Рыжая невеста Хаоса

– Ну точно! Я же видела его явно не со стороны кота, а откуда-то… отовсюду и ниоткуда...

Да и только больная фантазия спящей меня может представить, что кот назовется таким дурацким именем.

“Шааф. Ерунда какая. Шааф великий и яснотрепетный. Ну полный бред же. А, ещё пылающий в сердце”.

Сон без сомнения!

“Чего тебе?” – раздалось в голове ворчливое фырчание. Я подскочила на месте, с грохотом стукнувшись коленом об стол и перебудив всех в доме.

– Что там? – сонно окликнула мама.

– Я! Голодная! – крикнула я в ответ, лихорадочно соображая, не показалось ли?. – Но я уже ем, спи!

Надеюсь, она не расслышит истерические нотки в моем голосе.

– А я говорила, – пробурчала она и зевнула. – Во-о-от теперь будешь толстая. И в свадебное платье не влезешь.

– Нибуву, влежу, – прочавкала я колбасой как жвачкой и зажмурилась, в надежде увидеть то, что видит кот.

– Влезет, – отозвался и папа. – С её ветром в попе она может есть в любое время суток. И даже жрать. Особенно, если опять смотается к друзьям на ночные посиделки.

– Сеня! Что ты такое несешь?! – возмутилась мама. – Дочь! Не смей убегать к твоим обормотам! Ты должна хорошо выспаться сегодня! Завтра… – звуки какой-то возни ненадолго прервали её спич. – Завтра интересный день!

– А сейчас комендантский час, – добавил папа, явно её щекоча. – Вот смеху-то будет, если её в стражу упекут.

Папа в своем репертуаре. Впрочем, меня от его шутки передернуло. Перед глазами встала кривоватая улыбка Аримани, волосы зашевелились от воспоминания о наваждении в библиотеке. Снова бред?

Всё таки бред?..

– Хотя стражей ей бояться не… ахаха, – папа не договорил, теперь, кажется его щекотала мама. Какие-то они странные сегодня. Такое сложное время, а юморят похлеще Петросянов. Видно истерика.

Или мой бред. Я схватилась за голову.

– Поешь и иди спать! – грозно хихикая, потребовала мама. – Я проверю!

Хлопнула дверь, тихая возня за ней почти не нарушала тишины. Мерно тикали часы. Шелестел и побулькивал холодильник. Я сидела и рассматривала бутерброд, считая дырочки в хлебе.

“Эй, малахольная?” – раздалось в голове. Я стиснула губы.

Это – реальность. А я нормальная.

“Ты чего хотела?”

А если это реальность, то Тим – в беде.

Я наконец, сообразила, почему так хотела есть – я потратила тонну маны, чтобы передать ему сил. Чем выше расход маны, тем больше хочется есть. И у Жнеца вид был очень голодный, и силы у него воровала тень зла.

“Ну?” – поторопил меня великий яснотрепетный.

“Вы где сейчас?” – решительно спросила я, берясь за нож и батон.

Яснотрепетный показал мне помещение и транслировал мысль, полную кошачьего сарказма:

“В комнате, очевидно”.

Решено. Я пойду туда и принесу еду. Будет слишком нелепо, если спасшийся из лап тени Жнец свалится от голода на пороге темницы. Осталось лишь выяснить:

“А комната где?”

“В доме?” – с заминкой подумал пылающий в сердце.

“А дом где?” – не отставала я.

“Ты издеваешься?! – взорвался великий. – В городе дом, в городе!”

“Э-э… а на какой улице?” – попробовала я ещё раз уточнить локацию, но была послана к агровым псам и нафиг.

“Я занят, он гаснет, а она… лезет!” – доносились до меня раздраженные обрывки мыслей.

Что там у него гаснет? Или… всё ещё хуже, чем я боялась?! Но не сможет сам убежать?

“Дохнет твой Черный, дохнет. Сил нет вообще!” – подтвердил мои опасения кот, показав тело на кровати, так и валявшееся на боку в позе эмбриона. Тени зла рядом не было, а на коже и крыле Жнеца все также мерцал щит, надетый на него Шаафом, но парень не подавал признаков жизни, даже дыхания больше не слышалось.

Меня охватила паника. Он там умирает, а я так далеко. Хотя…

“Расстояния – нет”.

Что получилось сквозь дрему, должно получиться и сейчас. Я, сосредоточившись, представила что я рядом, что касаюсь ладонями его груди и вкладываю в него все свои силы. Меня повело так сильно, что я чуть со стула не свалилась, но у меня получилось! – Жнец шевельнулся и открыл глаза.

