Страница 53 из 62
— Это было… было… Потрясающе.
— Потому что это ты потрясающий. Повезло не только тебе, а нам обоим.
Мне не по себе от необходимости сказать то, что рано или поздно всё равно всплывёт. Уж лучше так, чем иначе. Чем чтобы Моника просто увидела многочисленные громкие заголовки, цитирующие придуманные лишь для сохранения имиджа слова. Или услышала их, например, от той же подруги, раз уж она теперь знает о нас всё.
— После развода мы будем должны выпустить совместное с Кэтрин заявление. Я знаю, оно не понравится тебе. Но пойми, так надо, — я поглаживаю левое плечо Моники по часовой стрелке. Трепетно и специально медленно. Она чуть отстраняется, но кончики пальцев дотрагиваются до нижней части моей правой щеки.
— Надо, чтобы оно состояло из определённых фраз?
— Это вроде как те правила игры, о которых я тебе говорил.
— Как когда брак известных личностей распадается из-за мужской измены, и мужчина приносит публичные извинения?
— Да. Ты не представляешь, как я бы хотел избежать подобного, но тогда общество извратит всё до такой степени, что опровергнуть грязные и гнусные выдумки уже никогда не выйдет. Наилучший выход это поведать свою правду в правильный момент и нужным образом, чтобы никому не захотелось копать дальше, — говорю я, потому что точно не собираюсь втягивать Монику. Она не причина разлада, а следствие. И, если её имя всплывёт, это будет ад. Мне плевать, как в таком случае отзовутся обо мне и какими эпитетами пройдутся по моей фамилии жёлтые газеты, но чёрта с два я позволю, чтобы в этом оказалась замешана и мать моего будущего ребёнка.
— Ты знаешь, как поступить, гораздо лучше моего. Я обещаю, что всё пойму и буду в порядке.
— Конечно, будешь. Никто и никогда не посмеет сделать тебе больно, Моника. Никоим образом. В противном случае любой, кто тебя расстроит, будет иметь дело со мной.
— Ты сейчас не шутишь, да? — она кажется слегка напуганной. То ли из-за вероятности, что что-то может произойти, раз у меня есть мысленный план действий на такой случай, то ли из-за того, как легко я рассуждаю о том, чтобы устроить неприятности лицу, так или иначе перешедшему мне дорогу. Но ради защиты любимых я ни перед чем не остановлюсь. Такова моя суть.
— Нет. Я люблю тебя, детка, и сделаю всё, чтобы вы с малышом всегда были в безопасности.
— Мы тоже тебя любим, папочка, — шепчет Моника, задевая своим носом мой, — может быть, останемся ночевать на диване? Не хочу идти в кровать.
— Можем и остаться, — отвечаю я почти неслышно, расправляя одеяло вокруг нас и стараясь не слишком прижиматься на тот случай, если члену по-прежнему мало, но Моника сама подаётся назад, и мне не остаётся ничего иного, кроме как счастливо принять то, что она хочет того же, что и я. Быть рядом настолько, насколько это только возможно.
Глава девятнадцатая
— Положи его обратно на тарелку, Моника.
— Что?
Райан складывает газету пополам, а потом ещё раз пополам прежде, чем откладывает её на правый угол стола и сосредотачивает всё своё внимание на мне. Держа в руке круассан, я смотрю на выпуск Financial Times, которую стала выписывать на дом пару недель назад для своего миллиардера, но всё-таки перевожу взгляд на него.
— Ты, верно, забыла, да? Одиннадцатая неделя. За несколько дней до скрининга и биохимических исследований крови рекомендуется щадящая диета, полностью исключающая жирную и жареную пищу, специи и копчёности, слишком солёные и маринованные продукты питания. Я знаю, ты и так не поклонница всего этого, но также стоит воздержаться от большого количества сырых овощей и сдобной выпечки. Круассан это выпечка. Не ешь его сегодня. Потерпи до завтра. Сходим к врачу, и после в виде исключения купишь любую сладость, какую только пожелаешь.
