Полководцы Московского царства

Историк А. А. Зимин с некоторым сомнением относился к этой победе. По его словам «…исход битвы неясен. Большинство немецких источников пишет об успехе немцев, но летописи и ревельский бургомистр Ганс Шер говорят о победе русских»[66]. Думается, это сомнение в исходе битвы не вполне обоснованно: Зимин ссылается на нарративные источники — русские летописи и немецкие хроники, между тем запись в разряде — это документ, вызывающий меньше сомнения в достоверности. А разрядная запись гласит: «…посылал князь великий воевод своих против немецких людей князя Данила Александровича Пенка, да изо Пскова намесника своего князя Ивана Борисовича Горбатова со псковичи. А с Москвы государь послал воевод своих князя Данила Васильевича Щеня да князя Олександра Васильевича Оболенского, и иных воевод многих со многими людьми. И немцы, собрався со многою силою, и встретили великого князя воевод князя Данила Пенка на Сереце безвестно многие люди. И великого князя воеводы не успели против их вооружитися и отьидоша от них прочь. (Таким образом, неуспеха русских войск в Серицкой битве и их последующего отступления разряд не скрывает, лишь преуменьшает масштаб поражения. — Д. В.) И прииде на помочь от великого князя ко князю Данилу Пенку князь Данило Васильевич Щеня да князь Олександро Васильевич Оболенской и иные воеводы. И два князя Данила совокупишася и пошли в немецкую землю. И немцы против их не сташа и сели по городам. И великого князя воеводы приидоша подо Псел-город. И немцы ночью безвестно на них пришли. И бысть им бой велик, и немец многих побили, а великого князя воеводу убили князя Олександра Оболенского. А по росписи по полком воеводы были: в большом полку князь Данило Олександрович Пенка Ерославской да князь Данило Васильевич Щеня, да князь Василей Васильевич Шуйской; а в грамоте писалось двум князь Данилом с товарыщи. В передовом полку князь Олександр Васильевич Оболенской да Петр да Василей Борисовичи Бороздины…» и т. п.[67] По всей видимости, первое столкновение с немцами произошло силами одного полка — Передового, — во главе которого и стоял князь Александр Васильевич Оболенский. Он погиб, и само это боевое столкновение не принесло удачи московским войскам. Однако подход основных сил переменил ход сражения, отдав победу в руки князя Д. В. Щени и его воинства, немцы же понесли тяжелые потери.

К тому же выводу пришел и специалист по военной истории Ю. Г. Алексеев: он считал, что названный поход в Ливонию «можно расценивать как крупный успех оперативного масштаба. Противнику был нанесен большой материальный и моральный ущерб, войска его были разбиты»[68].

Ливонские немцы показали, что еще сохраняют боеспособность и после Гельмеда, нанеся удары у Красного городка, а затем у Изборска, который захватчики пытались штурмовать, но не имели успеха. Вторжение ливонцев было нацелено на Псков, однако под стенами города противник ничего не добился. Контрнаступление князя Д. В. Щени вынудило неприятеля отступить; новая баталия состоялась у озера Смолина (1502), где немцы, отбившись в недолгом бою, ушли, но потеряли обоз[69]. Оценка этого сражения в русских и немецких источниках диаметрально противоположна: обе стороны приписывают себе победу, но с оговорками и признанием того, что сражение в целом было до крайности тяжелым. Типографская летопись сообщает скорее о неясном исходе баталии: «Учинишася… бой месяца сентября 13 день, и бишися, и разидошася обои». Тот же Ю. Г. Алексеев, анализируя исход битвы, приходит к выводу, который по тону близок к этому летописному известию: «Сопоставление русских и немецких источников позволяет оценить событие у оз. Смолина как бой с неопределенным исходом»[70].

Но так или иначе, а немцам пришлось покинуть Псковскую землю, угроза самому Пскову исчезла. Таким образом, усилиями одного (!) Щени (уже без князя Ярославского) был достигнут частичный тактический успех, хотя и не полный разгром неприятеля. Остается добавить: когда князь Ярославский действовал в одиночку, без Щени, то удостоился от псковичей скверной оценки: «проторей» от него много, а идти в бой против немцев он не спешит[71].

В середине 1500-х годов князь Даниил Васильевич Щеня — в зените славы. Он не только считается лучшим, то есть самым талантливым и безусловно надежным военачальником высшего тактического уровня, он еще и царедворец из числа самых доверенных, самых высокопоставленных вельмож при особе великого князя Ивана III. Так, в момент, когда слабеющему титану, государю московскому, пришлось составлять завещание, среди немногочисленных знатнейших бояр присутствовал и Щеня.

