Вторая дочь

Что ж, похоже, осталось только отдать жизнь, но перед смертью я всё равно успею сказать всю правду. И Повелителю придётся меня выслушать, тогда он уже не сможет закрывать глаза на проделки младшего сына.

Впереди меня ждала бессонная ночь. Я сидела на соломе и смотрела перед собой, пытаясь составить последнюю речь. Нужно было с первых слов завладеть вниманием Повелителя, чтобы он выслушал меня, а не отдал приказ казнить немедленно.

А если я ещё заинтересую его приближенных, тогда он не сможет игнорировать мои слова.

Но чем больше я думала, тем страшнее становилось. Страх смерти быстро вытеснил все эмоции и заполнил собой мою душу. Не в силах бороться с ним я зарыдала, уткнувшись в колени, отдавшись отчаянию и позабыв обо всем на свете.

— Госпожа, — неожиданно послышался тихий шепот. Решила, что мне померещилось, и продолжила плакать.

— Лейла, — произнес уже другой голос. — Лейла, — раздалось чуть громче с нотками недовольства.

Я подняла голову и с удивлением посмотрела на Лилинет в компании с Милли.

Служанка с опасением поглядывала на горгулью, а фаворитка торопливо перебирала связку ключей. Они бились друг о друга, издавая тихий звон.

— Что вы тут делаете? Вас же казнят вместе со мной! — я не могла поверить в то, что Лилинет решилась мне помочь.

— Тихо. И так страшно, — руки фаворитки заметно тряслись, и она никак не могла попасть в замочную скважину.

— Давайте лучше я попробую, — Милли, не церемонясь, выхватила у неё связку и, ловко вставив кличь, повернула его. Замок громко щёлкнул, и дверь открылась. — Я же говорила, что обязательно что-нибудь придумаю, — служанка победно улыбнулась и поманила меня рукой. — Пойдёмте скорее, нужно успеть вывести вас с территории дворца.

— У вас ничего не выйдет. Повсюду стража, — я не торопилась верить в удачу и не хотела подставлять подругу. Если Лилинет грозило только недовольство Повелителя, то Милли серьёзно рисковала своей жизнью ради меня.

— Знахарка поможет вывести вас. У неё есть договор с начальником караула. Уж не знаю, что она такого сделала, но её выпускают в город на ночной рынок, — поясняла Милли, попутно доставая из холщового мешка платье служанки. А я вспомнила, чем старая знахарка заслужила такую привилегию. — Скорее, надо переодеться и как-то спрятать ваши крылья.

— Я не знаю, как их убрать. В первый раз они сами исчезли, а сейчас почему-то не хотят, — честно призналась в своей беспомощности.

— Госпожа, как это вообще возможно?! — пока Милли помогала расстёгивать корсет, Лилинет стояла в сторонке и откровенно пялилась на мои крылья.

— Сама не знаю. Я думала, что у всех вторых детей есть крылья, просто ещё никто не доживал до совершеннолетия, чтобы это выяснить. Но ваш младший сын сказал, что у него их нет, и был удивлен не меньше вас.

— Этого не может быть! — глаза Лилинет наполнились ужасом. — Откуда ты знаешь о близнецах? И ты не могла видеть Лейрана! Он погиб! — её губы задрожали.

— Так вот как его зовут – Лейран, — наконец-то, я узнала имя второго принца. — Лейран жив! — после моих слов фаворитка перестала трястись и, схватив меня за руку, заглянула в глаза.

— Скажи, что ты не шутишь, — её взгляд был наполнен мольбой.

— Не шучу, но не спешите радоваться. Я случайно подслушала в саду разговор Лейрана с каким-то вампиром. Так и узнала, что у вас родились близнецы. А ещё он подстроил для Олеандра ловушку и выдал себя за него. Так что на Мунлайт женился не Олеандр, а ваш младший сын.

— Но… как же так? Где же тогда Олеандр? — на Лилинет не было лица. Казалось, она не хочет верить своим ушам.

— Не знаю. Но если он всё еще жив, то находится в большой опасности.

— Я не верю. Лейран не мог так поступить. Они с братом были близки.

— Не верите, тогда спросите сами, а лучше расскажите всё Повелителю, и тогда ваш младший сын не сможет соврать, — я рассердилась на Лилинет, хотя могла понять её чувства.

— Лейран - не младший сын, — едва слышно призналась она.

