Страница 14 из 116
Мины — они во все времена мины, потому Нобель довольно быстро преуспел, в Россию переехала и его семья. Производство свое он значительно расширил, открыв в 1846 году механический завод, в литейных мастерских которого изготавливались станки, паровые машины, всякого рода металлические устройства. А в 1851 году возникло и полноценное семейное дело — фирма «Э. Нобель и сыновья». Сыновей у него на тот момент было четверо: Эмиль, Роберт, Людвиг и Альфред. По-русски они говорили хорошо, справедливо считая Россию второй родиной. Более всех на отца походил Альфред, унаследовав от него страсть к опасным изобретениям. Смышленый мальчик все время что-нибудь взрывал, в итоге он изобрел динамит и дал рождение Нобелевской премии.
Подлинно успешным бизнес Нобелей стал с началом 1850-х годов. Не зря говорят в народе: «Кому война, а кому мать родна», к ним это имеет самое верное отношение. Крымская война завалила Нобелей заказами, достаточно сказать, что в 1854–1855 годах на рейдах Кронштадта было выставлено почти 1400 нобелевских мин, на которых в июне 1855 года подорвались суда англо-французской эскадры, что вынудило оставшихся на плаву повернуть восвояси. Помимо мин, Нобели получили солидные заказы на изготовление для русских военных кораблей паровых двигателей большой мощности, которые установили на боевых суднах «Гангут», «Вол» и др. Однако течение войны оказалось для России не таким успешным, как развитие бизнеса Нобелей. Заключенный на невыгодных условиях мир с противником оставляет завод без заказов и доводит его до банкротства. Завод пускают с молотка. Проклиная все на свете, Нобель-старший покидает вторую родину в 1859 году. Большого состояния он в России не нажил.
Но два сына Нобеля — Роберт и Людвиг — остаются в России. Они возрождают и приумножают семейное дело. Начав в 1862 году с аренды простенькой механической мастерской на Выборгской стороне Петербурга, они к 1870 году превращают ее в крупный машиностроительный завод, выпускающий не только металлообрабатывающие станки и паровые молоты, гидравлические прессы и локомотивы, но и железнодорожные рельсы. «Механический завод Людвиг Нобель» приобрел известность как первоклассное предприятие, оснащенное не только точнейшим оборудованием, но и соответствующим ему высококвалифицированным инженерным и рабочим персоналом. Помимо прочего, Нобели еще и много жертвуют на развитие науки в России, учреждают стипендии для талантливых студентов.
Ну а как же судьба занесла их в Баку? Нобели производили еще и винтовки (марки «Бердана», более известные как «берданки»), дерево для прикладов которых приходилось завозить аж из Германии. В поисках более дешевого сырья, которым предположительно казался кавказский орех, Роберт Нобель в 1873 году отправился в Бакинскую губернию. Но здесь они нашли даже больше — новую область деятельности. После отмены откупов в Баку активно развивается нефтедобыча. Колодцы уходят в прошлое, на их месте вырастают нефтяные вышки. На востоке Баку коптит небо так называемый Черный город — место беспорядочного скопления десятков нефтеперегонных заводов, куда свозят нефть с Апшерона. Черным здесь было все: люди, здания, земля, воробьи, кошки… все это было пропитано нефтью, из которой делали мазут, бензин, машинное масло. Нефтеперерабатывающие, нефтеочистительные заводы, а еще кислотный, медеплавильный, чугуноплавильный с их непрекращающимися выбросами в атмосферу. Соответственно, дожди здесь были цветные. Люди жили постоянно среди сажи, пыли и копоти, а дышали парами нефти.
Черный город видели с палубы пароходов путешественники. Приметив Черный город, лес из буровых вышек и переполненные нефтью пруды, Роберт Нобель в буквальном смысле почуял, что дело пахнет керосином. Правда, браг Людвиг не сразу поддался на его уговоры вложиться в новый бизнес, который обещал барыши куда большие, нежели продажа винтовок. И все-таки в 1875 году Роберт за 25 тысяч рублей покупает в Черном городе керосиновый заводик у Тифлисского общества, а затем и несколько нефтеносных участков в Сабунчах. В апреле 1876 года на участке № 52 в Сабунчах Роберт закладывает буровую. В том же году к нему присоединяется и Людвиг. Из Европы шлет телеграммы Альфред, из них следует, что на Парижской фондовой бирже к бакинской нефти не спадает интерес. Рокфеллеры и Ротшильды протягивают свои длинные руки к бакинским огням. Нобелям становится ясно, что они вытянули покер, а сокровища лежат под ногами, главная задача — обеспечить их доставку до конечного потребителя.
