Страница 9 из 18
хотя бы разреши мне
единственного сына
прижать к груди,
и коль отказываешь жене
в этой последней просьбе,
то не отвергай мольбы
моего материнского сердца.
Её пугал какой-то тёмный огонь, горевший в глазах Стасова даже тогда, когда он молча на неё смотрел и слушал… Голос Ксюши зазвенел, словно в нём появились слёзы. Верхние ноты обрели жалобную окраску, ей захотелось упасть на колени и заплакать по-настоящему…
Аплодисменты были оглушительными. Как сквозь туман Ксюша видела букеты цветов, которые ей передавал Стасов, улыбаясь немного снисходительной улыбкой. Но ей было всё равно, что он думает о ней – главное, она всё спела хорошо…
После концерта Ксения чувствовала себя опустошённой – такие сильные эмоции она не испытывала никогда… К ней подбежала Юлька с поздравлениями. Глаза у неё горели от восторга, но у Ксюши хватило сил только слабо улыбнуться и еле слышно поблагодарить.
– Там тебя Стасов ждёт, пошли, – потянула она Ксению за локоть.
Дмитрий уже переоделся в белый льняной костюм и выглядел как обычно, но когда он обернулся, Ксюша на мгновение увидела в его глазах тот самый тёмный огонь, который испугал её во время концерта. Впрочем, он галантно поцеловал ей руку и произнёс:
– Ксения, я потрясён. Давно у меня не было такой искренней и очаровательной Амалии. Надеюсь, наше с вами сотрудничество продолжится? Я могу походатайствовать перед Геннадием Борисовичем, чтобы он вас взял к себе…
В первый момент Ксюша очень обрадовалась, но ей почему-то захотелось спрятаться за Юльку:
– Спасибо, буду счастлива с вами работать. Вот и Юля мечтает о том же.
Юлька выглядела весьма эффектно – длинное тёмно-синее платье с лёгкой шифоновой накидкой на плечах, крупные серьги и яркие губы делали её похожей на артистку в гораздо большей степени, чем Ксения в обычном белом платье. И Стасов не мог этого не заметить. Он снова поощрительно улыбнулся и предложил выпить шампанского за сегодняшний и будущий успех очаровательных девушек.
Организаторы устроили банкет для артистов театра: в просторном холле стояло несколько столиков с многочисленным угощением в виде традиционной русской выпечки. Официанты разносили шампанское, а где-то в дальнем углу играл необычный квартет: баян, свирель, балалайка и огромная бас-балалайка. Музыканты были одеты в русские рубашки и смотрелись очень колоритно. Хористы-басы заинтересовались исполняемым репертуаром и решили помочь. Они уже успели и выпить, и закусить, а потому настроение у них было отличное. Квартет заиграл "Степь да степь кругом", и тут же парочка мужчин из хора стала подпевать в два голоса и при этом ещё и смешно жестикулировать в духе Магомаева.
Ксюша засмеялась – так уморительно всё это смотрелось.
– Почему вы смеётесь? Вам не нравится народная музыка? – поинтересовался Стасов.
– О нет, очень нравится. Только, мне кажется, её надо исполнять не в классической манере, как наши хористы. Уж больно вычурно и неестественно получается.
– А я не люблю народное пение, – заявила Юлька, – голоса такие зажатые, что, когда я их слушаю, у меня тоже голос пропадает. Академическое пение более естественное.
– Зато народное – более искреннее, – твёрдо сказала Ксюша.
– А вы больше всего цените искренность? – задумчиво спросил Стасов, – тогда вам в театре будет тяжело работать. Согласитесь, здесь много надо изображать искусственно.
– Да, но если проникнуться жизнью своего героя, то, покопавшись в душе, можно найти в себе похожие чувства.
– Сегодня вы так эмоционально умоляли меня о пощаде, – усмехнулся Стасов, – в вашей жизни уже было что-нибудь подобное?
Ксения смутилась, в усмешке Стасова она увидела что-то двусмысленное.
– Нет, в такой ситуации я не была, мой муж меня не ревнует, у него и повода-то не было. Да и вообще, он очень спокойный по характеру человек, может, даже слишком… Скорее, свекровь меня была готова убить за то, что я устроилась в театр на работу, – засмеялась Ксения.
