Черная Призма

Оролам, если тут вообще нет ветра, может, найдется хоть один, который подбросит нас вверх?

Он уже начал создавать красную подушку – безнадежно, поскольку какой большой он ее ни сделал бы, на этой скорости она окажется слишком маленькой, – когда их подхватил восходящий поток. Их понесло в небо, крылья кондора напряглись.

Каррис восторженно заорала.

Сила была невероятной. Трудно было оценить, насколько быстро они поднимались, но Гэвин укоротил крылья кондора, чтобы снять напряжение, и еще потому, что Ректон был не так далеко, чтобы им потребовалась большая высота. Чем выше они были, тем лучше их видели. Но это заставило его задуматься. С учетом всей той высоты, которую они могли получить от гор, радиус дальности его кондора был куда больше, чем он полагал.

Это была мысль на будущее. Сейчас проблема состояла в том, чтобы держаться как можно ниже, пока их не увидела вся Тирея и чтобы погасить хоть часть набранной ими чудовищной скорости. Он создал купол из того самого синего люксина, который использовал для прыжка с Хромерии. Он тут же раскрылся, швырнув их с Каррис вперед, затем почти так же быстро оторвался.

Когда они восстановили равновесие, Гэвин попытался еще раз. На сей раз зеленый и поменьше. Он закрепил купол на люксине кондора так, чтобы его не разорвало. Вроде как сработало. Они чуть замедлились.

Теперь они шли вниз на просто чумовой скорости. Гэвин пытался снова увеличить размах крыльев.

– Чем я могу помочь? – крикнула Каррис.

Гэвин выругался. Он едва начал экспериментировать с изменением крыльев кондора. Во время всех испытаний он просто наклонялся в одну или другую стороны и останавливался, прежде чем удариться о землю или воду. Застонав от напряжения, он поднял переднюю часть крыльев к небу.

Поднять вверх, чтобы взлететь верх, верно?

Это было полнейшей ошибкой. Они резко пошли носом вниз. Когда он выровнял крылья, кондор продолжал нестись к земле. Хуже того, из-за внезапного рывка его ноги отделились от пола. У него не было рычага, надавив на который он мог бы манипулировать крыльями. Он швырнул люксин к потолку, чтобы заставить тело опуститься и начал закреплять ноги на полу, но эвкалиптовые деревья быстро надвигались. Он не успевал.

Затем его припечатало об пол. Кондор нырнул, резко опустился ниже деревьев, на луг, а потом начал подниматься. У него вряд ли получится.

Гэвин успел дотянуться до люксина, когда кондор проломился сквозь ветви. Синий люксин трескался и разлетелся бы, если бы он не ухватил его. В следующее мгновение он ничего не мог видеть, пока они проламывались сквозь деревья, затем снова взлетели в воздух. Вверх, все круче.

Наконец он посмотрел на Каррис. На ее коже краснота соперничала с зеленью. Она уперлась руками в потолок, и люксин тянулся полосами от ее рук до хвоста кондора. Она взяла контроль над хвостом. Он вспыхнул зеленым и изогнулся вверх. Она спасла им жизни, но глаза ее были закрыты от усилия, мускулы напряглись, чтобы удерживать хвост против силы ветра.

– Каррис, выровняй его! – крикнул Гэвин.

– Я пытаюсь!

– Ты уже слишком…

Затем их перевернуло вверх ногами, бросив в противоположном направлении. Рубашка Гэвина задралась ему на голову, и когда он убрал ее, они выровнялись – вверх брюхом.

– Теперь не выравнивай!

– Ты уж определись! – крикнула она. Она стояла на руках на потолке. Гэвин снова закрепил ее, и вдвоем они снова перевернули хвост и крылья. Оба рухнули на пол, когда огромная люксиновая птица снова выправилась, всего в двадцати шагах над кронами деревьев.

Гэвин свободно вздохнул впервые, как ему показалось, за много часов.

Он проверил кондора. Вроде ничего.

– Они видели нас? – спросила Каррис.

– Что? Кто? – Как она могла держать в голове столько вещей сразу?

– Они, – кивнула она.

Гэвин посмотрел в сторону Ректона. Сейчас они были всего в нескольких лигах к востоку от города, и он действительно горел. Весь. Это значит, что попался невероятно сильный красный цветодей или что-то совсем другое. И на это самое другое они сейчас смотрели. Вокруг города стояла лагерем небольшая армия. Это могли быть только солдаты Гарадула. Помилуй, Оролам.

