Заказ на фею

Парни передо мной и те присмирели под моим напором. Кажется, половину моих слов никто не понял, приняв за заклинания. Зато вид разъярённой феи и розовая пластиковая палочка с блёстками их впечатлили.

– Какая грозная фея, – прокомментировала старуха Издра. – Точно фея света?

– Прости нас, достопочтенная верхняя, и пощади, – взмолились испуганные мальчишки. – Мы будем, будем помогать и останемся дома.

– Так-то вот! – довольно улыбнулась я и снисходительно обернулась на своих спутников, еле сдерживающих смех, видали, мол?

Пашка мне подмигнул. А меня в оборот тут же взяли женщины и увели подальше от спутников.

Глава 14

– Фея, пожалуйста, помоги мне родить мальчика, – сразу взяла меня в оборот бойкая девушка, – а то у меня всё девочки и девочки, надо мной уже все потешаются.

– Ты мальчика зачем хочешь? – строго спросила я. – Только чтобы самоутвердиться? Или тебе с девочками плохо?

– Нет, я своих дочек люблю, но мальчик это воин, каждая женщина должна родить воина. А у меня одни невесты, – пожаловалась она.

– Война закончится, кругом одни воины будут. Где им невест брать? Так что ты самая богатая мать невест будешь, лучших женихов им найдёшь, – сказала я.

Та задумалась.

– Если война сейчас закончится, у нас тридцать мальчиков на десять девочек. Правду говоришь, – сказала она.

– А то, – подтвердила я.

Её оттеснили другие. Вторая девушка схватила меня за локоть.

– Фея, фея, а у меня вообще забеременеть не получается. Помоги, а?

Я обернулась к девушке и при взгляде на неё вырвалось:

– А ты суженого своего жди. Вернётся он, и не такой тебя должен увидеть, – перевела я взгляд с её раскрашенного лица в сторону женщин другой группы.

Даже сквозь яркую краску было видно, как девушка побелела как полотно.

– Так умер он. Умер мой Вайо.

– Нет. Жив он, – уверенно сказала я, прежде чем прикусить язык.

Что я мелю?! Как потом оправдываться буду? Зачем девушке надежду даю? Но вырванных слов не вернуть. Девушка развернулась и убежала, тыльной стороной руки смывая с себя краску слезами.

Остальные удивлённо на меня уставились. И тут же загомонили одновременно, обращаясь со своими просьбами и вопросами:

– А может и мой жив? А можешь мне зуб восстановить? Болит так… А можешь мне молодость и красоту вернуть? А мне просто красоту… А моего сыночка можешь вылечить? А пусть мой сын вернётся живым домой, пожалуйста, молю тебя!..

– А можешь сделать так, чтобы верховный меня полюбил? – донёсся вопрос, после которого раздался взрыв хохота, и все посмотрели на атона, который с прищуром наблюдал за нами.

– Боюсь, что Ирдза не простит мне такого, – смущённо ответила я, вызвав ответом новый взрыв женского хохота.

– Наш человек, хоть и верхняя, – одобрительно потрепала меня по плечу Ирдза. – А чего ты ж тогда против любви наших девочек с твоими воинами? Будь милостивее к человеческим слабостям. Все же любви хотят.

Я покосилась в сторону атона. Вот ведь… жук. А я теперь тут оправдывайся. Подставлять его мне тоже было не с руки. Не простит, а мне потом с ним дальше идти. И моё возвращение от него зависит. Поэтому строго сказала, поправив подтяжки:

– Брачный союз, освящённый богами – есть воплощение любви между людьми. Я питаюсь только… эм-м… божественными эманациями наивысшего слияния не только тел, но и душ людей, скреплённых высшими узами, – вывернулась я.

Услышав столько незнакомых умных слов, все уставились на меня с уважением и благоговением. И тихо и скорбно вздохнули, принимая поражение.

– Тогда хоть красоту и здоровье наведи, – тяжко вздыхая, попросили жительницы Билскобро.

Меня усадили на скамью, подложив подушки для удобств, и я, как лекарь, начала приём, выслушивая жалобы пациентов.

Некоторым я просто давала жизненный совет, исходя из ситуации. Главное, говорить уверенно и твёрдо, будто имеешь право учить людей и давать им советы. Поскольку я будущий психолог, этот навык мне пригодится в будущем. Кому-то я говорила от балды, что придёт в тот момент в голову. А с некоторыми, получалось как и дома, я чувствовала сопереживание и участие в их проблеме, что приводило к жжению в груди и словам от сердца, звучавшим как заклинание-благословление.

