Страница 12 из 17
Между тем Москва со второй половины XIV века могла оказать литвинам сопротивление лишь в тех случаях, когда это касалось жизненно важных вопросов. Великое княжество Московское было меньше территориально, беднее экономически, обладало не столь значительным демографическим ресурсом и к тому же подвергалось множеству ордынских нашествий, что отнимало силы, не давая их использовать на «Западном фронте». Литва при Дмитрии Донском осаждала Кремль. Литва захватила Смоленск, когда Московское княжество не имело сил дать ей отпор. Литва простирала руки к Новгороду и Рязани. Литва взяла под контроль Торопец и Вязьму. Москва против Литвы была как перспективный кандидат в мастера спорта по боксу против всемирно известного чемпиона.
В 1449 году между Москвой и Литвой был заключен мирный договор. В нем была четко показана восточная граница земель, на которые распространяется власть великих князей литовских. Дальше этой границы Литве не суждено было продвинуться никогда. Наступательная энергия державы, в течение полутора веков наводившей ужас на монархов Восточной Европы, исчерпалась. Теперь ей с трудом хватало сил, чтобы обеспечить безопасность собственных границ.
Можайск играл тогда роль западного форпоста Москвы против Литвы.
Через полвека Московское государство сделалось намного сильнее. К Москве тяготели православные князья и города Литвы. К тому же неумение литовских государей оборонять южные рубежи от набегов татар заставляло их подданных во множестве склоняться к переходу под власть великих князей московских. По подсчетам современных историков, три из пяти набегов крымских татар на земли Литовской Руси оказывались успешными…
К большой войне требовался только повод. Литовско-польские монархи с тревогой смотрели на подчинение Москве Новгорода Великого и Твери, где в последние десятилетия литовское влияние было весьма сильным. В свою очередь, Иван III не видел оснований оставлять под властью западного соседа старинные русские земли и претендовал на возврат всей Литовской Руси. Чувствуя его силу, русские князья, подданные польско-литовского государя Казимира IV, начали один за другим переходить с семьями и войсками на сторону Москвы.
На границах московских и литовских владений в 1486 году начинается необъявленная война: набеги, ответные набеги, малые столкновения, почти большие сражения, борьба нервов… Многие полагали, что эта приграничная война будет тлеть еще долго. Но Иван III, внимательно следивший за ее ходом и как бы прощупывавший, какова обороноспособность противника, высчитал удобный момент для нанесения решающего удара. Владея Новгородом Великим, Тверью, избавившись от угрозы со стороны Большой орды и поставив себе под контроль Казань, государь московский чувствовал себя значительно увереннее в этом конфликте. Отец его не обладал и половиной тех сил, которыми располагал теперь Иван Васильевич.
Масштабные боевые действия начались в 1492 году, когда умер Казимир IV: государственный аппарат Великого княжества Литовского оказался в какой-то степени заторможен безвластием, а также борьбой аристократических группировок у трона. Отличный момент! С этого года отсчитывается долгая эра московско-литовских войн. Жесточайшая борьба Москвы и Литвы — один из главных политических процессов в истории всей Восточной Европы. Уже и Великое княжество Литовское влилось в Речь Посполитую (Польско-Литовское государство), уже и Московское государство превратилось в Российскую империю, а борьба все продолжалась и ожесточение не стихало. Отголоски этого вооруженного противостояния звучали даже в XX веке, и нет гарантий, что в XXI столетии оно не возобновится.
Первая московско-литовская война окончилась оглушительным поражением Литвы. Множество городов было занято московскими воеводами, притом в ряде случаев население само открывало им ворота, не оказывая ни малейшего сопротивления. «Кандидат в мастера спорта» очень быстро отправил «чемпиона» в нокаут.
