Страница 4 из 5
Обещание № 2: Эмоциональная устойчивость
Способность невозмутимо переносить испытания ослабляет хватку бед и неприятностей.
«Что есть философия? – задается вопросом Эпиктет. – Не означает ли она умение подготовиться ко всему, что может повстречаться нам в жизни?»
Ну конечно, отвечает он себе, должное применение философии позволяет нам справиться с любыми испытаниями. В противном случае нас можно уподобить боксеру, который покидает ринг после парочки ударов. Но не получится ли так, что тем самым мы остановимся в своем развитии?
«Так что же мы должны сказать каждому вызову, который бросает нам жизнь? Это мой урок, это то, к чему я так долго готовился!» Даже получив пару раз в лицо, боксер не уйдет с ринга, ведь бой – дело его жизни. То же самое можно сказать о философии: мы не вправе сдаваться, несмотря на все пинки и тычки от жизни. Мы должны противостоять натиску и в этом противостоянии становиться лучше и сильнее. Мы сами вышли на ринг под названием жизнь, сами напросились на ее удары. Именно так мы оттачиваем свое мастерство.
«Безмятежное благополучие не способно выдержать ни малейшего удара», – утверждает Сенека. А вот человек, испытавший множество бед, закаляется перед лицом страданий. Он сражается до последнего и продолжает бой даже на коленях. Ему и в голову не приходит сдаться или отступить. Стоикам нравилось использовать метафоры борьбы. Вот и Марк Аврелий говорит: «Искусство жизни похоже не столько на танец, сколько на борьбу». Это значит, что нужно быть готовым к внезапным атакам. Тому же танцору нечего бояться нападений – никто не возьмет его в захват, как это происходит с борцами. Жизнь не обходится без трудностей, и мы, как воины-философы, должны понимать это. Более того, мы должны потирать руки в предвкушении очередной парочки ударов, потому что они сделают нас сильнее и жизнеспособнее.
Мы должны с охотой вступать в схватку под названием жизнь. Без этого невозможно стать сильным, невозможно придать своему существованию качество потока. Мы же не хотим утратить контроль над собой и своими поступками, когда в жизни начинается полоса испытаний? Ничто не мешает нам остаться оплотом силы, сокрушить которую не в состоянии самые яростные нападки. В наших силах оставаться спокойными и невозмутимыми, даже когда другие мечутся и паникуют.
Практикуя стоицизм, мы формируем инструменты, позволяющие нам максимально эффективно реагировать на происходящее. Что бы ни случилось в нашей жизни, мы готовы обратить себе на пользу любую ситуацию. Вот что сулит нам практика философии стоицизма. А что происходит сейчас, если судьба наносит вам удар? Ваши эмоции бьют через край. Вы либо бросаетесь в драку, либо начинаете плакаться на жизнь. Сильные эмоции были в глазах стоиков нашей главной слабостью (особенно в том случае, когда мы позволяем им определять наше поведение). Такие эмоции лишают нас шанса достичь эвдаймонии – именно они лежат в основе человеческих страданий. К сожалению, большинство людей пребывает в рабстве у своих страстей – сильных негативных эмоций вроде гнева, скорби, иррационального страха. Вот почему многие из нас чувствуют себя несчастными. Мы страдаем, поскольку не можем приблизиться к своему идеальному «я». Страсти не позволяют нам реализовать все лучшее в себе.
Тот, кто хочет действовать в согласии со своим идеальным «я», должен держать эмоции под контролем. Нужно укротить их, чтобы они не портили нам жизнь. Спасибо, конечно, но мне сейчас не до паники.
Укрощаем эмоции, ограничивающие развитие (но не становимся безэмоциональными)
Как мы уже отмечали, стоическая философия подводит нас к возможности жить по-настоящему счастливо (эвдаймония), а еще учит эффективно взаимодействовать со всем, что встречается нам на жизненном пути. Однако мы способны решать задачи и преодолевать препятствия лишь в том случае, если мы эмоционально устойчивы и не следуем слепо за своим настроением.
