Капкан

Сонни больше не был уверен: является ли постоянная раздражительность возлюбленного результатом нереализованной мечты или дело в его характере? Он снова предпринял попытку потушить полыхающий костёр, именуемый Мэтом, хоть и знал, что это бесполезно.

– Это такая же работа, как всегда. Ничего особенного.

– Ничего особенного? – Мэт отбросил книгу и развернулся. – И как часто на работе тебя просят приударить за старой перечницей? Естественное дело, да?

Сонни закатил глаза и вздохнул.

– Не смей закатывать на меня глаза!

Ну вот. Он перевёл взгляд на валяющийся на полу роман с надписью «Ликорис», но поднять не решился.

– Мы не будем с ней видеться. – «Пока» – добавил мысленно.

– Студия тебя просто эксплуатирует, а ты и рад стараться! – продолжал Мэт. – Тебе так важно быть в центре внимания? – Нет, он ведь знает, что нет. – Ты со своей жаждой славы. – Сонни никогда не был жаден до славы. – Только то и делаешь, что работаешь! А как же я?

– А как же ты? – бездумно откликнулся Сонни и тут же прикусил губу. Зря он это.

– Хочешь сказать, я ни на что не годен?!

Понеслось. Сонни устало откинулся в кресле, продолжая выслушивать далеко не самые приятные высказывания в свой адрес. Так было всегда: Мэт заводился из-за какой-то мелочи, устраивал сцену, хлопал дверью, потом возвращался, дуясь, но, в конце концов, они мирились. Разве не так происходит у всех нормальных пар? Нормальных… Сонни снова мыслями вернулся к женщине в красных цветах. Что ему там наобещали гадалки? Запредельное счастье и страдания. А с Мэтом? Покой. Но разве это можно было назвать покоем?

Дождавшись той стадии, когда Мэтью готовился традиционно хлопнуть дверью, Сонни решил попробовать что-то изменить.

– Мэт, она просто согласилась отдать роман на экранизацию, при условии, что я буду там сниматься, больше ничего. – Он очень осторожно подошёл к партнёру, словно боясь вызвать новый приступ агрессии, опустил ладони ему на плечи. – Де Лирио – затворница, она вряд ли будет присутствовать на съёмках или вообще появится хотя бы на одной встрече.

– Но она может потребовать, чтобы ты явился к ней, – огрызнулся Мэт. Сонни в очередной раз вздохнул.

– Это вряд ли. – И добавил задумчиво: – Учитывая всё, что про неё говорят.

– Не знаю. – Мэт отмахнулся от него, убирая руки. – Мне надо подумать. Побыть в одиночестве.

Сонни отступил. Дверь за Мэтью, как и предполагалось, захлопнулась. Покой, да? Он наклонился, поднимая «Ликорис» с пола, повертел книгу в руках, разглядывая обложку. Нужно прочесть её – он всегда так делал, если снимался в фильмах, написанных по книгам, или изучал всю доступную информацию, когда сюжет касался какой-то известной личности. Завтра ему предстояла встреча с представителем де Лирио. Этот человек должен будет предоставить студии контракт на подпись и озвучить все требования писательницы. Интересно, на что пойдёт «Энью Пикчерз», чтобы заполучить этот роман?

Вернувшись к креслу, Сонни уселся поудобнее, закинув ногу на ногу, и раскрыл книгу на первой странице: никаких посвящений, только название и рисунок одинокой паучьей лилии под ним. Капкан. При воспоминании об этом по спине пробежались мурашки. Сглотнув, Сонни перелистнул страницу, открывая первую главу. Даже если ему не по душе психологические триллеры, придётся это прочесть. Он кинул взгляд на часы, убедившись, что времени у него достаточно, и принялся за чтение.

Уже через полчаса, обычно сдержанный Сонни, повторил движение Мэта, откинув книгу в сторону. Раздался громкий хлопок – в этот раз роман приземлился на кофейный столик, который они привезли из Марокко. Да эта де Лирио – больная на всю голову! Сонни поднялся и нервно зашагал по комнате, покусывая костяшку большого пальца – дурная привычка из детства, от которой удалось избавиться, но иногда она всё ещё проявлялась, если Сонни был действительно раздражён.