Проблем с буровыми мастерами не было — их просто привезли из Америки, там же на металлургических заводах производили и трубы. А где же еще брать их, как не в стране первого трубопровода? Как писал с укором Менделеев, «американцы будто подслушали: и трубы завезли, и заводы учредили не подле колодцев, а там, где рынки, и сбыт, и торговые пути». Так что дело было не в трубах — их, понятное дело, надо заказать в Америке, но кто-то должен все это проектировать, как говорится, под ключ и впервые в России, в которой подобного опыта ранее не было. Вот для этого и нужен был Шухов.
Шухов отметил для себя, что сама обстановка в Баку чем-то напоминала Калифорнию с ее искателями золота, ринувшимися суда со всего света. Добычей нефти занимаются все подряд. «Крайняя простота заводского дела, а что самое главное — легкость добычи нефти при неглубоком бурении в 20–25 сажень, все это настолько было доступно местным, туземным силам, что и стар, и млад, и русский, и армянин, и татарин, все, имевшее лишнюю копейку, бросилось тогда в нефтяное дело. С купцами конкурировали в этом рвении и матросы парусных шхун, и старшие нотариусы окружных судов, и даже местный военно-морской прокурор оказался в качестве коренного бакинского бека владельцем с незапамятных времен свободного, никому не принадлежащего на Балахано-Сабунчинской площади участка земли», — отмечал М. И. Лазарев в докладе, представленном в 1889 году Обществу для содействия русской промышленности и торговле.
Народ едет не только со всей России. Из Америки приехал буровой мастер Густав Вильгельм Рихард Зорге, до этого занимавшийся добычей каменного угля. Перспективы разработки и производства оборудования для добычи бакинской нефти показались ему более заманчивыми, он откроет здесь механический завод. Поселился Зорге в Сабунчах, в 1895 году у него и его русской жены родился сын Рихард, будущий советский разведчик. Шухов был знаком с Зорге-старшим.
Приехал в Баку и инженер-нефтяник Давид Ландау, у которого впоследствии, в 1908 году, здесь родится его сын Лев, будущий лауреат Нобелевской премии. Старобакинская легенда гласит, что и Зорге, и Ландау, и Шухов играли в казино, принадлежавшем миллионеру и меценату Мусе Тагиеву, а Владимир Григорьевич даже имел неограниченный кредит.
Стоимость участков растет как на дрожжах. Их не только покупают по баснословным ценам, но и меняют. В газетах того времени встречаются объявления: предлагаю семь тысяч десятин в Ставропольской губернии на пять десятин земли в Балаханах. Именно так — десятинами продавали здесь землю, а для первоначального этапа нефтедобычи больше им и не надо было: покупай землю, ставь вышку и бури. Стоимость одной десятины (от 500 рублей) за короткий срок выросла в 50—100 раз. Найдешь нефть, прикупаешь еще землицы, на ней тоже буришь и т. д. Так начинало складываться благосостояние нефтяных магнатов.
Уже на второй день своего приезда в Балаханы Шухов отправился на промысловую площадку. То, что он был поражен — мало сказать: перед ним предстали лес вышек и огромный муравейник людей, снующих между ними. Всех их объединяла только одна цель — побольше высосать из-под земли черного золота. Буквально под носом друг у друга новоявленные нефтедобытчики, каждый на своей десятине, поднимали из скважин нефть и на арбах перевозили ее в Черный город. Но там был Черный город, а здесь — Чертов базар. Людской галдеж, крики, ругань, храп лошадей, гудение паровых машин, скрип арбовых колес слились в непрекращаемый шум, над которым преобладал ритмический лязг работающих буровых вышек, качающих нефть на поверхность земли: бух-бух-бух… Перемазанные рабочие жили здесь же, в убогих сараях и лачугах. Шухов впервые узнал местную специализацию. «Канканщики» рыли колодцы, «тартальщики» и «желонщики» поднимали желонками нефть на поверхность и сливали ее в ямы, «чындырщики» собирали разлитую нефть с земли и с поверхности моря. Можно себе представить всю степень опасности, если бы кто-то задумал закурить, бросить спичку.