Страница 27 из 66
Уголки губ Александра скривились в непонятной гримасе. Он будто презрительно улыбался. Сконцентрировал на нем свое внимание, я попытался прислушаться к внутренним переживаниям детектива. Ощущения скорби и потери близкого человека наполнили мое сердце. Эти самые ощущения слились во едино с мыслью о потере Констанции и я впервые за долгое время чуть не поперхнулся нахлынувшей горечью.
— В вашем рассказе, который нам предоставили доктора из больницы говорилось о том, что вы убили эмиссара сознания. Таким образом вы оборвали связь между нашим миром и Изменением.
— Да, это верно.
— В тот самый момент, всех людей в мире выбило из той самой «игры». Шлемы перестали работать. Весь мир задался вопросом — почему и как? На компанию подали в суд и все люди в мире стали требовать свои деньги обратно. Одним из подавших иск был я, но требовал я не денег, — голос детектива задрожал и он замолчал на несколько минут.
— Детектив? — казалось мой голос вырвал его из дум. Прервал его внутренний монолог.
— Простите. Моя младшая сестра, она обожала игры. Я лично купил ей шлем виртуальной реальности. В тот день, когда весь мир выбило из «игры», моя сестра…она умерла в шлеме…
— Я сочувствую вам.
— Нет-нет. Вы не понимаете. Она жива. Ее тело умерло тут в нашем мире, но ее сознание живет в мире Изменения, — в глазах моего спутника блеснула искра безумия. Нет, я конечно не исключал возможность такого, ведь магия на то и магия. Однако, лично я пока не имел никакого предположения о том, как сознание могло существовать вне тела. А нет…теперь до меня дошло. Взглянув на детектива я проговорил: — Вы считаете, что ваша сестра жива, потому что жив и я после того как меня убил Лэнгтон Кроуфорд.
— Именно! — Александр щелкнул пальцами: — Ведь ваше тело пронзило мечом и вы оказались так сказать на перепутье между мирами. И лишь найдя нужную дверь, вам удалось физически воплотиться в мире Изменения. Я ведь ничего не упускаю?
— Это ведь всего лишь теория, не так ли? В конце концов ваша сестра умерла в шлеме, а меня пронзили мечом Сэнго Мурамасы. Ситуации разные, — объяснил я, стараясь выбирать слова и не ранить парня еще больше. В конечном счете это я причина смерти его сестры.
— Поверьте мне, я знаю, что она жива. Мне лишь нужно попасть в мир Изменения и для этого, мне нужен ваш друг Лэнгтон Кроуфорд, — детектив Блейк сильнее зажал педаль газа, и мы устремились вперед.
Будучи преступником, я не мог воспользоваться услугами авиакомпаний. И все же благодаря детективу мне и Лесли удалось заполучить билеты на поезд. Блейк так же купил нам и одежду, чтобы мы не выделялись ото всех в своей больничной одежде. Таким образом, втроем мы тронулись в сторону Сиэтла. Моя подруга Лесли была очень рада оказаться на свободе и допытала меня, чтобы узнать все подробности нашего побега. Пришлось коротко поведать ей об истинных личинах докторов Шмита и Спенсер.
— Я так и знала. Он наверно еще и кидался словечками на немецком языке, верно? — спросила Лесли.
— Нет. Таково не было.
— Жаль. Эх, если бы только там была я. О, поверь он бы заговорил со мной на немецком! — девушка сильна сжала кулаки и пальцы ее рук побелели.
Александр арендовал нам купе, следовательно нас никто не беспокоил и мы могли спокойно говорить о вещах, говорить о которых при свидетелях не стоит. Мы с детективом расположились друг на против друга, а Лесли уселась на полу. Она заворожённо наблюдала за тем, как за окном поезда деревья сменяли друг друга, а пейзаж медленно менялся на глазах. Блейк в свою очередь удобно устроился и закрыл глаза, однако я знал — он не спит. Странно то, как он постоянно поглаживает свою грудь, словно там у него находится цепочка с крестом, как обычно бывает у католиков. Такие при каждом случае прикоснуться к цепочке, помолятся и поцелуют крест. Однако от Александра таких действий я не увидел.
Наблюдая за тем, как оба моих спутника погрузились в свои думы, я невольно стал задумываться о том, что это идеальная возможность попытаться восстановить свою память и свои навыки. Сконцентрировавшись на мыслях, я задал нужную команду.
«Открыть инвентарь!» — ничего не произошло. Я не стал терять надежду и сдаваться. Продолжив задавать одну и ту же команду, я старался точно представить перед глазами свой инвентарь. Чертил в сознание образы уведомительного окна и предметов, которые были запрятаны там.
«Открыть инвентарь!»
«Открыть инвентарь!»
«Открыть инвентарь!»
Вот оно! Уже получается. Перед глазами появились несколько названий доступных категорий. Я продолжил требовать от системы показать мне инвентарь.
Наконец спустя десяток команд, мне наконец удалось раскрыть перед собой весь свой инвентарь. Аж от души отлегло.
— Что ты делаешь? — спросила Лесли.
— А что?
— Ну уже час как сидишь, не двигаясь и не моргая. А лицо у тебя такое, словно тебе приспичило в туалет, — объяснила девушка и улыбнулась своей собственной шутке. Я ответил что-то невнятное и повернул голову к окну. Близилась ночь, а это значит что через 24 часа мы наконец прибудем в Сиэтл.
— Пойду осмотрюсь, — Лесли встала на ноги и в этот самый момент детектив Блейк резко открыл глаза. Все это время он не спал, а лишь делал вид что спит, а может просто медитировал. В любом случае, мужчина взглянул на Лесли с настороженностью и спросил: — Куда вы?
— Скучно мне тут, хочу пройтись по поезду, — ответила Лесли.
— Нет. Это исключено. Вас могут узнать и тогда…
— Кто узнает нас? — спросил я.
— Дункан, вы оба являетесь психически больными людьми, про которых в свое время сообщили по всем новостным каналам. Думаете, нет вероятности, что кто-то на этом поезде узнает ее? — слова детектива не были лишены смысла, однако взгляд Лесли буквально молил меня вступиться за нее.
— Ты прав Александр. Именно для этого ты и купил нам толстовки с капюшоном, — я указал подбородком на розовую толстовку Лесли, на бюсте которого бисером было выложено изображение кота.
— Пять минут, — проговорил Блейк и с недовольной гримасой прижал губы друг к другу.
— Как скажешь, папа, — Лесли подмигнула мне, развернулась и радостно вышла из купе. Блейк взглянул на свои часы и вновь закрыл глаза. Мне захотелось спросить, что он делает, но махнув рукой, я вернулся к своим мыслям.
«Рикон и Ким. Вы помните, что произошло тогда в моем доме? Как умерла Констанция и что стало с моей дочерью?».