Формально старшим среди российских воевод считался тогда сын великого Холмского — Василий Данилович. Но он сохранит свое высокое положение недолго, станет жертвою опалы (1508), и тогда на смену ему придет именно Щеня.

В 1505 году место скончавшегося Ивана III на русском престоле занимает Василий III. Великий князь Василий Иванович родился 25 марта 1479 года. При жизни отца получил колоссальный управленческий опыт. Бывал в опале за какие-то смутные связи с заговорщиками, получил прощение. От матери, Софьи Палеолог, внучки одного константинопольского императора, племянницы другого и супруги Ивана III в течение долгих десятилетий, Василий Иванович мог получить понимание того, как плести большую придворную интригу. От отца — как рассуживать суды и вести державные дела. После кончины родителя он взошел на престол взрослым человеком с навыками государственного деятеля. Он не обладал могучим стратегическим гением родителя, не умел творить чудеса в дипломатии и с невероятной точностью высчитывать, когда и куда именно следует нанести решающий удар, чтобы противник уже не оправился от полученной раны. Однако Господь Бог все же не обошел его своими дарами в такой степени, чтобы можно было сказать: на сыне великого отца природа отдохнула. Василий III обладал должной твердостью характера, крепкой верой (даже, пожалуй, более крепкой, прямой и прозрачной, нежели у Ивана III) и необходимой долей отваги. Подобно отцу, он передоверял тактику своим воеводам, но мог и сам выйти в поле. А среди воевод он больше держался за открытые отцом кадры, нежели разыскивал новые. При нем в пантеоне великих русских полководцев распустился разве что один цветок — боярин и воевода Иван Хабар… Щеня же для великого князя был живой драгоценностью.

Василий III придерживался стратегии отца. Великий князь продолжал объединение русских земель, присоединив к Московскому государству Псков и Рязань. Он также упорно дрался с Литвой за Смоленск и Полоцк. В этой тяжкой борьбе ему препятствовало новое настроение горожан Литовской Руси: от Александра Ягеллона крупные русские города его державы получили обширные права на самоуправление. Это было экстренной мерой, предпринятой в критических обстоятельствах. Фактически великий князь литовский «покупал» лояльность своих иноверных подданных, живших теперь в «прифронтовой полосе». Не повергни Иван III литовские армии, так ничего бы не «подарил» литовский правитель городам Руси… Горожане (небезосновательно) сомневались в том, что московские государи сохранят за ними эти права, и оказывали русским войскам более упорное сопротивление, чем раньше.

В 1505–1506 годах разразился масштабный конфликт с Казанью, фактически ускользнувшей из объятий московского вассалитета и устроившей резню русских (погибло 15 тысяч человек). Василий III попытался восстановить свою власть над ханством. Наступление на Казань мыслилось московским стратегам как масштабная «фронтовая» операция. Весной 1506 года туда были направлены две большие рати по пять полков — судовая и конная.

Первая из них, судя по количеству воевод и фигуре командующего, объединяла главные силы. Возглавляли ее брат Василия III князь Дмитрий Иванович Жилка и воевода князь Ф. И. Бельский. Конную, вспомогательную рать возглавил князь А. В. Ростовский. Судя по количеству воевод, она, даже уступая по численности судовой рати, была все же весьма значительной: в одном только Большом полку числилось четверо воевод, в других полках — от одного до трех.

66

Зимин А. А. Россия на рубеже XV–XVI столетий: Очерки социально-политической истории. М., 1982. С. 190.

67

Разрядная книга 1475–1605 гг. М., 1977. Т. I. Ч. I. С. 73, 74.

68

Алексеев Ю. Г Походы русских войск при Иване III. СПб., 2007. С. 412.

69

Воскресенская летопись. Продолжение // Полное собрание русских летописей. СПб., 1859. Т. 8. С. 242; Псковская первая летопись// Полное собрание русских летописей. М., 2003. Т. 5. Вып. 1. С. 87, 88.

70

Типографская летопись // Полное собрание русских летописей. Пг., 1921. Т. XXIV. С. 215; Алексеев Ю. Г. Походы русских войск при Иване III. СПб., 2007. С. 423.

71

Псковская первая летопись // Полное собрание русских летописей. М., 2003. Т. 5. Вып. 1. С. 85.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.