Страница 5 из 26
Особенно остро полемическая борьба также идет вдоль линии противопоставления индивидуального и общественного. Характеризуя состояние современного российского общества, А.С. Панарин справедливо отмечал: «Наши «демократы в первом поколении», не очень компетентные в области истории западных идей и принципов, активно оперируют дихотомией: коллективизм – индивидуализм. При этом коллективизму с порога приписываются антидемократические черты, индивидуализму – демократические. Этим адептам индивидуализма неведомо, что бывает демократический коллективизм ассоциированного гражданского общества, равно как бывает и уклончиво-обывательский индивидуализм абсентистов гражданского общества, гражданская пассивность которого способствует узурпаторским переворотам старых и новых диктаторов» [184, с. 111].
Единственный, на наш взгляд, способ разобраться в этой проблеме – быть объективным по отношению к человеку и его индивидуальности.
К сожалению, до настоящего времени гуманитарные науки рассматривают человеческое общество сквозь призму личности как единственной реальности, способной к активному творчеству и своим становлением поднявшей себя на вершину эволюции природы.
Если смотреть на социальные явления с этой точки зрения как на явления, создаваемые конкретными людьми, предметом психологии становятся любовь, ненависть, индивидуальные судьбы, психологические драмы, т.е. все то, что мы считаем житейским, частным, а поэтому действительно реальным для каждого. И как параллельный мир существует для нас надиндивидуальное, общественное, раскрываемое перед нами историей, политэкономией, социологией, лишенное человеческой чувственности, отчужденное.
Невольный антропоцентризм гуманитарных наук представлен не только в утверждении единственно истинной ценности – индивидуальной жизни, но и в чрезмерном стремлении избежать этого антропоцентризма, когда исследователь пытается уйти, как ему кажется, в мир объективных общественных законов и на этом пути перестает чувствовать и принимать в расчет душу конкретного, живого человека.
Такой подход и приводит к непримиримой борьбе между индивидуальным, живым субъективным и общественным, бездушным объективным.
Преодолеть эту борьбу и примирить обе стороны человеческой жизни возможно, если рассматривать социальную уникальность человека как итог вне его происходящих процессов и если учитывать то, как посредством своей индивидуальной жизнедеятельности он питает социум, давая ему возможность воспроизводиться вновь и вновь.
Объектом наших рассуждений является социальная система, как продукт эволюции, закономерный момент развития всеобщих систем, отражающий процесс развития универсума и включенный в единую цепь развития материи. Согласно нашим материалистическим взглядам, идеальное является этапом и особой формой существования материального мира.
Поэтому в данной работе социальные субъекты, как отдельные индивиды, так и малые и большие социальные группы, представлены равнозначными элементами системы в акте их взаимодействия, вызванного требованием целостности системы. Иными словами, при постоянном подчеркивании целостности явления (как основного признака системы) внимание уделяется не ответу на вопрос: «Что делает эта целостность?» – а пониманию того: «Как образуется эта целостность?»
Исходя из этих рассуждений, предметом исследования избраны взаимоотношения социальных субъектов как элементов социальной системы. Они создают целостность социальной системы, отражаются в сознании субъектов как оценка их реального или потенциального взаимодействия, как производная от успешности этого взаимодействия с точки зрения реализации потребностей, поэтому они обладают достаточной мотивирующей силой, чтобы вовлечь отдельных индивидов в процесс социального действия.
Взаимоотношения людей – мера человеческой реальности
Личность представлена в данной концепции связующим звеном между индивидуальной и коллективной структурами отношений в социальной системе. Поэтому новые феномены сознания человека как продукта эволюции социальной системы раскрываются через исследование закономерностей формирования и реализации отношений социальных групп. Результаты исследования помогают более глубоко познать групповой аспект сознания личности, т.е. закономерности организации и функционирования психических свойств, процессов и состояний человека, делающих его жизнь в социальной системе нашего общества возможной.
Часть первая
Система категорий и принципов, необходимых для исследования человеческих отношений
Потребность возврата к некоторым основным понятиям, на которых строится любая наука, вызвана тем, что в психологии наступил тот период, когда накопленный объем результатов эмпирических измерений требует определенной рефлексии. Размытость большого количества основных понятий не позволяет согласовать достижения многочисленных прикладных исследований для того, чтобы лучше понять фундаментальные закономерности, которые лежат за такими исследованиями и придают им ценный научный смысл. Возьмем, к примеру, понятие ценностных ориентаций. В разных исследованиях под ними понимаются и отношения, и мотивы, и социальные установки. В свою очередь, под социальными установками понимают и социально-психологические отношения в целом, и оценку, и готовность к определенной реакции. Понятия деятельности и общения до сих пор не имеют четких границ, позволяющих раскрыть специфику субъект-объектного и субъект-субъектного взаимодействий.
Первый раз мы с этим столкнулись в процессе анализа теоретических положений, лежащих в основе исследований взаимоотношений социальных групп. Само понятие отношений оказалось совершенно размытым, не говоря уже о понятиях межличностных и социально-психологических отношений, которые в своих сущностных формулировках, на наш взгляд, определялись крайне неудовлетворительно. Примером распространенного подхода к определениям социально-психологических явлений служит определение социальной перцепции как процесса восприятия человеком социальных объектов. Случается, что используются и просто метафорические выражения.
Социальная психология постепенно оказывается изолированной от других гуманитарных наук и смежных с психологией дисциплин. А ее поле становится доступным для людей, спекулирующих научным знанием.
Помочь в преодолении этих проблем и укрепить статус социальной психологии как науки может возвращение к ее основным категориям и понятиям.
Иммануил Кант подчеркивал, что мы можем понять предмет, только созерцая его с помощью категорий. Путь нашего мышления определен категориями, которые нам задала культура. Категории являются той матрицей, через которую мы видим значимые направления исследования и интерпретации явлений. Категории – не знание, а формы мышления.
Совокупность категорий – это совокупность опорных точек мысли, «на которых мысль может сохранять свою смысловую устойчивость» [105].
Характер такой совокупности диктуется основным подходом, примененным в исследовании.
Перечень десяти категорий Аристотеля соответствует предметоцентрическому подходу и адекватен описанию отдельной вещи, но не взаимосвязанных вещей, образующих единое целое.
Когда мы имеем дело с отношениями, то мы должны учесть соотношение части и целого, поэтому совокупность исходных понятий становится иной.
Все это снижает возможности научного развития, так как принципиальные сдвиги в любой науке возможны только на основе системы согласованных опорных точек, т.е. непротиворечивых понятий, позволяющих оценить разнородные концепции и увидеть линии дальнейшего развития научного познания.
Категории – это не абсолютные истины, это те понятия, через которые мы познаем объективный мир и с помощью которых мы объясняем каузальную природу мира, в котором живем. «Всякая высказанная нами мысль содержит категориальный каркас, и мы, если не изучали теорию категорий, не можем его выделить, обнаружить смысл (курсив мой.– И.С.)» [105].