Страница 46 из 64
Лекарь недоуменно посмотрел на стоящего с невозмутимым видом перед дверью гвардейца, который, между прочим, даже не попытался мне помочь в нелегком деле изгнания этого коновала Майера. И сейчас он даже не попытался задержать Флемма. Ну и что, что я при нем позвал доктора за собой? Нет, Криббе не прав. Надо не увеличивать охрану, а менять ее на тех, кто хотя бы сделает вид, что интересуется подопечным.
— Ваше высочество, я проделал такой путь, чтобы… — начал Флемм, но я поднял руку, заставляя его заткнуться. Сев на стул возле окна, я поманил его к себе.
— Видите на моем лице царапины? В одной из них застряло стекло. Уберите его, потом поговорим, Флемм долго на меня смотрел, затем открыл свой сундучок, вытащил из него увеличительное стекло и поднес его к ране.
— Да, тут есть небольшой осколок, совсем крошечный, — он достал какой-то инструмент, больше всего похожий на ланцет и весьма ловко вытащил стекло. — Ну вот и все, ваше высочество, — он убрал ланцет в сундук, меня же передернуло от того, что Флемм даже не протер его той же тряпкой с бренди. Доктор же закрыл свой сундучок и повернулся ко мне. — Я обратился в Гольштейн с просьбой представить мне вашего старого доктора, чтобы узнать о всех его изобретениях, потому что я уверен, что трубка для выслушивания — это не единственное, что доктор, даже имени которого я не знаю, мог придумать для использования в своем нелегком труде. Но ваш дядя, ваше высочество, Адольф Фредрик, ответил мне отказом, — ну еще бы, вот он, наверное, удивился этому мифическому доктору, якобы творящего в герцогстве чудеса. — И я проделал этот путь, чтобы попытаться убедить вас в том, что для меня эта встреча будет иметь просто огромные последствия, и таким образом, добиться разрешения посетить его.
— Это невозможно, — наконец, медленно протянул я.
— Я все прекрасно понимаю, но вы все еще являетесь герцогом и сумеете приказать жителям Гольштейна оказывать мне всяческую поддержку.
— Я еще раз повторяю, это невозможно, — я плеснул бренди на тряпицу и прижал к ране. На этот раз не застонать не удалось, и когда я поднял взгляд, то увидел, как Давид наблюдает за мной, кусая губы. — Тот доктор, о котором я говорил, увы скончался. Поэтому, если только вы настолько заинтересованы в его методах, то я, как самый важный пациент могу, наверное, кое-что вспомнить. Соответственно, вам придется, господин Флемм, стать моим личным врачом.
— Ох, неужели я проделал такой пункт зря? — Флемм без моего разрешения сел и закрыл лицо руками. — Но, как же так?
— Думайте скорее, господин Флемм, — снова плеснув на тряпицу виски, я протер порезы. На этот раз было не настолько больно, как в первый, поэтому, я бросил тряпицу на подоконник, и посмотрел на Флемма, практически не мигая. — Ну же, господин Флемм, решайтесь.
— А почему вы хотите, ваше высочество, чтобы именно я стал вашим придворным врачом? — наконец, спросил он.
— Потому что вы пока единственный, кто не предложил мне сделать кровопускание, а для меня это многое значит. Как, например, для господина, эм, Брюннера, многое значило, очищать лезвия в бутылке с бренди.
— Зачем он это делал? — спросил Флемм, внимательно наблюдая, за каждым моим движением.
— Вот кто бы знал? — я развел руками. — Это и предстоит вам определить, когда приступите к своей службе. Одно могу сказать, у него очень редко развивалось заражение крови у больных. Так как, вы согласны?
— Я согласен, — обреченно кивнул Флемм.
— Отлично, — я улыбнулся. — А теперь, скажите мне, что вы знаете о вариоляции?