– Нет, – сказал Гэвин. – Чтобы увидеть нас, им пришлось бы смотреть почти против солнца.

– Хм. Повезло, – сказала Каррис.

– Это, по-твоему, повезло? – сказал Гэвин.

– Что это? – перебила она.

Ниже города, там, где водопад переходил в пороги и Бурая река наконец успокаивалась, виднелась горстка домов. Почти деревня. Но все дома дымились. Перед несколькими Зерцалами короля Гарадула стоял зеленый извлекатель, с кожей, налившейся силой.

– Это же ребенок! – вскричала Каррис. – Двое детей! Гэвин, мы должны их спасти.

– Я опущу нас так близко, как смогу. Выкатывайся, как только ударимся.

Они прошли в десяти шагах над каменистой равниной, кустарником и перекати-полем. Гэвин выбросил маленький купол, чтобы еще раз замедлить кондора. Тот с хлопком раскрылся, но на сей раз они оба были готовы к рывку. Гэвин выбрасывал купола один за другим. Они замедлились быстрее, чем он ожидал. Кондор накренился носом к земле. Гэвин раскинул руки, разнеся судно на куски. Во время падения он облек Каррис и себя огромной подушкой оранжевого люксина, окаймленной оболочкой сегментированного гибкого зеленого с нутром из супертвердого желтого.

Они грянулись оземь, оранжевый и зеленый люксин замедлили их прежде, чем взорваться от силы удара. Желтый люксин сформировал более жесткий шар вокруг каждого из них.

Гэвин провалился сквозь какие-то кусты, отскакивая и перекатываясь еще раз пять, прежде чем желтый люксин треснул и бесцеремонно выплюнул его на землю. Он пошевелил пальцами рук и ног. Все работало. Он вскочил.

– Каррис?

Он услышал крик. Нехороший. Он побежал.

Каррис вскочила на ноги в двадцати шагах от него. Волосы ее были взъерошены, но очевидных ранений он не увидел. Он подошел к ней.

– Что это? – спросил он.

Она посмотрела под ноги. Там лежала гремучая змея длиной в размах рук Гэвина. Голова ее была пригвождена к земле кинжалом. Кинжалом Каррис.

Пока Гэвин стоял разинув рот, Каррис поставила ногу на голову змеи и вырвала кинжал – рукой, Оролам великий, не силой. Иногда Гэвин забывал, насколько крепкой была Каррис. Она вытерла кровь черным платком, который черные гвардейцы носили для этой цели – на черном не видно труднообъяснимых кровавых пятен. Она чуть дрожала, убирая платок, но Гэвин знал, что это не от страха или беспокойства. Телу нужно время переработать адреналин, выброшенный в момент угрозы неминуемой смерти. Каррис не винила его в том, что они чуть не убились. Она взяла свою суму и колчан, застегнула пояс с ятаганом вокруг тонкой талии, проверила, не поврежден ли клинок или ножны, и забросила суму за спину. Как будто внезапное испытание напомнило ей, кто она есть – и кем они не являются. Снова на земле, снова в реальном мире.

– Извини, – сказал Гэвин. – Надо было идти к морю.

– Там могли быть акулы, – пожала она плечами. – И я бы вымокла. – Она хмыкнула, но в глазах улыбки не было. Он не собирался докапываться до нее сейчас. Впереди ждала работа – а ее работа была опасна, она могла привести к войне, могла потребовать от нее убить или умереть. Она безжалостно отсекала все, что могло отвлечь ее.

– Каррис, – сказал он. – То, что в письме… это неправда. Вряд ли ты поймешь и даже поверишь мне, но я клянусь – это неправда.

Она жестко, загадочно глянула на него. Ее радужки были нефритово-зелеными, но искорки красного теперь были подобны ромбикам с лучами. Они вспыхивали. Так или иначе, Гэвин знал, что по причинам магическим или мирским, от люксина или от слез эти глаза скоро покраснеют.

– Спасем этих детей, – сказала она.

Каррис побежала, он за ней. Они зигзагом спустились с холма, поросшего эвкалиптами. Кора падала им под ноги, ветви хлестали их. Каррис бросилась к худенькому пареньку, оставив Гэвину того, который стоял перед красным извлекателем.