Кот подпрыгнул и слетел с кровати, ругая и меня, и весь мир, и почему-то Керу и брата её Таната.

А Жнец мелко дрожал, слепо глядя в пустоту, и из глаз его прерывисто вырывалось синее сияние. Несколько раз парень выгнулся дугой, огонь в глазах то вспыхивал, то гас, я с ужасом молчала, не понимая, что происходит. Может моя мана так трудно приживается? Помню, я от сил Жнеца опьянела, но это – больше похоже было на агонию.

Спустя вечную минуту Жнец затих, закрыв глаза.

“Что с ним?”

“Дышит, – ответил Шааф. – Но вряд ли это надолго”.

“Я соберусь с силами, и ещё передам”, – отчаянно подумала я.

“Ты таки хочешь его добить? Ну, может это и выход”.

“Да почему добить-то?”

“Перерасход при передаче на расстояние, перерасход сил на трансформацию маны. И неизвестно ещё, кто сдохнет раньше, он – от истощения сил физических, или ты – от истощения маны”.

“Тогда бутерброды?”

“Тащи”

“Куда?”

“Сюда”.

Если я-таки приду, я тебя придушу! – пообещала я мысленно, и постаралась собраться.

“Говори, кто ещё есть в доме?”

Шааф на миг завис, удивленно прислушиваясь.

“Мыши?”

Я даже ощутила отголоски их запаха, унюханные котом, и раздраженно отмахнулась.

“А люди есть?”

“Нет”.

Я ошарашенно уставилась в пустоту.

“А кроме мышей и людей?”

“Злой дух. Спит где-то под небом”

О, он не человек. И спит где-то под небом. Прекрасно. Размытее не придумать.

“Это Ахураманю?”

“Ну да, я же сказал. Злой дух”.

То есть, так оно и переводится?.. Угу.

“А тень его где?”

“Тоже спит, пережрала, гадина”.

Гадина… Ахураманю.

“А показать их можешь?”

“Нет, убьют”.

“А из дома выйти?”  – я нервно вгрызлась в очередной бутерброд, голод просто сводил с ума. А у Жнеца и крошки нет. И вот-вот нагрянет Ахураманю со своей гадиной-тенью, а я сижу и не знаю, где его искать.

“Нет, он умрет”.

“А из комнаты”, – я сглотнула.

“Очень недалеко”.

“Выйди, куда сможешь, пожалуйста… – подумала я коту, а  – “надо хоть поблизости поискать еду”, – додумывала уже посреди сумрачного коридора.

Кот мгновенно перенес меня сквозь стену, и я поняла, что кошачьим телом он выйти не может, только своим сверхсознанием, или что там у него позволяет смотреть отовсюду и ниоткуда одновременно.

Всюду засада.

Я осмотрелась. Коридор тянулся вдаль слегка поворачивая, чуть смещались влево редкие газовые рожки. Темноту они едва разбавляли, или это темнота поглощала их слабый свет. Просто стены тут, в отличие оклеенной обоями комнаты, были черные, со светлыми прослойками цемента между камнями.

Я скрипнула зубами и решительно поднялась.

“Значит еду ты не найдешь. Да и принести бы не смог”, – поджав губы, я постаралась унять нервную дрожь.

"Ну да, у меня же лапки, – кот показал мне упомянутые, с нежными розовыми подушечками и белыми длинными когтями, и добавил горделиво: – Нежность и смерть в одном инструменте”.

“И никакого толку."

Шааф, кажется, хотел возмутиться, но отвлекся на шорох за спиной. Подумав неразборчиво что-то вроде: “средства подлапные” и “кролики это не только ценный мех”, – он выбросил меня из своей головы.

Нормально?

Вызвать его обратно я не успела. Именно в этот момент из приоткрытого окна послышался знакомый мяв.

Глава 28

Орал отнюдь не котик.

– Чего тебе? – прошипела я, высунувшись в окно. Митра опустил взгляд, прожигавший окна этажом выше.

– О. Ты тут? Жрешь что ли? Ай-ай-ай, – шипение друга было полно саркастичной укоризны.

– Жрать ночью это норма, а вот шататься по улице – в комендантский час – ни разу. Что ты тут забыл? – По мере озвучивания раздраженные мысли сменились тревожными: – Что-то случилось?

– Вылазь, дело есть.

– Да этих дел у меня… шел бы ты домой.

– Срочное дело.