Страница 11 из 14
Как одно из последствий изобретения Уитни ожидалось уменьшение потребности в порабощённых людях, ведь волокноотделитель легко заменял человеческий труд. Однако возник обратный эффект: увеличение скорости производства повысила потребность в рабском труде. Чем больше сырья обрабатывалось, тем больше хлопка экспортировалось на фабрики Великобритании и Новой Англии. Изобретение волокноотделителя совпало с другими изменениями, повлиявшими на рост мировой торговли: грузовые судна стали больше, лучше и легче управляемыми. Военно-морской флот начал охранять корабли от пиратов. Новоизобретённые паровые двигатели и ткацкие станки предоставили возможность увеличить производство хлопковыx материй.
Южные штаты были готовы развивать свою экономику за счёт ускорения производства хлопка и увеличения рынка его сбыта. Потребность в аграрных землях возрослa, как и число плантаций, и их территории всё больше расширялись на запад. Производство “взорвалось”: между 1801 и 1835 годами экспорт хлопка вырос от ста тысяч связок до более миллиона и составил половину экспорта США. В период, когда хлопок стал основой экономики южных штатов, использование рабского труда приносило баснословные доходы.
Прибыль, получаемая от выращивания хлопка с участием рабов, распространялась и на производство вне южных штатов. На севере США и в Великобритании хлопковые фабрики непрестанно гудели, а финансовые и судоходные индустрии хвастались прибавлением капитала. Банки в Нью-Йорке и в Лондоне предлагали денежные средства для покупки земли и рабов владельцам как новых, так и разрастающиxся плантаций. В результате невольники превратились в официальную форму собственности, используемую как залоговая гарантия при деловых сделках или для выплаты просроченного долга. Рабы составляли значительную часть имущества, принадлежащего владельцам плантаций, и являлись ресурсом налоговых поступлений на местном и региональном уровнях. Налог на продажу взимался с любых сделок, где фигурировали невольники.
Постепенно на юге США сформировалось общество, похожее на феодальное. Его верхушкой была элита, состоящая из крупных землевладельцев, в чьих руках находилась основная экономическая и политическая власть. Каждая плантация занимала более тысячи акров земли, и у каждого собственника были сотни, а иногда и тысячи рабов. Появились светскость и кодексы чести.
На ступень ниже элиты находились владельцы малых плантаций с несколькими рабами. Эти собственники добились всего сами и были яростно независимыми. Фермеры без рабов и безземельные белые располагались внизу социальной пирамиды и составляли три четверти светлокожего населения. Они мечтали о владении рабами.
Независимо от величины разрыва между богатыми и бедными, классовое напряжение всегда разрешалось верой в постулат, что все светлокожие люди принадлежат к “высшей расе”. Многие были убеждены, что они делали работу Бога, присматривая за низшей расой».
Спустя пару сотен лет «[м]ысли о том, что превращение людей в товар, муки и принудительный труд афроамериканцев являются именно тем, что сделало США великими и богатыми, не рассматриваются людьми с радостью. Тем не менее это правда»68.
Когда однажды я остановилась в Германии у одной малознакомой женщины, Инги, на сорок лет меня старше, то в нашей беседе она искренне извинилась передо мной за своих предков: за то, что моим соотечественникам пришлось пережить из-за немецкой агрессии. Я была крайне удивлена и глубоко тронута. До сих пор не могу забыть о том впечатлении, которое произвёл на меня этот, казалось бы, незначительный поступок. В Америке же, напротив, часто слышишь от светлокожих людей фразу: «Я рабов не держал, я тут ни при чём. Отвечать за поведение своих предков я не обязан и никому ничего я не должен».