— Как не младший? — теперь пришла моя очередь удивляться, ведь я точно слышала, что второй принц говорил об Олеандре, как о старшем брате.

— Я знала, какая судьба ждет Олеандра и специально сказала, что он родился первым, будучи уверенная, что Лейрану ничего не грозит. Ведь у него всё равно проснётся дар. А у Олеандра будет шанс на нормальную жизнь, но, к счастью, он тоже оказался одарённым. Повелитель был счастлив, и в то же время я видела тревогу на его лице, когда мы поняли, что оба наших сына - вампиры. Не знаю, почему он не захотел открыть обществу наше чудо и приказал сыновьям жить как одно целое.

— Видимо, Лейрану это надоело, и он решил больше не делить место с братом.

— Что же я наделала?! Это я во всём виновата! — Лилинет упала на колени и закрыла ладонями лицо.

— Госпожа Лейла, я не могу застегнуть платье. Крылья слишком большие, — Милли отвлекла меня от разговора и растерянно развела руками. — Попробуйте прижать их плотнее к спине.

Я попыталась сложить их как можно компактнее, но когтистые верхушки сгибов всё равно торчали выше головы.

— Может, получится прикрыть их капюшоном? А платье придётся оставить расстёгнутым.

Милли достала из мешка длинный плащ и накинула его мне на спину.

— Всё равно выглядит подозрительно, — она осмотрела меня с ног до головы.

— Выбора нет, придётся идти так. К тому же сейчас ночь. Надеюсь, никто не заметит, что моя голова больше, чем нужно.

— Тогда пойдёмте скорее, нужно успеть выбраться из темницы, пока господин Армад отвлекает караульных, — Милли потянула меня в сторону выхода, а Лилинет так и сидела на грязном полу, продолжая заливаться горькими слезами.

— Прекратите, сейчас не время заниматься самобичеванием. Поможете мне сбежать, а потом расскажете Повелителю о заговоре, — помогла ей встать и повела за собой, но она резко остановилась.

— Обещай, что никому не расскажешь об этом. Я не хочу потерять и Лейрана, чтобы он ни сделал.

— Обещаю, — сказала только потому, что хотела быстрее покинуть темницу.

— Нет. Клянись Кровавым Богом!

— Хорошо. Клянусь Кровавым Богом, что никогда не расскажу о заговоре вашего сына, — я не пила кровь и не поклонялась вампирскому богу, поэтому с лёгкостью дала клятву, которая для меня ничего не значила.

Но стоило нам сделать всего пару шагов в сторону выхода, мой сосед по камере решил подать признаки жизни и не самым удачным образом.

— Варгул! — зарычал исполин так, что стены задрожали. — Варгул!

Милли испуганно запищала, Лилинет закрыла себе рот ладонью и, выпучив глаза, уставилась на монстра, а я с опасением посмотрела на выход, ожидая, что сейчас прибегут стражники.

— Тихо, нас же сейчас поймают! — попыталась вразумить исполина.

— Освободи меня! Варгул! — потребовал он и замолчал, уставившись на нас светящимися глазами.

Фаворитка отрицательно замотала головой не в силах сказать и слова.

— Я не могу тебя освободить. Тут магические ловушки.

— Она может! — горгуль указал когтистым пальцем на Лилинет.

— Нет, нет! Он же нас сожрёт! — она в ужасе отшатнулась в сторону.

— Не буду, — рыкнул горгуль. И через мгновенье добавил, — Обещаю.

Не знаю почему, но я ему поверила. Внутреннее чутье подсказывало, что он нас не тронет.

— Ты с ума сошла? Это же безмозглое чудовище, убивающее всех без разбора, — Лилинет продолжила упираться.

— Я всё понимаю, — рыкнул тот.

— Давай быстрее или нас всех схватят. Тогда перед казнью я расскажу Повелителю о заговоре, и никакая клятва не удержит меня, — угроза возымела действие. Фаворитка обречённо подошла к темнице горгуля и подняла руки к солнечным ловушкам, шепча заклинание.

Я не могла поверить, что она так сильно любит своих сыновей, что даже готова простить одному из них предательство и перебороть первобытный страх перед заклятым врагом.

В глубине моей души проснулась зависть. Ведь я никогда не познаю родительской любви, тем более такой. И опять всё достаётся негодяю, недостойному даже капельки уважения. Но в этом и есть весь вампирский мир.