Страница 10 из 18
Он встал и взял с полки какой-то предмет и разъяснил:
– Это прибор для измерения ветра, если он в норме, то скоро полетим.
Олег и Ксюша вышли вслед за ним на улицу и приготовились наблюдать, как он это будет делать. Процедура оказалась совсем простой и быстрой: молодой человек поднял руку в одном месте, потом в другом, посмотрел на полученные параметры и благожелательно улыбнулся:
– Всё в порядке… Давайте знакомиться – меня зовут Владимир, я ваш пилот. Сегодня из-за дождя народу будет мало, так что полетите без посторонних. Можете оплатить, и вечером жду вас…
Пока Олег покупал билеты на полёт, Ксюша стояла на улице и думала, что всё происходящее сейчас похоже на сон: только что она в концертном платье пела на прекрасной сцене, рассчитывая вернуться на теплоход и завершить гастроли как все… И вдруг такой поворот… Олег – удивительный друг. Именно друг, которого можно было не опасаться. С ним было легко, легче, чем с Юлькой с её двусмысленными взглядами, недоверием и циничными замечаниями и намёками, которые Ксении уже порядком надоели.
У Олега не было в отношении Ксюши нечистых мыслей – она это точно знала, и от этого с ним можно было отправиться в какое угодно путешествие.
На закате они поехали в поле на двух машинах, где в одной сидели они, а в другой ехала команда помощников, которые по прибытии на место быстро расчехлили оранжево-красный шар, подсоединили плетёную корзину или, как они говорили, гондолу, и зажгли горелку…
Шар незаметно, очень медленно оторвался от земли и стал набирать высоту. Ксюша со страхом ждала, что корзину будет сильно качать. Она схватилась за край корзины и смотрела вниз. Олег крепко сжал её локоть, поддерживая и ободряя:
– Не бойся, всё будет нормально.
Она ощутила мягкое тепло его рук, и на душе у неё воцарилось удивительное мирное состояние. Гондола, вопреки её опасениям, не раскачивалась, а летела очень ровно. Пилот стоял к ним спиной, не суетился и был спокоен, словно они и не летели вовсе…
В небе было тихо, на этой высоте шум города совсем затих, шар летел бесшумно и плавно, лишь иногда включалась горелка. В воздухе ощущалась прохлада, которая появилась после недавней грозы, и этот сырой воздух напомнил Ксюше Петербург. Справа и слева темнеющие леса своими плотными рядами отбрасывали тени на поля.
Они пролетали над небольшими пролесками, и верхушек деревьев можно было коснуться руками. А над всей этой красотой полей, лесов и речушек сияло солнце, яркое и прекрасное даже на закате. Тучи на горизонте силились поглотить его последние лучи, но оно не поддавалось, посылая на них красные и бордовые отблески.
Олег молча стоял рядом, разговаривать не хотелось. Восторг полёта он выразил словами, негромко прошептав ей на ухо: "Весь мир на ладони, ты счастлив и нем…" Ксения улыбнулась, соглашаясь. Она уже не боялась, а просто стояла рядом, ощущая счастье и одновременно жалость от мысли, что скоро эта сказка закончится. Фотографировать было почти невозможно, да и не нужно. Хотелось просто запомнить каждый миг, каждый порыв ветра, каждую освещённую деревеньку, которая открывалась внизу…
Глядя на землю с высоты птичьего полёта, Ксюша неожиданно подумала, что все тревоги и радости сегодняшнего дня потеряли свою значимость и силу, теперь они выглядели до смешного мелкими. Показалось, что жизнь должна быть совсем другой, не такой зависимой от людей, от удачи, успеха… а от чего – Ксения и сама не знала… Они с Олегом в прямом смысле слова поднялись над суетой, и это успокаивало, словно медитация или молитва.
Они летели около часа. Наконец, шар стал спускаться на поле, где, оказывается, их уже ждала машина. Внизу уже было совсем темно. Олег помог Ксюше вылезти из корзины, крепко сжимая её руку, и это было их последнее прикосновение друг к другу.
Когда они сели в такси и поехали на вокзал, у неё в душе ещё жило ощущение счастья от волшебного полёта, а с другой стороны – она испытывала неловкость оттого, что ей придётся слишком много скрывать от Гриши, и это угнетало. Она понимала, что Олег испытывает сейчас нечто похожее по отношению и к своей семье. Он тоже не сможет рассказать сыну про своё приключение, да ещё и объяснить, почему он летал с незнакомой женщиной, а не с ним и его мамой.
