Страница 14 из 19
Она заставила себя взглянуть на него, пытаясь компенсировать возникшую неловкость. Но глаза невольно спустились ниже, сквозь ткань шарфа пытаясь рассмотреть… что? Следы той самой травмы? Ничего глупее в этой ситуации сделать было нельзя, кроме как таращиться на него, как невоспитанная девчонка.
Но мужчина неожиданно улыбнулся, гораздо теплее, чем она заслуживала своим поведением.
– Чужие пороки всегда притягивают взгляд. Это нормально для живого человека.
В словах звучал намек, или ей показалось? Но выяснять не стоило: и так зашла слишком далеко.
Они как раз свернули в сквер, казавшийся в этом время пустынным. Только голые деревья да пожухлые листья – немые свидетели их разговора.
– А в чем заключается Ваш проект? Если это не секрет, конечно.
Макеев снова улыбнулся.
– Если бы это был секрет, я бы не взял Вас на работу. Ничего тайного. Все просто и даже не очень интересно для молодой женщины. Разработки для системы «Умный дом», так сказать, технические новшества, которые еще не реализовались на отечественном рынке. Я изучаю зарубежные аналоги и пытаюсь адаптировать их к нашим условиям.
– Почему же не интересно? Наверное, каждый будет только рад, если его работу сделает кто-то другой. А если это еще и бессловесный робот, который не станет жаловаться на усталость и ничего не потребует взамен за свою помощь…
Так ответила бы любая нормальная женщина. Саша знала об этом, и воспроизвести нужные слова было не трудно. И что с того, что ей на самом деле нет никакого дела до подобных выдумок? Она любила домашние дела, отвлекаясь с их помощью от реальности, и не видела смысла заменять машиной что-то из своих повседневных операций. Но таких, скорее всего, меньшинство. Идея, бесспорно, интересна… для других людей. А она – всего лишь переводчик, тоже машина, выполняющая определенную функцию.
Кажется, мужчинам нравится, когда говорят об их увлечениях? Саша почти ничего не понимала в технике, но из глубины памяти вдруг поднялись затаенные способности фантазировать. Она принялась рассуждать о безразличных ей вещах, надеясь, что роль окажется убедительной, а для чего играла, сама не могла понять. Во всяком случае, это был повод отвлечься, погружаясь в нейтральную, безобидную тему. Ничего личного: ни последствия его травмы, ни ее страхи, то и дело грозящие вырваться наружу.
Уже во дворе собственного дома Саша поняла, что разговор прошел намного легче, чем представлялось. Макеев и правда не походил на человека с тайными умыслами, хотя вряд ли она являлась знатоком человеческих душ. Еще и мужских. Но поразмышлять об этом времени не нашлось, ее отвлек тонкий, заливистый голосок, разрезавший тишину вечерней улицы.
– Мамочка!
Дашка повисла на шее быстрее, чем Саша успела отреагировать. Родные ручки, щеки, раскрасневшиеся от прохладного воздуха, а в глазах – неподдельная радость от встречи.
– А мы гуляем!
– И я… гуляю… – она бросила взгляд на мужчину, остановившегося в нескольких шагах от нее, вновь выискивая повод для обоснования собственной тревоги. Но этого повода не было: на лице Макеева не отразилось почти никаких эмоций, лишь легкая тень умиления, которая возникает при виде чужих детей. Не больше.
– Дмитрий Сергеевич, это моя дочь, Даша. И муж, – мотнула головой в сторону подошедшего супруга. – Паш, это мой новый начальник.
– Привет, принцесса, – Дмитрий легонько тронул девочку за плечо, а затем обменялся дежурным приветствием с Павлом. Простился без спешки, без какой-либо несобранности – ровно и выдержанно кивнул ей напоследок и двинулся в обратном направлении.
Саша присела на корточки и уткнулась лицом в волосы дочки, вместе с ее запахом вдыхая в себя покой. Протянула руку мужу, помогающему подняться.
– Ничего не хочешь мне объяснить?
Она вздохнула. Хотела бы, если бы могла. Но объяснений не существовало даже для себя самой.
– Ему нужны сотрудницы для бумажного перевода?
Снова вздох. Хорошо, что хотя бы с Павлом можно не играть.
