Мой монстр

Приход к власти Вона впервые за последние двадцать лет в стране состоялся в результате выбора народа. До этого главу страны выбирали и избирали представители преступных группировок. Именно поэтому, сразу после избрания, в адрес Вона поступали угрозы и призывы отречься от власти, или быть пешкой в руках глав преступных группировок. Но вот уже третий год Вону удавалось сохранить власть и при этом не плясать ни под чью дудку. Правда, в глубине души он надеялся, что оставшиеся два года пятилетнего срока также быстро пролетят, и можно будет сбросить с себя это непосильное бремя.

Врагами номер один, как нынешнего президента, так и вообще всей страны, по мнению самого Вона, являлись Деймон Делроу, по прозвищу Монстр, и его приспешник – Винсент Ройс. И это тоже была часть наследства Вона, доставшаяся ему от предыдущего лидера страны.

Страной на протяжении нескольких лет де-факто руководили три группировки, две из них в последний год правления предыдущего президента объединились и ликвидировали третью. Таким образом, после объединения группировок Деймона и Винсента, официально родился наркокартель The Red Bullet. Такое название картелю дала пресса, так как на месте преступления представители картеля всегда оставляли окрашенную в красный – чаще в кровь жертвы – пулю. Винсент был ответственен за надзор над производством наркотиков, контролировал боевиков и вёл переговоры местного уровня.

Деймон, как глава картеля, назначал местных территориальных лидеров, заключал альянсы и занимался организацией высокопрофильных убийств. Кличку Монстр Деймон получил за свои методы карания. При совершении ошибки одним человеком местного отдела отвечал весь отдел. Более того, если вина человека была настолько велика, что его приговорили к смерти, то уничтожался не только он, но и его семья – поэтому все всегда заранее знали на что шли, если предавали картель.

Основные силы картеля находились за пределами столицы. У Деймона было девять руководителей в различных городах страны. Каждый из них был ответственен за свою территорию, также они занимались непосредственным производством кокаина, транспортировкой товара, охраной картеля и руководили карательными группировками.

Каждый назначенный глава отдела выполнял строго предписанные сверху функции. Всё это делалось в целях безопасности. Главы местных отделов никак не были связаны друг с другом. Выйти на кого-то из вышестоящих мог только руководитель. Если даже в один из отделов внедрялся агент правительства или был организован погром, то все что они узнавали касалось только деятельности этого конкретного отдела, а не всего картеля.

Формально ни на Деймона, ни на его приспешников у государства ничего не было. Он скупил по всей стране земли, чтобы отмывать свои доходы от торговли наркотиками. Также вкладывал деньги в различные проекты в IT-сфере и таким образом, с виду Деймон был просто одним из самых влиятельных и крупных бизнесменов города.

За последние два года Вон ужесточил борьбу против наркокартеля The Red Bullet и даже смог посадить нескольких его представителей за решетку. Тем не менее, больше половины из осуждённых скоропостижно скончались еще до суда.

На инаугурацию Вона был прислан подарок и от Деймона – тоже. Это были карманные часы из белого золота. Крышка часов была усыпана бриллиантами, рубинами, изумрудами, сапфирами и полудрагоценными камнями. Также на крышке была высечена фраза, разозлившая обычно умеющего сохранять хладнокровие Вона – «Ничто не вечно». Вон поразился тогда наглости и хамству своего врага, и подарок сразу же был возвращен Деймону. После этого случая, больше пути законного и не законного лидеров города не пересекались. До сегодняшнего дня.

Сегодня на письменном столе Вона лежит проект документа, уже одобренного парламентом, подписав который президент изменит жизнь страны и её населения. По данному документу, если раньше за преступления, связанные с наркоторговлей, виновный получал максимум двадцать лет, то теперь наказание за производство, хранение и сбыт наркотиков, а также сильнодействующих веществ, будет пожизненное заключение. Президент может наложить слабое вето и вернуть закон в парламент на повторное рассмотрение, или наложить сильное вето и окончательно заблокировать его. Вон, ещё будучи министром юстиции, посвятил этому закону почти десять лет своей жизни, и сейчас, когда уже почти все рубежи пройдены, он сидит в своем кабинете и в сотый раз перечитывает документ. Через неделю в присутствии прессы и всего правительства Вон должен поставить на нем свою подпись.

