к утру уже мёртвых, с застывшим на лице выражением мучительного бессилия, относили на задний двор, и после короткого прощания сбрасывали в старые шахты.

Разведчица не теряла надежды на возвращение. Если удастся убедить Поло в том, что медальон хромого и умения эскулапа полезны для синелесцев, то, может быть, тот и простит ей убийство родного брата. Верилось с трудом, но попробовать стоило. Отряды лесорубов Бесноватого промышляют на дорогах где-то поблизости, но к концу весны, когда с Гелейских гор сойдут лавины, они тоже направятся на Север.

Грязь знала — все пути ведут в северный Кустаркан.

— Обойдём город с запада, — вернувшись, она опустилась на корточки, протянула к огню озябшие ладони.

— У реки тихо? — спросил Знахарь.

— Не совсем, — обронила северянка, — воду не набрать. Схожу утром.

— А что там?

— Так, ерунда. — Грязь легла поудобней и, закрыв глаза, мгновенно уснула.

С головы сорвали мешок, и Мышиный Глаз закашлялся от скребущей горло пыли. Два крепких солдата держали его за руки, в то время как третий с капитанской лентой на плече сухо отрапортовал:

— Доставлен, ваша святость!

Перед собой советник увидел старца Иеорима. Скрюченная горбом спина, скорбно собранные на животе руки, немигающие выцветшие глаза.

— Не понимаю, зачем? — тихо спросил старик. — Ваш Монтий — идеальный претендент, и я с радостью принял ваше предложение. Он в меру жаден, в меру глуп, в меру нагл. Лучшей кандидатуры и представить нельзя. Он полностью контролируем вами, а главное, даже не догадывается об этом, и после известных событий будет признателен нам до конца своих дней. Я даже надеялся, что вы, дорогой Альфонсо, станете тайным правителем этой страны. Мне же с лихвой достаточно покорности Бруста, который в скорости станет объединителем Сухоморья. И что же случилось? Что не так? Почему вы сделали это?

— Я вас не понимаю, — советник безуспешно пытался продемонстрировать дружескую улыбку.

— Нет, Мышиный Глаз, это я не понимаю! — старец повысил голос до крика. — Какую игру вы затеяли? Зачем помогать проигравшей королеве? Что за глупость? Или это какой-то хитроумный план?

— Что? — кулаки полукровки судорожно сжались и ногти впились в ладони.

— Неужели она оказалась хитрее меня? — монах нервно хихикнул. Он сдерживал себя, но худые щёки дрожали от негодования. — Перекупила? Или охмурила женскими чарами? Что произошло с вами, Альфонсо?!

— Не понимаю… Клянусь Создателем…

— Перестаньте изворачиваться и прикрываться богом! Неужели вы так низко цените его имя?

— Не знаю в чём, но уверен, вы заблуждаетесь, — советник старательно давил в голосе нотки страха. — И что бы не случилось, нельзя доверять первому впечатлению.

— Какое тут впечатление, если капитан Реба своими глазами видел вашего немого слугу на вёслах лодки с беглой королевой!

Земля ушла из-под ног полукровки. В животе похолодело, тело налилось свинцом. Пытаясь взять себя в руки, Мышиный Глаз носом втянул терпкий воздух монашеских покоев.

— Мы можем остаться наедине? — голос не слушался его.

— Я уж не знаю, чего теперь от вас ждать.

— Я безоружен и… ну, куда я сбегу?

— Ладно, — немного подумав, произнёс старик, жестом призывая конвоиров покинуть комнату.

— Но… — возразил капитан Реба.

— Да-да, побудьте за дверью. Я позову. — Когда все вышли, старик махнул рукой: — Только увольте от глупых оправданий. Не хватало услышать, что ваш слуга сам додумался до такого.

— Оправдываться мне не в чем, — советник потёр ноющие запястья. — И где беглецы?

Иеорим хитро сощурился.

— Вы довольно крепкий орешек. — В его глазах вспыхнула искра неприкрытого злорадства. — Лодка сгорела, беглецы на дне, так что, дорогой друг, ваши планы провалились.