Москва нанесла ряд ударов по нескольким направлениям. В числе наиболее удачных оказался поход из Твери на «Литовскую землю», вскоре продолженный походом на Вязьму. Возглавил войска Щеня. Под командованием у Даниила Васильевича в первом случае собралась армия, состоящая из четырех полков: Большого, Передового, Правой руки и Левой руки. Большинство воевод — тверичи боярского и княжеского происхождения. Под рукой у князя явно оказалось далеко не столь много сил, как в 1489-м, когда он покорял Вятку. Во втором походе он располагал уже пятью полками (еще и Сторожевым), но у каждого полка имелось всего по одному воеводе, а это верный признак того, что и в этом случае сил собралось не особенно много. Если бы полки были более многолюдными, Москва назначила бы по обычаю двух-трех воевод на каждый из них. Тылы Щене обеспечивает под Тверью князь Василий Иванович Косой-Патрикеев, но тактика, по всей видимости, — именно за Щеней.
Даниилу Васильевичу, несмотря на незначительный масштаб ратного контингента, зимой 1492/93 года удалось взять Вязьму[50]. Более того, как сообщают документы того времени, князь пленил и отвез в Москву тамошних князей и панов. Те перешли к Ивану III на службу, дав крестное целование и получив от него в пожалование собственные земли.
Лишь один из вяземских князей, а именно Михаил Дмитриевич, попал в заточение и умер в кандалах. Очевидно, он не хотел смириться с властью Москвы и оказал сопротивление. Ему, в отличие от остальных, было за что драться: князь носил почетный титул «королевского слуги», являлся богатым, притом привилегированным землевладельцем, считался в политических раскладах Великого княжества Литовского крупной фигурой. Следовательно, вяземская кампания не была исключительно мирной, Даниилу Васильевичу пришлось применить вооруженную силу, пусть и без больших боев — ни летописи, ни документы того времени их не упоминают. Скорее всего, полевое соединение Щени стремительно подошло к Вязьме, не дав старшему из тамошних князей собрать серьезные силы для противодействия. И, быть может, Михаил Дмитриевич попытался дать отпор с небольшим отрядом — кто был под рукой, — ожидая помощи из глубины Великого княжества Литовского. Но помощь не пришла, а прочие вязьмичи, в том числе и остальные члены княжеского рода, не испытали желания всерьез биться с московским войском, неожиданно появившимся у стен города. Быстрота и решительность действий московского полководца решили все дело.
Между тем взятие Вязьмы — очень серьезный стратегический успех. Вяземское удельное княжество представляло собой выступ, глубоко вклинивающийся в земли литвинов. И оно станет для российского военного командования превосходным плацдармом для будущего натиска в общем направлении на Дорогобуж и Смоленск.
Вот вторая боевая заслуга князя Д. В. Щени перед юной Россией. Притом заслуга — весомая.
Когда закончилась война, Иван III по договору 1494 года получил как Вязьму, так и иные города, а его дочь, княжна Елена Ивановна, вышла замуж за нового великого князя литовского Александра Ягеллона. Родственные связи, протянувшиеся между Москвой и Вильно (столицей Литвы), не предотвратили новой войны.
Она обернулась для зятя Ивана III крахом.
О второй, гораздо более масштабной московско-литовской войне речь пойдет ниже. До нее еще целых шесть лет. И… как бы ни был талантлив тот или иной полководец, и в его военной судьбе раз-другой случаются осечки. Поражение — урок, который впоследствии может привести к победе… если этот урок хорошо усвоен.
«Осечка» в воеводской карьере Даниила Васильевича произошла летом 1495 года.
После того как Иван III присоединил Новгородскую вечевую республику к России, ее дела, в том числе и ее внешнеполитические проблемы стали проблемами великого князя. Одна из них — очень непростые взаимоотношения со шведами («свейскими немцами»). С домонгольской эпохи шведы считали Северную Новгородчину своей территорией. Неоднократно вступали в вооруженную борьбу за Ижорскую область, да и в целом за все обширные земли, с севера и юга прилегающие к течению Невы. Ситуацию совершенно не меняло то, что Швеция находилась к концу XV столетия в подчиненном положении относительно могучего Датского королевства, контролировавшего в ту пору и собственно шведские территории, и страну норвежцев, и (через шведов) значительные финские области.
50
По мнению историка Ю. Г. Алексеева, возможно, несколько позднее, но не позже мая 1493 года.