– Нет. Я согласилась переводить на деловых встречах.
Мужчина помолчал, потом глянул на все еще виднеющуюся вдали фигуру Макеева.
– Может быть, стоит догнать его и поблагодарить? Он сделал то, на что я уже перестал надеяться.
Саша прижалась к его плечу.
– Я сама не надеялась.
– Малыш… – приподнял ее лицо, разворачивая к себе. – Он… нравится тебе?
Испугалась. Вздрогнула всем телом, будто ощущая внезапный удар.
– О чем ты говоришь? Это… невозможно, – уткнулась в грудь мужу, прячась от его внимания, и потому не заметила, как губы мужчины тронула легкая, едва ощутимая улыбка.
Глава 9
Работы оказалось много. Саша буквально погрязла в делах, которые никак не хотели заканчиваться. В действительности реальные встречи происходили нечасто, в большей степени приходилось общаться с партнерами Макеева по скайпу, но даже этих разговоров было такое количество, что к концу рабочего дня она порой практически начинала сипеть. С ее-то опытом перевода! Раньше и представить не могла, что горло может уставать, а губы запекаться от того, что ты слишком давно не молчал.
Но морально это совсем не напрягало. Физическое напряжение на работе приводило к тому, что вечером Саша почти с нетерпением ждала момента, когда сможет забыться сном в собственной постели. А вот сердцу стало легче. Сыграли здесь роль откровения о прошлом, которыми она щедро покрывала страницы в подаренном Павлом блокноте, или же смена обстановки повлияли на просветление сознания, ответить было сложно. Но теперь каждое утро ей хотелось оказаться на рабочем месте и погрузиться в мир, в сути которого она мало что понимала, но продолжала к нему стремиться.
Наверное, был во всем происходящем еще один момент, не заметить которого Саша не могла. Она сравнивала. Часто. Ее потерянный рай, разрушенную, идеальную сказку с тем, что окружало теперь. Компанию Кирмана, в которой научилась почти всему, включая самые страшные кошмары, с тем довольно скромным офисом, куда судьба занесла сейчас. И хотя разнилось практически все, это не мешало по новой просматривать прошедшие события, анализируя их не только на бумаге, но и в собственной голове, впервые за много лет.
Глядя на сдержанного, уравновешенного Макеева, почти лишенного эмоций, невольно думала о другом мужчине. Они были абсолютно разными, настолько, что походили на противоположные полюса Земли, и, тем не менее, находились в ее сознании где-то рядом. Саша мечтала о времени, когда сможет вспомнить Филиппа без боли. Несмотря на все случившееся, до сих пор безумно скучала, особенно глубокой ночью, в полусне, когда вспоминала не сковавшую руки хватку и не ладонь, запечатавшую рот, а совсем другие касания: сводящие с ума, выбивающие почву из-под ног и возносящие до небес. Нежность, не поддающуюся описанию. И боль причиняли не мысли о безумном, безжалостном действе, направленном на ее вроде бы благо, а невозможность вернуть хотя бы одно мгновенье рядом. Как же она нуждалась в кратком вздохе, сорванном с его уст! И как страдала от того, что это навсегда стало невозможным…
А Дмитрий, хотя и являлся сейчас ее начальником и достаточно хорошо справлялся со своими обязанностями руководителя, при этом оставался для всех в компании загадкой. Он вроде бы был, участвовал в процессе работы, отдавал указания, встречался с людьми, – и при этом находился как будто в стороне. Саше почему-то казалось, что лишь его тень сопровождает сотрудников в процессе деятельности. А душа мужчины, его сущность, нечто глубинное, остается неподвластным внешним проявлениям. Он и рядом, и бесконечно далеко, и приближаться не хочет сам. Хотя у него ведь было право вести себя любым удобным образом. Ей-то что до того?
Она продолжала двигаться, постепенно вливаясь в жизнь компании, даже позволила себе разговориться с девушками, находящимися с ней в одном кабинете. У нее не было цели посвятить их в подробности собственной судьбы, но, по крайней мере, вести простую беседу на нейтральные темы теперь не было так мучительно, как прежде. Это и близко не напоминало дружбу, но теперь вряд ли кто-нибудь из окружающих мог бы назвать ее дикаркой, как это нередко случалось на предыдущем месте работы.