Упрямство определённых слоёв американского общества можно объяснить. Во-первых, признание ошибок своих предков означает признание дичайшего террора в отношении африканцев, не по собственной воле оказавшихся на американской земле, а многие светлокожие американцы и сегодня не в силах решиться на честный и откровенный разговор о мрачном прошлом своей нации. Во-вторых, придётся признать тот факт, что великая держава, запугивающая народы по всему миру и везде и всюду настаивающая на своём превосходстве, не была их достоянием и что многие удобства, которыми они, не задумываясь, ежедневно пользуются, стали для них доступны только благодаря рабскому труду тех, кого они за людей не считают. Но самое главное препятствие, как мне кажется, на пути к американскомy покаянию – это не столько сами извинения перед угнетёнными людьми и искупление своих грехов через материальную и другую помощь, в которой почти всегда отказывалось темнокожим гражданам, сколько то обстоятельство, что с момента признания всех (и лично своих, и своих предков) ошибок они больше не смогут беспрепятственно терроризировать афроамериканцев и сохранять над ними своё господство. А для многих представителей «расы господ» подобная ситуация сравнима со смертью: ненасытные внутренние демоны сожрут их живьём. Именно поэтому американская нация находится в тупике, в который самa себя загналa.
Теперь хотелось бы сказать несколько слов o демонах.
«Они были одними из самых жестоких и богатых торговцев рабами в Америке. Почему никто не знает их имён?»69 – гласит заголовок статьи, опубликованной в The Washington Post.
Речь идёт о «самых преуспевших и безжалостных за всю американскую историю работорговцах» – Айзеке Франклине и Джоне Армфилде.
«Франклин и Армфилд, чья главная контора по торговле рабами находилась в городе Александрии, штат Вирджиния, продали больше невольников, разлучили больше семей и заработали больше капитала, чем кто-либо в Америке. Согласно Smithsonian, между 1820 и 1830 годами они считались “бесспорными магнатами” в работорговой отрасли.
Их успех был баснословным: они накопили состояние в несколько миллиардов долларов (эквивалент 2019 года) и отошли от бизнеса самыми богатыми людьми США, по словам профессора истории из Алабамского университета Джошуа Ротмана, пишущего книгу о Франклине и Армфилде. Профессор Ротман заостряет внимание на важных факторах, благодаря которым двое предпринимателей выделились из толпы. Во-первых, время начала их бизнеса было идеальным: он совпал с бурным развитием экономики, основанной на хлопке, т.е. с высокой потребностью в рабском труде. Во-вторых, они вышли из бизнеса незадолго до биржевого краха 1873 года70. <…>
Когда Франклин и Армфилд отошли от бизнеса, то легко присоединились к элите общества, в чьей среде достойно встретили старость. У истории тоже нет к ним никаких претензий, как утверждает профессор Кельвин Шермерхорн из Университетa штата Аризона. Только единицы американских школьников и студентов высших учебных заведений узнают о том, что эти так называемые деловые партнеры когда-то существовали.
“Мне кажется, Америка всё ещё испытывает дискомфорт, когда встаёт вопрос о её первоначальном грехе – рабстве, – отмечает Мори Макиннис, профессор Техасского университета в Остине. – А эта история – одно из самых ужасающих его проявлений. Это одно сплошное зло”. <…>
По словам историков, на пике развития своего бизнеса Франклин и Армфилд торговали тысячью невольниками в год.
Со слов Ротмана, даже во время торговли рабами у них была прекрасная репутация, и они вращались в высших слоях общества. Франклин посещал театры вместе с признанными богачами и сам устраивал ужины, прославившие его как “компанейского” хозяина, предлагающего “лучшие спиртные напитки”»71.
В статье заостряется внимание на особую «жестокость» и «безжалостность», с которыми эти барыги обращались со своим живым товаром.
Теперь я хочу подробнее остановиться на том, как рабовладельцы относились к своим рабам.
68
Excerpted from the book THE HALF HAS NEVER BEEN TOLD by Edward Baptist. Without Slavery, Would The U.S. Be The Leading Economic Power? // NPR. 19.11.2014. https://www.nhpr.org/2014-11-19/without-slavery-would-the-u-s-be-the-leading-economic-power (обращение 09.01.2022)
69
Ha
70
Обвальное падение цен на акции, вызванное паникой спекулянтов на фондовых биржах в Австрии, Германии и Соединённых Штатах Америки. Биржевые крахи стали причиной мирового экономического кризиса 1873–1896 годов в Европе и США, получившего название «Долгая депрессия».
71
Ha