Вот почему нам еще следует стремиться к укрощению разрушительных желаний и эмоций. Лишь тогда, отмечает Сенека, блеск золота слепит наши глаза не больше, чем блеск обнаженного меча, и мы с легкостью можем отмахнуться от того, чего желают и боятся другие люди. Эту победу над собственными эмоциями называют еще стоической «терапией страстей». Не зря же Эпиктет говорил, что «школа философа – все равно что клиника врача».
Если же представить, что в клинике врача есть кушетка, то нашему взору предстанет приемная психотерапевта. Живи вы в эпоху Эпиктета, вы бы отправились за психологической помощью не к психотерапевту, а к философу. Это они были признанными врачевателями разума и души. Стоики неустанно наблюдали за человеческим сознанием, что позволило им сделать немало важных психологических открытий. Так, они осознали, что оскорбления ранят нас не сами по себе – наибольший вред приносит наша интерпретация этих нападок. Стоики хорошо разбирались в функционировании человеческого сознания и создали немало психологических техник, позволяющих обуздывать негативные эмоции (подробнее мы поговорим о них во второй части этой книги).
Несмотря на то что стоицизм – философия, в нем присутствует важный психологический компонент. Многие его идеи (вроде процветания как наивысшей цели человеческого существа) идут рука об руку с открытиями, сделанными современной психологией позитивизма. Эта книга не ставит своей задачей исследование научной подоплеки стоицизма, однако всякий, кто знаком с трудами психологического позитивизма, наверняка заметит здесь близкое сходство (вы можете начать с «Преимущества счастья» Шона Ачора).
Свои недуги есть не только у тела, но и у сознания. И стоики прекрасно знали эту истину. Невозможно, говорили они, достичь процветания в жизни, пока нас мучают иррациональные эмоции. Вот почему нам необходима апатейя – способность преодолевать эти назойливые эмоции. Отсюда происходит слово апатия, отталкиваясь от которого многие ошибочно считают, что все стоики были людьми неэмоциональными, старавшимися подавлять свои чувства. Еще одной причиной подобного недопонимания можно считать расхожее истолкование слова стоический – в смысле невозмутимый, бесстрастный. Тем не менее это не имеет ничего общего с подлинным стоицизмом, о котором говорится в нашей книге. Что ж, попробуем развеять это предубеждение.
Быть стоиком вовсе не значит прятать или подавлять собственные эмоции. Напротив, мы признаем эти эмоции, даем себе время поразмышлять над причиной их возникновения, а затем используем их энергию во благо себе. Иными словами, речь идет об освобождении от негативных эмоций. Мы не столько избавляемся от подобных импульсов, сколько укрощаем их.
Сильные эмоции можно уподобить внутреннему волку. Это мощный зверь, который, будучи неприрученным, способен увлечь нас в любую сторону. Эмоции пробуждают в нас тенденцию к импульсивным действиям. К примеру, стоит вам разозлиться, как у вас возникает сильное желание орать, сжимать кулаки и швыряться предметами. Когда наш внутренний волк зол, мы улавливаем эту тенденцию и позволяем ему взять верх, после чего послушно отыгрываем роль разозленного человека. Однако стоики обнаружили, что нет никакой необходимости следовать этой тенденции. Мы можем сохранить спокойствие, несмотря на внутреннее раздражение, можем действовать мужественно, несмотря на страх, и двигаться на восток, даже если волк тянет нас на запад.
Не нужно делать вид, будто волка не существует, или пытаться убить его (что попросту невозможно). По мнению стоиков, нужно постараться понять своего волка, чтобы затем укротить его. Вместо того чтобы позволять ему управлять нашими поступками, мы учимся действовать спокойно, несмотря на злость. И пусть наш волк рычит от злости – мы в состоянии вести себя так, как считаем нужным. Отныне не он определяет наши поступки, а мы сами решаем, что для нас важно.