Дикая раса

— Лили, я не помню, чтобы твой папа когда-нибудь ошибался.

— Мам, и ты туда же!

Янина медленно моргнула.

— Он может чего-то не знать, — по-прежнему неторопливо продолжала она. Дитрих поднял бровь. — Но по части того, что кажется, у него дар.

— О-кей, — деловито сказала Лилен. — А вы что-нибудь знаете или вам только кажется?

— Игорь улетел на Седьмую Терру. Возможно, скоро там будет второй питомник.

Лилен сглотнула.

Макферсон вернулся часа через три, веселый и довольный. В поисках карты памяти к камере миддл-профи класса пришлось обегать весь поселок, но нужная все же сыскалась. «Хорошо, что я взял эту, а не хай-профи, — смеялся он, — к ней бы точно ничего не было».

Лилен молчала и улыбалась, разглядывая траву. Майк вскинул камеру, огляделся, и родители как один покосились на него с уважением.

— А можно? — трепетно спросил Майк.

Дитрих щелкнул пальцами — так картинно, что Макферсон засмеялся. «Вот же тьфу, — подумала Лилен, — а говорят еще, что отцы не любят парней их дочек…»

Сверхновая звезда и надежда высокого кино Майкл Макферсон был чуть выше среднего роста, худ, лопоух и мышиноволос. Вместо того чтобы сходить к специалисту и выправить уши, он предпочитал носить шевелюру до плеч. Уши сквозь негустые волосы все равно торчали, что смотрелось еще хуже. Лилен, как ни пыталась, не могла понять, почему Майк, обладающий безупречным вкусом в отношении кадрирования, мизансцены, цвета, жеста, освещения и тому подобного, настолько бестолково распоряжается собственной внешностью. Постригся бы в ёжик и носил цепи, как папа — вышел бы нормальный творческий человек.

На плечо Янине забрался двухнедельный ящеренок. Поднял голову, пискнул. Макферсон восторженно открыл рот.

— Ну, это же несерьезно, — сказала та. — Хотите, проводим вас в джунгли, вы там сможете снять их почти в естественных условиях.

Майк вежливо засмеялся.

— Местра Вольф, знаете, один мой коллега уже снял короткометражку о нуктах. На их родной планете. Так что насчет естественных условий вы меня не обманете…

Лилен не без злорадства следила, как сменялись выражения на отцовском лице, пока Дитрих не овладел собой. Какое-то время папа определенно собирался сказать все, что думает о режиссерской братии. Планета-то засекречена, и если на нее сумели попасть какие-то молодые психи, то более серьезные и потенциально опасные путешественники тем более сумеют.

Лилен и этот фильм видела. Не стала рассказывать о нем родителям. Хороший фильм; правда, скорее, документальная запись. Высший шик — без подрисовки, без эффектов, минимум монтажа. Майк тихо завидовал: сам он обычно брал искусством и работой, такого материала у него не было.

…свет лиловой звезды отфильтрован завесой никогда не рассеивающихся туч; в атмосферном щите бушует чудовищная гроза. Жирные, жидкие, словно ленивые молнии опадают и растекаются по земле. Лиловый, коричневый, серый; известняк, туман, камни. Яркий голубоватый свет электричества. Призрачное солнце растворено в тучах.

Гром шевелится в воздухе. На горизонте извергается гряда вулканов, черные дымы огромными столбами уходят в небо, смешиваясь с облаками, и даже отсюда видно, что лава заливает склоны сплошь, как ковром, — горы светятся ясно-огненным.

По обожженной степи, устланной плотным туманом, летит прайд. Дикие драконы огромны; чуть жутковаты домашние, страшны боевые, но это точно сама смерть, летящая к цели. Врезаются в почву мощные лапы, поблескивает броня, покачиваются острия естественных лезвий на боках, лапах, морде… В Первую Космическую диких использовали как живые мины.

Они мчатся за кем-то — на одних задних лапах, — от носа до кончика хвоста прямая горизонтальная линия, идеальный баланс. Длинные хвосты служат рулями. Несмотря на гигантские размеры и огромную силу тяжести, эти ящеры легки и почти изящны, намного превосходя тех, что топтали когда-то Землю. Они как нелетающие птицы…

…уносятся, и переводишь дыхание.

Макферсон снимал Малыша. Тот валялся на спине, смешно растопырив лапы, и блаженствовал — хозяйка чесала ему шею. Сородичи, любопытствуя, разом собрались со всей округи, словно только съемок и ждали.

Может, и ждали. Нукты распознают свое отражение в зеркале и свой вид на экране. Если им объяснить, конечно.

Будучи, как ни крути, психологом, пусть и социальным, Лилен не могла понять, почему их не считают разумной расой.

— Янина, — спросила Анжела, когда Дитрих увел юную парочку в лес, — почему?

— Я сегодня снова видела, — тихо ответила та. — Старый секвойид рядом со скалами. Помнишь? Там самая нижняя ветка — около пяти метров над землей. Она спрыгнула с нее и побежала. Даже дыхания не перевела.

— Почему это тебя так беспокоит?

— Я не хочу, чтобы она хоть чем-то отличалась от нормальных людей.

— Не «нормальных», — сказала Анжела. — Обычных. Она выросла в питомнике. У нее с младенчества такая физическая подготовка, что десантникам не снилось. Она идеально здорова. Это прекрасно, Яна, и ты совершенно зря сходишь с ума. У меня ни Сашка, ни Улянка тоже не болеют ничем страшнее насморков и расстройств желудка, и я, наверно, плохая мать, но очень этому радуюсь. Яна, это же лучше, чем как у Эстер…

— Где они?

— Кто?

— Эстер и Томми.

— Уже прилетели. Наверное, я на днях съезжу навестить. — Анжела помолчала и добавила с горечью. — Я ведь ей говорила. Приглашала. Поживи на Земле-Два, пока ребенок не родится, вдруг с синдромом Мура будет? Пятая Терра по статистике хуже всего. Сглазила…

— Ты ей не напоминай, — посоветовала Янина. — Лучше напомни, что шанс есть.

— Само собой… так что, Яна, не сетуй: ты счастливая мать.

— Анжель… — Янина сначала только посмотрела ей в глаза, потом вспомнила о чем-то и подняла брови. Врач-ксенолог питомника грустно подумала, что даже два десятка лет с полным комплектом нервов и мышц и не приучили подругу пользоваться мимикой. — Никто никогда не подозревал, что ты генетически модифицирована… Да и не о здоровье я.

— А о чем? — нарочито удивленно спросила Анжела.

— Ты знаешь. Это началось только в переходном возрасте. Я боюсь.