Почему? Почему именно этот роман? Неужели у де Лирио нет чего-то менее жестокого? Он поёжился, перевёл взгляд на книгу. Сюжет, с одной стороны, довольно банальный, но, когда погружаешься в чтение, просто невозможно не проникнуться атмосферой. Ощущение, будто, сочиняя эту историю, де Лирио жутко страдала и хотела, чтобы страдали все: не только её персонажи, но и читатели. Каждая строчка книги была пропитана обречённостью, в каждом слове угадывалась боль. Ну кто так делает вообще?

Сонни окончательно стало не по себе. Он выбрался на кухню, включил чайник и принялся нервно постукивать пяткой по полу. Страдания, обещанные ему в будущем… Быть может, они относились именно к сюжету книги? Может, все эти предсказания касались его работы? Ведь тогда всё складывается: женщина в красном вполне может быть де Лирио, капкан лилии связан с названием книги, муки – то, что в ней описано. А как же тогда счастье?

Чайник закипел, тонкая струя пара поднялась к потолку, но Сонни не обратил внимания. Он был целиком поглощён своими мыслями. Потом спохватился, выключил прибор, достал чашку и ситечко для заварки. Мэт всегда смеялся над его способом заваривать чай, а Сонни считал его наиболее удобным и экономящим массу времени.

Вернувшись в комнату уже с чашкой, Сонни опустился на прежнее место и уставился на книгу. Нужно было её дочитать, но снова погружаться в эту беспросветную тьму совершенно не хотелось. С трудом переборов себя, он вернулся к прерванному занятию, уходя с головой в описанные события.

«Женщина-капкан» – именно так называет главную героиню де Лирио на страницах книги. Женщина, влюбляющая в себя с первого взгляда, слова, жеста – жестокая, но глубоко ранимая. Такая двойственная героиня, которая кажется идеальной, но стоит причинить ей боль – превращается в сущее исчадие ада, и тогда страдать начинают все вокруг неё. Извращённый ум де Лирио придумывает невероятные повороты в судьбе всех, кто окружает эту женщину, и, в основном, того персонажа, которого должен играть Сонни.

Именно этот человек становится судьей и палачом героини. Между ними завязывается смертельная игра на фоне древнего особняка с кровавым садом, засеянным ликорисом. И под каждым цветком – своя тайна, отдельная история, жуткие подробности. Сонни передёрнул плечами и подтянул ноги к груди; чай давно остыл, он так его и не попробовал. С каждой прочитанной страницей ему становилось всё холоднее.

– Ты читаешь этот бред? – А он и не заметил, как Мэт вернулся.

Сонни заложил палец на странице, вторую руку поднёс к лицу, растирая веки.

– Прости, не слышал, как ты пришёл.

Мэт фыркнул: «Ещё бы» – больше не говоря ни слова, вышел в другую комнату. До финала оставалось всего тридцать страниц, и, что удивительно, Сонни ужасно хотел узнать, кто именно одержит победу в этой схватке. Однако, ему предстояло сделать выбор: пойти сейчас за Мэтом в спальню и спокойно лечь в постель, а завтра с утра дочитать роман, или мучиться от неизвестности всю ночь. Сонни выбрал первое.

Среди ночи он проснулся в холодном поту. Ему снилось, что «женщина-капкан» стоит над ним с лопатой, а сам он лежит в яме в промёрзшей земле. Вокруг – кровавые цветы ликориса. Она улыбается ему:

«– Ты попался».

Сонни тихонько выбрался из постели, возвращаясь в гостиную. Включил свет и уселся в кресло. Книга перекочевала со столика обратно к нему в руки. Нужно закончить этот кошмар, иначе он так и не сможет нормально заснуть.

***

Сонни с Патриком сидели в уже знакомом зале совещаний, напротив них расположился официальный юрист студии. Все ждали. С минуты на минуту должен вернуться главный менеджер «Энью Пикчерз» с представителем де Лирио. Тот безбожно опаздывал – прошло примерно полтора часа с назначенного на начало встречи времени. Дверь позади бесшумно отворилась, понять, что кто-то пришёл, можно было только по фразе:

– Прошу вас, – заискивающим тоном. – Прошу, сюда. Присаживайтесь, где вам будет удобнее. А где ваш юрист?

– В нём нет необходимости. – Знакомый глухой голос.

Через два стула справа от Сонни на стол опустилась папка. Он обернулся, да так и замер. Рэд в чёрной водолазке и таких же чёрных легинсах спокойно опустилась на выбранное место. Она раскрыла папку, достала сцепленную фигурной скрепкой кипу бумаг и подвинула в сторону юриста. И всё, никаких тебе «Здравствуйте», никакого «О, Сонни, и ты тут!».