– А мне бы даже хотелось, чтобы меня так любил мужчина, чтобы готов был убить из ревности, – заметила Юлька кокетливо.
Стасов выразительно посмотрел на неё, но ничего не сказал. Ксении начал надоедать этот странный разговор, и она поняла, что уже давно ищет глазами Олега. Но того нигде не было.
– Так вы несчастливы с мужем? – вдруг спросил Стасов, делая глоток шампанского и пристально глядя на Ксению.
В первое мгновение она даже не поняла, что он имел в виду, а потом ощутила, как от бесцеремонного вопроса стало тяжело на сердце. Ксюшу всё больше пугал взгляд Стасова. Радость от удачного выступления на концерте омрачалась новым отношением к ней партнёра. Она смутно ощущала, что Стасов вызывает и в ней самой какие-то тёмные страстные чувства. Ксюша уже давно научилась различать знаки внимания мужчин: какое из них дружеское, а какое с нечистыми намерениями. В первом случае она отвечала, а во втором – переставала общаться, чтобы не давать повода для надежды завоевать её сердце. Оттого и коллеги по первому театру называли её "недотрогой". Но сейчас прекратить общение было нельзя… Придётся как-то балансировать…
– Извините, но я не обсуждаю личную жизнь с посторонними людьми, – сухо произнесла она, поставив бокал с шампанским на столик и раздумывая, как бы отвязаться от этой парочки… Она стояла и почти уже не слушала, о чём болтают Стасов и Юлька. Насчёт приятельницы она уже не заблуждалась – та с ней дружила только из-за Стасова, и лицемерные поздравления и восторги казались Ксюше более неискренними, чем любая театральная сцена.
Хористы вовсю веселились. Народный квартет играл песни на заказ, а подпевало им уже полхора. За это оркестрантам перепадало шампанское, и песни звучали всё более залихватски… Но время поджимало, скоро надо было идти на теплоход. Ксюша подошла к окну.
Дождь, к счастью, закончился, и тяжёлая серая туча медленно уходила всё дальше и дальше на северо-запад, ещё глухо ворча, как старая собака за забором. Постепенно открывалось голубое небо, и солнце словно отряхивалось от последних облаков. Ксения порадовалась, что не промокнет… Но где же всё-таки Олег?
Вдруг её кто-то тронул за плечо. Ксюша резко обернулась, думая, что это Стасов…
– Олег? Куда ты потерялся? – выскочил у неё радостный возглас.
Олег загадочно улыбался. На его лице появились обаятельные ямочки, а голубые глаза горели, как у мальчишки.
– Ксюша, хочешь приключений?
– Приключений? Каких?
– Смотри, – Олег сунул ей буклет с нарисованными огромными шарами разных цветов, – хочешь прокатиться на воздушном шаре? Я всю жизнь мечтал, а здесь, оказывается, прекрасный аэростатный клуб. И погода вроде наладилась. Поехали!
– А когда? – наконец вышла из ступора Ксения, – прямо сейчас? Но тогда мы на теплоход опоздаем.
– Я уже всё продумал, – убеждал её Олег, – мы сейчас вернёмся на теплоход, возьмём вещи и предупредим Литвака, что сами доедем до Петербурга. Ему уже всё равно, концертов-то больше не будет. Полёты устраиваются либо рано утром, либо на закате. Полетим сегодня вечером, а потом сразу на поезд до Питера. Согласна?
План был отличный, и Ксюша сразу согласилась, в глубине души радуясь возможности убежать от пугающего её Стасова и от самой себя.
Они собрали вещи и выбежали с теплохода в последнюю минуту, когда матросы уже собирались поднимать трап. Ксюша ощутила себя школьницей, которая сбегала с последнего урока, и это её ужасно смешило. Она видела удивлённые взгляды коллег и порадовалась, что никому ничего не обязана объяснять… Похоже, что Олег чувствовал то же самое.
В аэростатном клубе обрадовались их появлению. За столом сидел молодой мужчина в брюках защитного цвета и чёрной футболке. Выглядел он очень серьёзным, и хотя было видно, что он рад клиентам, озабоченное выражение не сразу сошло с его лица.
– Вы хотите прокатиться? Давайте посмотрим, возможно ли это сегодня? Пойдёмте…