Вопросы воспитания

- Что, мамаша, не выходит? - издевательски поинтересовался он. - Это тебе не твоих пиявок нянчить. Когда в последний раз ребенка на руках держала не для того, чтобы сожрать?

- Тише, - властно бросила леди Димитреску, непонятно, к кому обращаясь: к Гейзенбергу, к Розе или к взволнованно перешептывающимся дочерям. Розмари продолжала плакать, возможно, требуя отца или мамку, но у Альсины не было ничего, что могло бы успокоить девочку. Дебелая, статная, безобразно высокомерная и гордая леди Димитреску оказалась абсолютно беспомощной перед хнычущей соплячкой. Не будь девчонка нужна Миранде, Альсина использовала бы ее вместо аперитива или решила бы создать из Розы новый прожорливый, жадный до крови гибрид, который впоследствии бы удочерила, но ребенок был для Миранды ценнее всех ее лордов вместе взятых, и на малявку нельзя было даже лишний раз дышать. А вот Альсина пыхтела громче паровой машины, безуспешно пытаясь укачать ребенка; Розу подкидывало у нее на руке, от чего мелкая только громче заходилась плачем.

- Ах, простите, миледи, - продолжил Карл ядовито, прохаживаясь напротив кресла женщины, - запамятовал, что вы из дворянского рода. Не полагается вам руки пачкать грязными пеленками да самим детей своих успокаивать - этим обычно слуги занимались. Только вот беда - вы всех сожрали. Прикончили половину деревни, ненасытные твари!

- Не смей повышать на меня голос, - голос Альсины креп с каждым словом; Розмари верещала так, словно надеялась ее перекричать. У девчонки, похоже, был характер папаши - такая же неугомонная паршивка.

- Сама не ори! Видишь - мелочь ревет! Сиську ей дай, может, тогда умолкнет. Вот я бы точно заткнулся, - осклабился Гейзенберг и крепко затянулся сигаретой; ведьмы встретили его слова недобрым шипением, разлетаясь по зале полчищем мух, немедленно облепившими золотую лепнину на стенах и потолке; леди Димитреску приподняла верхнюю губу, тускло блеснув заостренными резцами.

- Если хочешь чем-нибудь занять свой рот, то я могу предложить тебе множество кляпов на выбор.

- У меня кляп для твоего рта один. Он же и для других твоих дырок пригодится, - Гейзенберг смахнул со своего рукава муху; хотел прихлопнуть, но не стал, чтобы не злить и без того взвинченную Альсину. Матерь Миранда, истекая елеем благодушия, величала их своими детьми, но продолжала молиться на останки своей Евы; Карл в гробу видал таких родственничков, не нуждался ни в брате, ни в сестрах, тем более в такой, как верзила Димитреску. Нет, Альсина ему виделась в другом, более интересном амплуа, и, возможно, у них что-нибудь да вышло, если бы не спесь и паскудство, которые буквально перли у нее из задницы. Из крепкой, сочной задницы, держась за которую не страшно будет сразу и сдохнуть.

- Боюсь, твой “кляп” маловат окажется, - заметила женщина, держа Розу уже на вытянутых руках; девочка явно устала от плача, но продолжала ныть. Гейзенберг швырнул недокуренную сигарету в самый рой мух, на что насекомые отозвались яростным жужжанием.

- Для тебя - в самый раз. Даже с избытком будет, - Карл поправил сползшие очки; он сам не понимал, нахера, собственно, явился к Альсине, однако наблюдать за ее бессмысленными потугами сладить с Розмари Уинтерс уже надоело, и Гейзенберг решительно направился к женщине. Мухи бросились к нему наперерез, но одного взмаха молота хватило, чтобы их отогнать; гневно гудящее облако взвыло голосами Бэлы и Кассандры, а Даниэла выскочила из-за кресла Альсины, размахивая серпом.

- Убирайся прочь! - прорычала рыжая ведьма, однако вскрикнула по-девичьи жалобно, когда Гейзенберг совсем не по-джентельменски двинул ее кулаком в подбородок. Леди Димитреску задохнулась в приступе негодования, но не двинулась с места, не смея лишний раз потревожить раскапризничавшуюся Розу, к которой Карл бесцеремонно тянул руки, перепачканные мазутом и машинным маслом.

- Что ты делаешь? - Альсина приподнялась готовой к броску коброй. - Даже не думай, Гейзенберг. Не смей. Я не позволю!..

- Ой, не блажи. Побереги горлышко, я еще найду ему применение, - зажав молот подмышкой, словно свернутую газету, мужчина ловко забрал у опешившей леди Димитреску зареванную Розу. Девочка собиралась снова заплакать, однако отвлеклась, округлила глазенки, когда Карл побренчал перед ней связкой ключей.

