Солнце над горой

– Но помни, – значительно произнесла Анастасия, – что ничего не будет утрачено. В нужное время в тебе отчетливо будет звучать пережитое тобою, и ты будешь воспринимать свой опыт как голос интуиции. Он и поможет тебе не пропустить то, что было открыто тебе здесь.

– В какой точке я выйду отсюда? – полюбопытствовал Евгений.

– Ты понравился нашим друзьям из театра горы. Они хотят проводить тебя в земной мир из их театра. Это их право и любовь к тебе дать тебе немного больше, чем принято здесь. Если хочешь, иди через них.

Евгений вспомнил театр, и ему стало как-то тепло на душе, и он захотел еще раз побывать там. Поэтому, помедлив, сказал девушке:

– Конечно, хочу. Веди меня к ним.

Анастасия заметила маленькую паузу Евгения. Она понимающе посмотрела на него и добавила:

– Спроси то, что хочешь.

Он выдохнул и как-то обреченно спросил:

– Увижу ли я тебя еще, Анастасия?

Девушка загадочно улыбнулась и ответила:

– Ты и твои друзья увидите меня через несколько лет после создания сообщества. Я приду к вам, чтобы ответить на ваши сокровенные вопросы. Получишь ответ на свой вопрос и ты.

Она встала, давая понять, что пора отправляться в путь. Они вышли в сад и проследовали по знакомой аллее до скалы. Там сошли по винтовой лестнице вниз и вскоре вышли на ровную поверхность, размеченную знаками индикации. Евгений задумчиво посмотрел на камень, с которого началось его путешествие по горе. «Как будто прожил целую жизнь», – подумал он. Впереди горела надпись: «Дополнительная возможность. Использовать?»

– Использовать, – без колебаний сказал Евгений и обернулся к девушке.

Она одарила его ласковым взглядом небесно-голубых глаз и сказала:

– В добрый путь, Евгений! И до встречи.

После этого Анастасия исчезла. Он опустился в люк и вышел на небольшую площадку. На площадке стояла одинокая скамейка под раскидистым деревом. Перед ней находилась скромная сцена на открытом воздухе. Навстречу ему вышел знакомый маленький человечек и, улыбаясь, пропел:

Помни о тех, кто любит тебя,

Тот, кто любит тебя,

Тот и помнит тебя.

Евгений радостно улыбнулся ему в ответ и неожиданно для себя ответил:

Если помнит тебя

Ну, хотя бы один,

Значит, вера жива

И любовь не бессильна.

Вспыхнул свет, Евгений сел на скамейку и стал смотреть. В разных частях сцены находилось несколько пар людей – мужчин и женщин. Они стояли спиной друг к другу, смотрели впереди себя и звали куда-то идти своего спутника. Но поскольку они стояли спиной друг к другу, то получалось, что каждый из них звал своего спутника идти в противоположном направлении, чем хотел сам (или сама). И стоило кому-то из них сделать шаг вперед, как они оказывались в одиночестве, тут же испытывали страх и возвращались на место. Еще несколько людей бродили по сцене в одиночестве то в одну сторону, то в другую. Постепенно амплитуда их блужданий сокращалась, и они замирали на месте, все еще думая, что куда-то идут. Между ними шныряли какие-то темные тени и следили, чтобы люди не повернулись другу к другу лицом. Людям все больше казалось, что они абсолютно одиноки и что на самом деле не имеет никакого значения, куда идти. Темные тени, заметив это настроение людей, плотоядно потирали руки и о чем-то перешептывались.

Но тут на сцене появилась светлая и красивая девушка, на одежде которой было написано ее имя «Правда». Она громко воскликнула, обращаясь к людям:

– Да обернитесь же друг к другу!

