Страница 57 из 87
Жду ответа, опасаясь. Уильям выглядит таким же ошарашенным речью Миллера, как и я.
— Принеси мне еще выпить. — Андерсон тяжело вздыхает и подвигает стакан к Миллеру. — Мне это определенно понадобится.
Хватаюсь за стойку, чтобы успокоиться, от облегчения у меня кружится голова. Миллер резко кивает в знак уважения, прежде чем налить Уильяму еще виски, которое тут же выпивается. Оба мужчины погружены в дела насущные. Не хочу слушать их разговоры. Знаю, что и Миллер этому рад не будет. Поэтому отхожу в сторону.
— Мне надо в туалет.
Оба мужчины смотрят на меня взволнованно.
— Предпочту не слушать твой план расправы с Чарли, — признаюсь я.
Миллер кивает и делает шаг мне навстречу.
— Подожди тут пару минут. — Он убирает волосы с моего лица. — Я сделаю один звонок и вернусь. Отведу тебя в свой офис.
Миллер целует меня в щеку и быстро уходит, не давая возможности оспорить заявление. Черт бы его побрал! Коварный ублюдок! Он прекрасно знает, что я не желаю оставаться наедине с Уильямом. Заставляю себя подавить растущую потребность сопротивляться. Ноги трясутся. Я бегло осматриваю помещение, а сердце нервно постукивает в груди.
— Присаживайся, Оливия, — приказывает Уильям, но его голос остается мягким.
Он отодвигает стул рядом с собой. Не слушаюсь, потому что планирую выбраться отсюда как можно скорее. Две минуты, сказал Миллер. Надеюсь, что именно так. Тридцать секунд уже прошли. Осталось всего девяносто. Так мало.
— Лучше постою, — говорю, оставаясь на месте. Стараюсь вложить в свой голос максимум уверенности. Уильям устало качает головой и хочет что-то сказать, но я останавливаю его вопросом: — О чем таком невозможном вы говорили?
Хоть я и не стремлюсь быть в курсе их планов расправы с Чарли, все же предпочла бы побеседовать об этом, чем затрагивать тему моей матери.
— Чарли опасен.
— Я уже поняла, — коротко отвечаю.
— Миллер Харт очень опасен.
Вся дерзость исчезает. Открываю и закрываю рот, судорожно пытаясь сформулировать мысль. Ничего. Я видела Миллера в гневе. Это, наверное, самое ужасное из того, что мне пришлось пережить. А Чарли? При встрече с ним я испытала ужас. Он источал злобу. Чарли открыто демонстрирует ее всем вокруг. А Миллер нет. Он прячет жестокость внутри. Борется с ней.
— Оливия, сильный мужчина, знающий о своей мощи — смертоносен. Я, как и он сам, знаю, на что Миллер способен. Но пока что Харт прячет это глубоко внутри. Выпустить все наружу может обернуться катастрофой. — В моей голове миллион вопросов. Стою статуей перед Уильямом, впитывая информацию по крупицам. — Это будет катастрофой.
— Что это значит? — осведомляюсь, хотя, как мне кажется, уже знаю ответ.
— Есть только один способ освободиться.
Страшно думать о таком, не то, что говорить. В горле образовывается ком.
— Хочешь сказать, Миллер способен убить.
Меня тошнит.
— Он более чем способен на это.
Сглатываю ком в горле. Не могу добавить убийство в список чудовищных поступков Миллера. Теперь разговор о матери не кажется таким ужасным. Я готова на все, лишь бы забыть появившиеся в голове мысли.
— Оливия, она хочет увидеться.
Смена темы застает меня врасплох.
— Почему ты не рассказал мне? — выпаливаю я. Страх трансформируется в гнев. — Почему соврал? Мы много раз оставались наедине. У тебя была масса возможностей сообщить, что моя мать не мертва и вернулась в Лондон. Но вместо этого ты предпочел все усилия бросить на попытки сломить нас с Миллером. Почему? Потому что так сказала самолюбивая сучка?
— Харт настаивал, что ты не должна знать.
— Ох! — смеюсь я. — Да. Так ты решил рассказать Миллеру об ее возвращении, но даже не подумал, что я имею право знать? И с каких это пор ты слушаешься его, — кричу в гневе.
Мной управляет злость. Я чертовски хорошо понимаю, почему Миллер сдерживал его, но сейчас цепляюсь за любую возможность подтвердить отвращение к Уильяму.