Вот только утром президент получил конверт, в котором кроме красной пули ничего не было.

ГЛАВА 2

– Не зли отца! – Джина пытается перехватить Юну на пути к кабинету Вона. – Ему и без тебя забот хватает! Иди хоть душ прими! От тебя несёт перегаром, и, вообще, могла бы приличнее одеваться, в конце концов! – Джина хватает сестру за локоть и тащит к кухне, но та вырывается и всё-таки вбегает в кабинет отца.

За огромным столом посередине кабинета сидят Вон, его доверенное лицо и советник – господин Майлс. Юна, бросив общее «привет», подбегает к отцу и взбирается на стол прямо на важные документы, которые мужчины изучали до этого.

– Пап, я много времени не отниму. Отпусти меня с друзьями на остров, – очаровательно улыбается девушка отцу.

– Во-первых, слезь с моего стола, а, во-вторых, дай мне закончить дела, – Вон пытается вести себя строго, но в следующую минуту не может сдержать улыбки, глядя на милую рожицу младшей дочери. – Обещаю, мы обсудим твое невероятно важное дело, как только я закончу с господином Майлсом. А теперь топай в душ, – уже хмуро добавляет отец и, схватив девушку за талию, стаскивает её со стола. Юна, поняв, что от отца сейчас точно ничего не добьётся, понуро покидает кабинет.

– Это, конечно, не моё дело, господин президент, но вам следовало бы быть построже с ней. Она всё-таки дочь главного человека страны. С неё берут пример и другие девушки, – вкрадчиво произносит Майлс.

– Вы правы, это не ваше дело, – Вон надевает очки и снова возвращается к бумагам.

***

– Я же предупреждала, – язвит Джина уже на кухне, поедая фруктовый салат. Юна достает колу из холодильника и тоже садится за стол.

– Ну и как прошёл ужин? Судя по тому, сколько усилий ты вложила в макияж и внешний вид, у них есть сын? – Юна открывает банку и жадно отпивает.

– Уверена, что твоя вечеринка прошла куда интереснее, – Джина откладывает вилку и откидывается на спинку стула. – Даже не представляешь, как я жду того дня, когда ты уже найдёшь себе кого-то и свалишь из этого дома. От тебя одни проблемы. Но самое обидное, – Джина смотрит прямо в глаза Юне. – Это то, что мне тоже приходится отвечать за твое поведение. Куда бы я не пошла, и в какую компанию бы я не попала, я вечно слышу сплетни о тебе, и мне это надоело. Раньше я пыталась тебя защищать, ограждала, а сейчас я понимаю, что ты просто избалованный ребёнок, пользующийся своим положением. Я спать. Ты испортила мне аппетит, – Джина шумно отодвигает стул и кладет тарелку в мойку.

– Я бы прямо сейчас отсюда ушла. И муж мне для этого не нужен. Вот только отец мне отдельно жить не разрешает. Так что прости, сестрёнка, тебе придется ещё долго меня терпеть, – Юна забирает банку с колой с собой и выходит в сад.

У Юны есть мини-тайничок в саду под её любимым вишневым деревом. Она достаёт из припрятанной коробки пачку сигарет и зажигалку и, сев под деревом, закуривает. На самом деле, Юне жаль. Она сожалеет, что расстраивает Джину, а самое главное отца. Но она по-другому не умеет. Юна не считает себя виноватой в том, что родилась в такой семье, и что её отец президент страны. Она бы давно плюнула на все и сбежала. Но опять же, делать настолько больно своим родителям девушка не смеет. Она мечтает, что когда-нибудь у неё будет отдельная квартира, которую она обставит, как хочет. Это будет её убежище. Правда, в глубине души Юна всё ещё надеется, что будет жить на этой квартирке не одна, а с Джейсоном. Она горько усмехается своим мыслям и снова затягивается. Юна думает, что она, возможно, и вправду бельмо на глазах своей семьи. Хотя нет, скорее она бракованный материал. Видно, её родители много грешили в прошлой жизни, что в наказание им послан такой ребёнок, как она. Юна всё ещё ищет себя и иногда всерьёз задумывается начать жить «нормально». Ни Джина, ни родители не знают, что иногда она пытается копировать поведение старшей сестры и пробует вести себя как она, но хватает её максимум на пару часов. Потом Юна, словно пытается отмыться от этой попробованной «нормальности», долго ненавидит себя.