Люди обернулись и посмотрели в глаза друг другу. И вдруг, словно что-то вспомнив, они взялись за руки, и пошли в одном направлении – к Правде. Они окружили ее и больше не смотрели по сторонам. Темные прыгали вокруг них и кричали, пытаясь привлечь к себе внимание. Но тщетно. Люди никак не реагировали на их ужимки, а только смотрели и смотрели на Правду, которая им тихо и укоризненно что-то говорила. Люди стыдливо опускали голову, но все же было видно, что они довольны и никуда больше от Правды не хотят идти. Они походили на голодных людей, которые наконец-то нашли настоящую пищу и больше не хотят просить хлеба у тех, кто подает камень, и спрашивать рыбу у тех, кто подает змею.

Перед Евгением возник маленький человечек с открытой книгой в руках, и, заглянув в нее, прочитал отчетливо вслух:

– Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день.

– Аминь, – ошеломленно ответил Евгений.

– В добрый путь, дорогой! – откликнулся человечек, и в тот же самый момент вокруг все озарилось светом.

Евгений невольно закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел, что сидит на скамейке в скверике, под раскидистым деревом. Он был под впечатлением только что увиденного сна. «Надо же, во сне читают Евангелие», – удивился он. Евгений попытался вспомнить, о чем был сон, но не смог. Осталось только сильное и доброе впечатление от сна. «Наверное, сон был вещий», – подумал он и пожалел, что почти ничего не запомнил.

VI. Друзья

Он встал со скамейки и посмотрел на часы. «Ого, – вырвалось у него, – прикорнул, называется». Выходило, что он проспал довольно долго. Евгений вышел из скверика и посмотрел в сторону горы. Солнце уже заходило, и нижний край его диска почти касался ее вершины.

«Так и не пришлось подняться на гору», – вспомнил он о цели своего приезда, но почему-то нисколько не пожалел об этом. Медленной походкой направился к вокзалу, купил в киоске местную газету и скучающе стал изучать короткие заметки и объявления. Потом еще пару раз зашел в буфет и подолгу пил кофе. Время тянулось медленно, но рассеянно-благодушное настроение Евгения делало его течение незаметным.

Наконец, диктор объявила о начале посадки на его поезд. Он вышел на перрон и отыскал свой вагон. Пассажиров было немного, и среди них он сразу выделил мужчину примерно его возраста, худощавого, с небольшой бородкой и выразительным взглядом карих глаз. Что-то ему подсказало, что с этим человеком предстоит важный разговор. Когда Евгений вошел в купе, то обнаружил, что его попутчиком будет именно заинтересовавший его человек.

Они обменялись приветствиями и несколькими стандартными фразами о погоде и отставании поездов от графика. Многие дорожные разговоры этим и ограничиваются. Но сейчас ничего не значащие слова положили начало непринужденной беседе, в которой оба ее участника почувствовали расположение друг к другу. Евгений спросил о роде занятий своего нового знакомого.

– Я художник, – ответил Алексей Коротков (так звали попутчика Евгения). – Хотя, может быть, это и громко сказано.

Он поведал, что приезжал на несколько недель в поселок Зареченский, живописное место по другую сторону горы. Поселок полузаброшенный, но несколько пустующих домов находятся в приличном состоянии. В них можно весьма дешево снять комнату. Или даже весь дом. От горы поселок отделен речкой, и Алексей все свое время проводил в купании и прогулках. А также написал пару пейзажей. Живет же он с женой Дианой в том же городе, что и Евгений, и сейчас возвращается туда.

– Наверное, жизнь в искусстве непроста, но интересна, – полувопросительно заметил Евгений.

– В моем случае она трудна до невозможного, – коротко ответил его собеседник.

– Муки творчества, невозможность быстро достигнуть того, что хочется, отсутствие признания?

– И то, и другое, и третье. И еще четвертое, о чем сейчас скажу. Я пишу картины давно. Но как ни стараюсь, не могу выразить свои замыслы совершенно. То, что выглядит перед моим внутренним взором прекрасным, на холсте оказывается вполне заурядным. И зрителей не трогают мои холсты. Они считают живопись моим увлечением, но не призванием. Потому равнодушно-снисходительны.