- Что, нравится? - ухмыльнулся он, глядя, как Розмари протянула к ключам свои лапки, крохотные, будто у крольчонка. - Любишь блестящее, да? Все бабы любят: чем больше блеска, тем лучше. Это пока ты маленькая, тебя можно и ключами отвлечь, а как подрастешь, то все - золото и алмазы подавай.

- Ну, и чему ты ее учишь? - возмутилась Альсина. - Настоящей леди корысть не к лицу.

- Да похер. Она еще маленькая, не соображает ни хрена, - отмахнулся Гейзенберг, продолжая использовать свои ключи как погремушку для Розы. Он не любил детей, считал их слишком слабыми и бесполезными, непригодными для экспериментов, однако Розмари имела определенную ценность в глазах Карла, ведь девчонка была так важна для Миранды. Гейзенберг считал церемонию бредом: Миранда просто заигралась, спятила окончательно. Ясно же, что она не могла больше стоять во главе: детки все выросли, пришла пора отступить, однако Матерь Миранда не из тех, кто безропотно уползет в свою плесневелую дыру, да и остальные лорды ее поддерживали. Моро был готов целовать ей пятки, Альсина и вовсе воображала себя наследницей Миранды, Донна Беневиенто хоть и была себе на уме, но мамочку слушалась; Гейзенберг был один против них всех. Даже если бы он сейчас попытался сбежать с Розой, это не к чему бы ни привело: с одной стороны - Карла преследовала бы Миранда, а с другой - караулил бы Итан Уинтерс.

Который рано или поздно вломится в замок Димитреску.

- Матерь Миранда скоро ее заберет, - напомнила Альсина, величаво поднимаясь с кресла; ведьмы потянулись за ней строем, словно утята. В руках девушек сверкнули полумесяцы заточенных серпов, леди Димитреску протянула было руки к Розе, но девочка снова начала морщиться, готовая заплакать, и женщина сочла за лучшее оставить ее у Гейзенберга, который позволял Розмари играть с ключами, но не давал тянуть их в рот.

- Эй-эй, мелочь, куда?! Это тебе не соска!

- Никогда бы не подумала, что ты умеешь ладить с детьми, - Альсина с ехидной улыбкой сложила руки на груди. - Хотя чему здесь удивляться? Ты же не намного ее старше. Ваш уровень развития примерно одинаковый. Нужно будет сказать об этом Матери Миранде - в качестве няньки для Евы ты будешь ей куда полезнее.

- А ты тогда кем заделаешься? Кормилицей? Твоим выменем можно всю деревню прокормить, - Гейзенберг демонстративно облизнулся и громко сглотнул; Роза у него на руках тихо попискивала, цепко, словно ящерка, ухватившись за ключи. - Разрешишь к сиське приложиться, а? По-родственному.

- По-родственному я могу только убить тебя быстро и безболезненно, - прорычала леди Димитреску; паразиту, живущему в ее теле, доставалась вся кровь, Альсине ее не хватало даже для того, чтобы покраснеть. Глядя на лицо женщины с выразительными, тяжелыми чертами, Карл подумал, что румянец ей бы пошел.

- Дорогуша, со мной быстро не получится, - Карл Гейзенберг наслаждался досадой и сдержанной яростью Альсины; мнившая себя хорошей матерью, она оказалась беспомощной перед махонькой, не больше воробушка, девчонкой, которая безмятежно играла с ключами, лежа на сгибе руки мужчины. Утереть нос леди Димитреску было приятно; слаще будет только забраться ей под юбку.

========== Normal!AU I ==========

Комментарий к Normal!AU I

AU без мутантов и вирусов; корпорация “Umbrella” если и существует, то за кадром, и не занимается ничем противозаконным. Жизни персонажей максимально приближены к обычным, но с отсылками на каноны игр.

- Ты мне всю жизнь испортил, - патетично заявила леди Димитреску, прижимая прохладный компресс ко лбу, пока ее дочери суетились вокруг нее с нюхательной солью, стаканом воды и шелковым веером. Женщина сидела, по-кукольному безвольно обмякнув в кресле, с выражением страдания и ярости на бледном лице, и косилась на Гейзенберга, убеждаясь, что он смотрит на нее, видит, как же ей плохо, однако Карла, кажется, совсем не волновало удрученное состояние Альсины: морща лоб, он шумно листал газету под черный кофе с лимоном и жареные колбаски с овощным пюре. Ел Гейзенберг неаккуратно, прихлебывал кофе, забрызгивая стол, скрипел вилкой по тарелке, игнорируя нож, жевал, стуча зубами, запихивал в рот горячее, давился и задыхался, и таращился в свою чертову газету, как будто ему было плевать. Альсина, возмущенно надув губы, вытянула ногу и толкнула мужчину босой стопой в бедро; Карла качнуло, и он нехотя перевел взгляд на потомственную графиню, вынужденную терпеть столь унизительное обращение.