Страница 79 из 93
Да, полицейский участок в деревне был, и с десяток полицейских служителей там теперь находился практически безвылазно. В былые времена этого хватило бы вполне достаточно, чтобы отпугнуть какую-нибудь разбойничью шайку… но те времена прошли. Тем паче, что ещё одну беседу с незнакомцами пристав-таки имел… Человек он всё же был небесталанный и сыскать тех, кто к нему приходил, смог достаточно быстро. Что и не преминул сделать.
— Наши люди ждут вот здесь! — палец князя Гареева уткнулся в карту. Не бог весть, какую — но и то, в нашем-то положении, божий дар! Деревня, во всяком случае, на ней была обозначена…
— Мы заняли два крайних дома.
— Что хозяева?
— Они знают, что постоялый двор уже забит. И желающих спать в конюшне с лошадьми — отчего-то немного… Да и наши заплатили вперёд! Это разрешило все сомнения…
— С другой стороны деревни что?
— Мы разместились в трёх домах. Дорогу видим.
Отряд горцев словно растворился в воздухе!
Маленькими группками — по два-три человека, они рассредоточились по окраинам деревни. И даже из домов старались без нужды не выходить, чтобы не привлекать к себе внимания. Тут, кстати, опять пристав помог — посоветовал дома, в которых будут только рады любому постояльцу. А уж тому, который заплатит вперёд — так и вдвойне! Что немаловажно — хозяева не поспешат тотчас же делиться новостями со своими соседями. Молчуны, так сказать… по самым разным причинам…
Да и на самом постоялом дворе кое-кто уже обосновался.
Они, кстати, и были первыми, кто заметил появление соглядатаев со стороны противника. Тоже, типа, купец… чего-то он там на продажу везёт. А телега-то почти пустая! Он, что — торгует воздухом?
Повертелся «купчик» среди людей, разговоры послушал. Телеги сосчитал — около которых постоянно кто-то из приказчиков купеческих вертелся. Научены купцы горьким опытом — каждый-всякий о себе, любимом, заботился. Вот и выставили каждый — свою охрану.
Бардак… никакой согласованности действий!
Были на постоялом дворе и прочие, так сказать, не шибко внушающие доверия, персонажи — шесть человек. Мрачные необщительные бородачи, державшиеся особняком. Во двор они почти и не показывались, сидели сиднем у себя в комнате. Однако с тем самым купчиком парой слов таки ухитрились обменяться.
Ставим галочку…
Соглядатай, выведав, надо полагать, всё, что было потребно, со двора выехал. И — видимо в спешке, перепутал маршрут. Вчера он, насколько я знаю, вроде бы совсем в другую сторону ехать собирался…
— Значит, разбойников надо ждать с этой стороны… — задумчиво смотрю я на карту. — Сомнительно, чтобы он делал какой-то здоровенный крюк для отвода глаз — обоз-то будет в деревне всего день! Можно и не успеть!
Мой собеседник смотрит на карту и согласно кивает. Делает какую-то пометку в блокноте — он всегда его с собою носит.
— Да, это возможно.
Интересный персонаж!
Появился позавчера, вручил мне соответствующее предписание и терпеливо ждал, пока я его внимательно прочту.
А чего там читать-то? Пара строк…
«Штабс-капитан Свидерский направляется к вам для осуществления координации действий отряда вашего и прочих воинских подразделений»
И подпись — Генерального штаба полковник Сорокин.
Ого!
Аж, сам генштаб нас своим вниманием удостоил!
— Прошу садиться, господин капитан!
Традиции русской армии — это я помню.
При обращении к младшему по званию, приставка «штабс», «под» и всё такое прочее — отбрасывается.
А раз я в официальном документе поименован капитаном — то должен таковым обычаям неукоснительно следовать!
Кстати, второй раз это звание в официальной бумаге упомянуто — с чего бы это вдруг?
Визитёр коротко кивает и опускается на стул.
— Без чинов, господин капитан.
— С превеликим удовольствием, Петр Михайлович! — соглашается гость. Теперь, впрочем, надо полагать, уже и не гость — а полноценный… контролёр?
А как ещё прикажете понимать его приезд?
— Никак я в толк одного понять не могу, Дмитрий Иванович… Со всеми, в письме сём поименованными… э-э-э… организациями, мы, вроде бы, и так отношения хорошие имеем… Чем же тогда ваш приезд вызван?
Оказалось всё достаточно просто. Слухи о скорой войне с Китаем оказались не столь уж и беспочвенны. И она вполне могла разразиться уже в ближайшем будущем.
— Сами понимаете, Петр Михайлович, состояние путей подвоза подкрепления и снаряжения внушает некоторое беспокойство! И нападения всевозможных шаек, ничуть спокойствию не способствует. Напротив — есть основания подозревать, что оные их деяния могут быть каким-то образом связаны с возможной войною…
В Питере, как оказалось, прекрасно кое-что могли просчитывать! И даже более того…
— Извечный недоброжелатель наш, Британия, тоже к сему руку приложила. Есть у нас достоверные сведения о том, что часть денег, на выплаты разбойникам пошедших, известным образом имеет заморское происхождение…
А вот за выплаты бандюгам, я ничего и не ведал!
Разбойники на окладе… хм, это уже и не совсем, вроде бы, уже и разбойники…
— Сухопутные каперы?
— Как вы изволили заметить? Каперы? Однако! Довольно-таки точное определение! Да, думаю, и так можно сказать! — соглашается Свидерский.
Его роль оказалась вполне понятной — он должен был незамедлительно информировать своё начальство обо всех фактах, которые возникшие подозрения смогут опровергнуть. Или, напротив — подтвердить.
Для сей цели с ними прибыло несколько… хм-м-м… курьеров? Крепкие, сбитые парни, явно военнослужащие. Но — в штатском. И хорошо вооружённые.
— Имею я дозволение, в случаях особых, затребовать срочной помощи у любого воинского начальника или даже непосредственно у губернатора. Кои и обязаны оную помощь незамедлительно оказать. По первому требованию! О чём соответствующие распоряжения и отданы.
То есть, в успех действий моих кавказцев в Питере не особо-то и верят… Ожидаемо! Новостью для меня это не стало.
Значит, придётся выпрыгнуть из штанов — но правоту своей идеи доказать!