— Я почти ненавижу твою многозадачность, — улыбаясь, говорю я, но всё же возвращаю еду на блюдце, понимая, что Райан абсолютно прав. Я не облегчу жизнь доктору, если наполню свой живот всем, что только попадётся под руку. И главным образом сделаю хуже в первую очередь самой себе и нашему ребёнку. Несоблюдение обычных и простых рекомендаций может привести к неверным результатам анализов, когда на кону возможность узнать, нет ли у малыша опасных для жизни патологий вроде синдрома Дауна и прочих неизлечимых генетических аномалий. Круассаны подождут.
— Нет, не ненавидишь. Ты любишь то, что я читаю твою книгу о беременности.
— Да, люблю.
— Так что мы решим? Когда поедем смотреть предполагаемое помещение под приют?
— Не думай, что мне не нравится, что ты подобрал для меня несколько вариантов, но я не смогу отдаться этому на все сто процентов вот прямо сейчас. Если понравится, мне наверняка захочется сразу взяться за дело, будь то ремонт или перепланировка, или поиск персонала, но я уверена, мы оба согласимся, что ребёнок должен быть в приоритете.
— То есть ты хочешь подождать?
— Да. До лучших времён, — киваю я и принимаюсь доедать свой завтрак, состоящий из каши и фруктов. Райан в свою очередь поглощает тост с джемом и наслаждается беконом, запивая всё большим глотком кофе. Рядом с чашкой всё ещё стоит стакан свежевыжатого сока, вечно игнорируемый и словно невидимый. — Скажи честно, ты не любишь апельсины?
— Почему ты так решила?
— Потому что это полезно, и я делаю его почти каждое утро, но ты нисколько не притрагиваешься к нему. У тебя аллергия?
— Нет. Просто много мякоти не по мне.
— Тогда хорошо, что в моей соковыжималке её уровень регулируется, правда? Хотя бы попробуй. Если не понравится, то и ладно, я больше не буду предлагать.
Райан берёт стакан в правую руку без всякого обдумывания и также скоро подносит сок ко рту. Движение в горле свидетельствует о проникновении жидкости в пищевод, и я жду вердикта, когда снаружи между губами появляется язык, смазывающий их.
— Слегка горьковато, но вкусно. Миссис Коуп всегда подаёт его за завтраком, но, как ты знаешь, до недавних пор я не имел привычки завтракать дома. Знаешь, это неважно. Мне не следует говорить об этом.
— Нет, следует. Это часть твоей жизни. А мы теперь вместе, и у нас не должно быть секретов друг от друга, — я пересаживаюсь на колени к Райану, сцепляя его руки у себя за спиной, благо пока ещё плоский живот позволяет подобную близость, и вдыхаю запах сока, оставшийся на губах, — покажешь мне завтра издательство? Мы можем поехать сразу после того, как я сдам кровь.
— Ты будешь голодная.
— Купим по круассану в кофейне по пути.
— Посмотрим по обстановке. Исходя из твоего самочувствия. Мне пора на работу. Если соберёшься гулять, то одевайся теплее и не перенапрягайся.
Уходя, Райан неспешно проводит рукой по моему животу. Будто общается именно с ребёнком, но даже я пока ничего не чувствую. На следующий день в ожидании приёма у Маккенны девушка-администратор протягивает нам бумаги и говорит, что чем больше данных мы предоставим, тем точнее будут выводы о вероятности генетических аномалий у плода, основанные в том числе и на биохимическом анализе моей крови.
— Какая у тебя группа крови? — спрашиваю я, уже заполнив графы, касающиеся наших имён и возрастов и приблизившись к вопросам, ответы на которые мне неизвестны. За последние несколько недель отношения между нами стали ещё крепче, превратившись в фактически семейные, но очередной этап в развитии общего ребёнка лишь доказывает, как много всего нам по-прежнему необходимо узнать друг о друге.
— Третья. Отрицательный резус. Мы говорили об этом на первом обследовании. У тебя первая с положительным. Я запомнил. Люди с первой положительной, как и первой отрицательной группой крови в большинстве своём имеют качества, присущие лидерам. Им свойственна уверенность в себе, целеустремленность и выносливость. Они амбициозны и проявляют настойчивость при достижении поставленных целей, хотя и бывают чрезмерно эмоциональны.
— Мне тоже следует прочитать в интернете об особенностях характера, присущих из-за группы крови тебе?