Они оба поскучнели и до вокзала добрались уставшими морально – от тяжёлых мыслей, и физически – от обилия впечатлений. К счастью, поезд ждать было недолго, и вскорости они с наслаждением разместились на своих полках в купейном вагоне и уснули почти как едва знакомые люди.
Глава пятая
Олег открыл дверь. Дома было тихо и, как всегда, ужасно пахло хлоркой – тёща драила квартиру с дурнопахнущими средствами, которые вызывали у него аллергию. Он заглянул в комнату и увидел её сидящей в любимом продавленном кресле, где она вязала никому ненужные шарфы.
– Здравствуйте, Инна Сергеевна, – кивнул он, раздеваясь.
Тёща, полная женщина в безразмерном старом халате, не выглядела обрадованной, но, посмотрев на него поверх очков с большой диоптрией, сухо проронила:
– Здорово. Явился – не запылился… Есть хочешь? – отложив в сторону вязание, спросила она.
– Очень, спасибо, – со вздохом ответил Олег.
Похоже, дома всё та же безрадостная обстановка. Он зашёл в комнату и поразился новой иконе, видимо, которую Татьяна начала писать в его отсутствие. Что-то в ней было не так. Он остановился и стал смотреть внимательней. В правом углу был нарисован образ Божией Матери, а в самом центре крупным планом изображён художник, который, словно древний мастер, отступив от мольберта, любовался своим творением. Олег усмехнулся – художнику надо пририсовать берет и в руки дать кисти с палитрой, тогда будет как в детской книжке про Незнайку… Центром в этой странной иконе был, вероятно, художник…
Он обедал и чувствовал, что Инна Сергеевна что-то хочет ему сказать, но не решается. Выглядела она, как успел заметить Олег, неважно – обычно собранные в пучок седые волосы сегодня были растрёпанными, под глазами синяки, да и общий вид был усталый, словно она не спала всю ночь.
Олег поднял голову и вопросительно посмотрел на неё.
– У вас что-то случилось в моё отсутствие?
Тёща усмехнулась.
– Неприятность случилась, когда вы поженились. А теперь не знаешь, как расхлебать.
– Зачем вы так говорите, Инна Сергеевна? Помню, как вы радовались, когда родился внук. Вы не любите Валентина? То, что Таня изменилась – это не моя вина.
– А чья, Олег? Разве это не ты затащил её в церковь? А теперь она стала фанатичкой! Если я масло на стол в постный день выставлю – посуду бьёт. Это разве не ты виноват?
– Инна Сергеевна, я-то не фанатик. То, что творит Татьяна, не с верой связано, а с её характером, который сложился не в один день. Со своим самодурством она нашла себе местечко, где сразу в рай приглашают, только деньги плати…
– Вот, вот, – испуганно зашептала Инна Сергеевна, – она уже ко мне подходила и почву прощупывала, согласна ли я квартиру продать?
– А вы что? – ошеломлённо спросил Олег.
– Да разве я похожа на ненормальную? Где мы жить-то будем? В секту все вместе запишемся?
Олег про себя порадовался, что в лице тёщи у него появилась единомышленница. Он пил чай и думал, что делать. Возможно ли продолжать семейную жизнь? Кукушка на часах хрипло прокуковала два часа.
– Скоро придёт Валя с прогулки, – сообщила тёща. – Кстати, ты знаешь, что он очень из-за матери переживает, хоть и боится, что она его тоже затащит к этим "странным людям", как он их называет.
– Этого допустить нельзя, – твёрдо сказал Олег. – Не знаю, как мы будем жить дальше, но разводиться я пока не намерен, из-за Вали буду терпеть.
– Хорошо, Олег, – вдруг изменила тон Инна Сергеевна, – ты молодец, не сдаёшься… Слушай, попробуй всё-таки наладить отношения. Знаешь, я как-то тут прочитала, что нужно найти тему… или повод… ну, что-нибудь, где у вас будет согласие. Тогда, может, получится восстановить нормальные отношения. А у вас повод и искать не надо – сын растёт, он внимания требует.