— С тех пор, как он начал искренне заботиться о тебе. Мне это, может, и не нравится, но Миллер успел доказать, что ты много значишь для него, Оливия. И вот, в очередной раз, он берет заботы о Чарли на себя. Забота о тебе приоритетна для него. — Я ничего не отвечаю, и Уильям заполняет тишину, продолжая: — Поступки твоей матери тоже были во благо.
— Но это ты отправил ее подальше от меня, — напоминаю, тут же осознавая ошибку. — О боже! Ты солгал, да?
Страдальческое выражение лица говорит само за себя, только подтверждая мои подозрения.
— Ты никуда ее не отправлял. Она ушла сама! Оставила тебя и меня!
— Оливия, все…
— Я иду в туалет, — произношу быстро, прерывая его.
Разговоры о матери не помогут. Убегаю, оставляя Андерсона позади в явном смятении. Плевать.
— Ты не можешь вечно убегать от своей матери! — кричит Уильям, отчего я поскальзываюсь.
Убегать?
В гневе поворачиваюсь.
— Да! — кричу я. — Да, могу! Она оставила меня! Выбрала свою жизнь! Пусть катится к черту, если считает, что может запросто вернуться ко мне, как только я перестала страдать!
Отшатываюсь назад. Гнев переполняет меня, ноги трясутся. Уильям внимательно наблюдает за мной. Его мучения очевидны, но я не испытываю сострадания. Сейчас он пытается наладить отношения с Грейси Тейлор. Не понимаю, зачем ему нужна эта эгоистичная сука.
— У меня есть все, что нужно, — заканчиваю я спокойно. — Почему она здесь? Спустя столько времени?
Уильям поджимает губы, в глазах вспыхивает жестокость.
— У нее не было выбора.
— Даже не начинай! — кричу, испытывая отвращение. — У тебя не было выбора. У нее не было выбора! У всех он есть!
Я помню, что сказала Грейси в «Сообществе». «Будь я проклята, если он собирается ворваться в ее жизнь и выбросить все болезненные моменты, которые я пережила за все эти годы!». И вдруг все сходится. Это настолько очевидно, что даже глупо.
— Она ведь вернулась назад только из-за Миллера, правда? Она использует тебя! Вернулась, чтобы забрать единственное, что приносит мне счастье с того момента, как оставила меня. Но она решила заставить тебя заниматься грязной работой! — Я почти смеюсь. — Неужели она ненавидит меня настолько сильно?
— Не говори глупости!
Это совсем не глупости. Она не смогла построить счастье с Уильямом, поэтому теперь пытается помешать нам с Миллером.
— Она ослеплена завистью. Видеть меня с Миллером, знать, что он готов на все ради меня, для нее невыносимо.
— Оливия, не…
— Здравый смысл, — шепчу я, медленно отворачиваясь от бывшего сутенера своей матери. — Скажи ей, что она может вернуться туда, откуда пришла. Здесь ей не рады.
Сама в шоке от проявленного спокойствия, и обиженный вздох Уильяма свидетельствует, что он так же ошеломлен моей жестокостью. Жаль, что ни Уильям, ни Грейси не подумали о тех боли и ущербе, которые я перенесу за все эти годы.
Ухожу прочь, не оглядываясь, чтобы не видеть боль, которую создала. Планирую свернуться калачиком на диване в офисе Миллера и отключиться от мира.
— Ливи.
Слышу голос Миллера, пока иду по коридору. Поднимаю голову и вижу его, идущего ко мне навстречу. К счастью для него, у меня нет сил, чтобы ругаться.
— Миллер.
— Что случилось?
Посылаю взгляд, говорящий: «Серьезно?» Он тут же отступает на шаг от меня. Правильное решение.
— Ты выглядишь усталой, малышка.
— Я и правда устала.
Впечатление, будто из меня высосали жизненные силы. Подхожу к Миллеру ближе и использую остатки энергии, чтобы обнять его как можно крепче. Цепляюсь за него всеми конечностями. Он охотно отвечает на мою потребность в поддержке, поворачивается и тащится вместе со мной обратно тем же путем, каким пришел.
— Мне кажется, будто прошла вечность с последнего раза, когда я слышал твой смех, — тихо замечает Миллер, заводя нас в офис и усаживая на диван.
— Прямо сейчас не так уж много поводов для счастья.