Страница 4 из 8
– Хорошо. Дайте его мне.
– Миш? – прикрыв глаза, словно ей больно, просит мама.
Папа прочищает горло, лезет в карман халата рукой и, вынув из него клочок бумажки, дрожащими пальцами протягивает его мне.
– Солнышко…
– Всё в порядке, слышите? – перехватываю я листок, поднимаясь на ноги. – Хватит пускать сопли. Я по-прежнему ваша не в меру неуёмная дочь. Ничего не изменилось.
– Обещаешь? – заглядывает мне в глаза мама. – Лерусь, мы с папой так сильно тебя любим…
– И я вас люблю, но позвольте мне во всем разобраться, ладно? Мне это нужно.
– Д-да… Конечно, мы не станем тебя отговаривать от… Но, милая, будь осторожна, хорошо?
– Как всегда, мам.
Я по очереди целую родителей в щёку и быстро покидаю гостиную, направляясь в сад.
Пальцы жжёт клочок бумаги, зажатый в них. Что я ему скажу? Что спрошу? Знойный воздух, встретивший меня на улице, тоже обжигает кожу и лёгкие, но порыв ветра приносит прохладу и ароматы цветов, которыми так любит заниматься папа. Когда есть на это время, разумеется.
Я захожу в тень небольшой беседки, деревянные стены которой сплошь увиты плющом, и сажусь на подушки, закреплённые на лавках. Листок с номером телефона, выведенным витиеватым почерком, оставляю на подушке сбоку от себя и накрываю его своим телефоном, чтобы шальной ветерок вдруг не унёс его с собой.
Восьмёрка.
Мы удивительно одинаково выводим эту вертикальную бесконечность. Тот же наклон, та же окружность.
Даже страшно как-то…
Сколько раз в редких приступах стыда, что одолевал меня, когда я в очередной раз отказывала родителям составить им компанию в походах в театр или на балет, я пыталась найти в нас что-то одинаковое? Каждый раз и пыталась. Но глаза… Или одинаковая восьмёрка… Найти подобную и очевидную схожесть априори невозможно.
Я им не родная. У нас нет общих генов. Нет той незримой связи, что даёт одна кровь.
Но я родная двум другим людям. Их продолжение. Их кровь и плоть.
Забрали ли меня у них силой или нет, факта это не меняет – я родной ребёнок совершенно незнакомой мне пары человек.
И это чертовки пугает…
Я снова смотрю на цифры и, поддавшись порыву, быстро набираю их на всплывшей клавиатуре экрана телефона. Прижимаю тот к уху и слушаю гудки.
Один. Второй. Третий.
Я всё ещё не дышу, потому кружится голова.
– Алло?
Заставляю себя медленно и тихо выдохнуть, но способность говорить и думать напрочь отбивает. В горле сухо, как в самой жаркой пустыне, а в ушах вновь нарастает звон.
– Лера? Лера, это ты?.. – тревожно спрашивают с той стороны, пока я продолжаю молчать, судорожно пытаясь понять, что со мной происходит. Мужчина вздыхает, молчит мгновение и говорит: – Если это ты, Лер… Прости меня, ладно? Я так долго тебя искал, и когда нашёл… Я поступил безрассудно… Не нужно было так… с ходу. Но, Лер, мы с твоей мамой хотим тебя узнать. Хотим, чтобы ты была в нашей жизни… Если… Чёрт, я так надеюсь, что ты тоже этого хочешь! Прости. Я не должен напирать. Если ты тоже этого хочешь, Лер, то приходи к нам, ладно? Бар «У дороги» на Полянской, мы работаем в нём и живём над ним. Ладно?.. Мы будем…
Я неожиданно для себя самой судорожно втягиваю воздух, пугаюсь тут же и спешу сбросить вызов. Пальцы дрожат. Меня всю знобит от внутреннего холода, взявшегося неизвестно откуда. Прижимаю телефон к груди и выхожу на горячее солнце, чтобы хоть как-то согреться. Хоть как-то уменьшить внутреннюю дрожь.
Ещё сегодня утром моей единственной проблемой было уговорить родителей передумать на счёт института, в котором я должна учиться…
А теперь?..
Теперь буквально всё перевернулось с ног на голову. Которую, к слову, разрывают противоречивые мысли и вопросы.
Мне нужна помощь. Рядом нужен человек, которому я безоговорочно доверяю и с которым могу обсудить всё, что душе угодно.