Детишки были в восторге от моей палочки, вернее блёсток, сыпавшихся из неё, и то и дело подбегали и просили посыпать на них сверху «фейскими искорками». Я посыпала, они смеялись, прыгали, подставляли ручонки и со смехом убегали, чтобы вернуться. Я смотрела как женщины ласково перебирают смоляные пряди детишек, гладя по головке, как тихо говорят им ласковые слова, как целуют в чумазые щёчки и носики, любовалась тихим материнским счастьем, вспоминая, как мне не хватало материнских ласк в детстве.

В носу и груди защипало, и меня куда-то повело, перед глазами всё стало расплываться, взгляд затуманился, и я почувствовала как чьи-то крепкие руки меня подхватывают, а сквозь покидающее сознание строгий голос Сверча мне выговаривал:

– Зачем же все силы сразу тратить, ну что за фея-неумёха нам досталась… Сейчас тебя выкачают до донышка, и выгоришь. И останемся мы без феи…

– На, пей, – подсунули мне что-то вонючее под нос, и я очнулась.

Чтобы отвертеться от этой вонючки. Но мне не дали.

– Пей, – строго приказал голос, который я знала нельзя ослушаться. А то потом будет ай-я-яй.

Я открыла рот, и в него полилась… Боже! Нет, не амброзия и не нектар! А…

– Что за сивуха? – стала отплёвываться я. – Причём горькая какая-то. Фу-фу-фу… Бе-бе-бе…

Я тёрла язык и дышала как собака, чтобы с языка исчез вкус этой гадости.

Пашка протянул мне муручо, чтобы я заела.

– Это тонизирующий напиток. Молчи и пей, – не терпящим возражение голосом приказал атон.

Что делать, пришлось подчиниться. Так я, плюясь во все стороны и заедая муручо, выпила ещё пару глотков этого пойла. Но надо отметить, почти сразу пришла в чувство. Голова, как и взгляд, прояснились.

– Ты зачем столько силы потратила? – строго обратился Пашка, заботливо всматриваясь в моё лицо.

Видя недоумение, атон раздражённо рыкнул:

– Она не понимает о чём ты.

– А о чём ты? – уточнила я.

Все рядом тяжко вздохнули. Мученически переглянулись. Ну вот, опять людей расстроила, одни проблемы от меня. Я приготовилась заплакать.

– Лер… Ле-ер, – испуганно затряс меня Пашка. – Ты чего… Только не плачь. Мы просто испугались. Ты силы своей фейской много потратила, нельзя так, быстро выгоришь. Тем более ты только тратишь, но не заряжаешься.

– Я не уме-ею-ю, – жалобно хлюпнула носом.

Пашка хотел что-то сказать опять обидное, или вздохнуть который раз, но потом опомнился и потрепал меня по голове с улыбкой:

– Да научишься ещё, какие твои годы. Смотри, сейчас нас танцами развлекать будут. Может, тебе понравится…

Все странно на него взглянули, Сверч гаденько хмыкнул.

Ну да, действительно, это не те танцы, что развлекают женщин. Да и мужчин в их ситуации они тоже не развлекали. Только распаляли. И те мученически отводили глаза от сверкавших в языках костра извивающихся перед ними женских прелестей.

– Уважаемый атон, – прокашлявшись, обратилась я к нему. – Разрешите, пожалуйста, вашим воинам идти и развлекаться уже как они хотят. Ну право, всё это чересчур и излишне.

Вежливо постаралась я достучаться до атона, который бесстрастно смотрел на соблазняющих его женщин в танце, и не понять по его лицу, что он думает. Он чуть повернул голову:

– Хорошо, как скажет фея. Я никого не держу. Они могут идти.

При этом он так взглянул на всех, что я бы на их месте тоже осталась сидеть на месте, как приклеенная.

Ну, я сделала всё что могла.

Первым не выдержал Сверч.

– Эх, ладно, мужики, спасаю вас и принимаю всё на себя, – решительно сказал он и пересел ко мне поближе. – Ле-ер, чего ты хочешь, душа моя? Хочешь, потанцевать пойдём? Хочешь, пойдём прогуляемся? Туда, где не будет никого, кроме нас двоих и… – запнулся он, явно думая что сказать такого красивого и романтичного. – И… и природы.