Надеюсь, Зефирка не будет против того, что я вырву её из лап горячо ею любимого Руслана.
Тем более, что с того причитается.
Глава 3. Савва
– Есть дельце для тебя, приезжай в «Гранж».
Наконец-то.
Я захожу в клуб, кивая знакомому охраннику, и иду в основной зал, откуда доносятся раскаты басистой музыки. Стоило миновать небольшой коридорчик и раздвинуть руками вертикальные ленты плёнки, что висят на входе, и мои барабанные перепонки готовы лопнуть от мощной громкости музыки. Впрочем, хватает пары секунд, чтобы привыкнуть к этому ощущению.
Я миную танцпол с его пьяными и дрыгающимися телами, расталкивая особо невменяемых локтями, и выхожу к столам. Грыза вижу почти сразу: вальяжно развалился на диванчике и цепким взглядом наблюдает за веселящимися парнями за его столом. Одного из них я не узнаю, и, похоже, именно его сегодня разводят на бабло – есть в таких парнях что-то такое, что выдаёт в них изумрудников.
Направляюсь к ним, но тут Грыз лениво переводит взгляд на меня и едва заметно качает головой. Я киваю и иду к бару. Жму в знак приветствия руку Вара, сегодняшнего бармена, и прошу его налить мне колы. Алкоголь не переношу на дух – пробовал как-то, не вкатило.
– А говорил, что не придёшь!
Я разворачиваюсь на стуле к широко улыбающейся Ал, которая облокотилась на стойку одной рукой, демонстрируя моим глазам глубокое декольте и голый плоский живот.
– Планы изменились.
Алёна в одно смазанное движение оказывается ближе и взволнованно интересуется:
– Ты сегодня с ними? Они приняли тебя?
– Похоже на то, – киваю я. – Позже увидим.
– Это хорошие новости, да? – вновь улыбается она, задорно закусывая край нижней губы. – То, что ты хотел.
– Да, – просто отвечаю я и охлаждаю горло глотком колы.
Ал полностью разворачивается к стойке, запускает пальцы в волосы грязно-розового цвета и взлохмачивает их, не переставая лукаво смотреть на меня и улыбаться.
Не выдерживаю и тоже коротко улыбаюсь.
Всё же я долго шёл к тому, что сегодня обещает быть.
– Ладно, пойду дальше вертеть попкой. – Подруга касается пальцами моего плеча и коротко целует меня в щеку, но отстраняться не спешит, шепчет горячо мне на ухо: – Удачи, Сав, и будь осторожен.
Я провожаю Ал взглядом до одного из круглых помостов с металлическими балками ограждения. Наблюдаю, как она проворно на него взбирается и начинает соблазнительно танцевать, собирая на себе жадные взгляды пьяных завсегдатаев.
Это не основная её работа, но платят здесь больше, чем у нас в баре, где мы и познакомились, когда я ещё был разбитым горем пятнадцатилетним мальцом. Три года бок о бок нас сблизили – эта девчонка мне как старшая сестра. Но указывать ей, как зарабатывать на жизнь, я не имею права. Хотя, будь моя воля, запретил бы ей здесь появляться.
Отворачиваюсь от неё и смотрю в свой стакан, нетерпеливо постукивая по стеклу пальцами. Ждать и догонять, да? Нет ничего мучительнее этих двух занятий.
Проходит, наверное, минут десять, когда рядом появляется Кир, один из сподручных Грыза.
– Грыз ждёт тебя в Углу.
Я киваю, спрыгиваю со стула и иду вдоль барной стойки до самого поворота, который здесь и зовут Углом. Грыз, засунув руки в карманы спортивных штанов, опирается спиной на стену, согнув одну ногу в колене. Я останавливаюсь рядом.
– Сегодня ты сказал мне, что хочешь к нам, – лениво поворачивает парень голову в мою сторону. – Что ж, покажи, на что ты способен.
– Как?
– Изумрудника распознал?
– Да.
– Его заказали. Поэтому он здесь. Часть работы уже сделана, вам досталось самое вкусное.
Грыз отталкивается от стены и на ходу бросает:
– Кир расскажет остальное. Дерзай, пацан.
Я стою на месте ещё минуту, пытаясь сообразить, что именно придётся делать, а затем иду искать Кира.
Он и ещё парочка парней стоит у заднего выхода, ухмыляется мне, когда я подхожу ближе и говорит:
– Ща этот хмырь пойдёт в туалет. Твоя задача затеять с ним драку, понял?
– Бить в полную силу?