Страница 11 из 15
Но, пожалуй, самой главной детской привязанностью кронпринца стала его «запасная мама» — воспитательница Сибилла фон Леонрод (Leonrod), урожденная Майльхаус (Meilhaus; 1814–1881){21}. Она вступила в эту должность в июне 1846 года, и мальчик находился под ее опекой с десятимесячного возраста до девяти лет. Как только ребенок подрос, между ними установились самые нежные отношения. Людвиг называл свою няню ласково Миллау (Millau) и доверял ей все свои детские секреты. Сибилла учила Людвига и его младшего брата Отто чтению, письму и арифметике. Она была очень религиозна и часто читала принцам Библию. Известно, что на Рождество 1853 года восьмилетний Людвиг написал своей «дорогой Миллау» целое стихотворение, полное нежности и любви.
Когда в 1854 году Сибиллу сменил новый воспитатель, по воспоминаниям королевы Марии, Людвиг очень тосковал. Правда, Сибилла оставалась при дворе еще целых восемь лет, продолжая быть воспитательницей принца Отто, но для максималиста Людвига даже номинальная разлука с ней уже была утратой. Людвиг утешался тем, что продолжал вести с «дорогой Миллау» переписку вплоть до ее смерти; в общей сложности им написано Сибилле 82 письма.
Можно сказать, что в этих письмах полностью раскрывается душа будущего короля. Вот он рассказывает воспитательнице, как катался по Штарнберге кому озеру и мечтал стать капитаном. А позже советуется с ней по поводу расторжения своей помолвки… Абсолютно всё, что волновало Людвига в разные периоды его жизни, он, словно с духовником, обсуждал с Сибиллой. И, как и в случае с Лизль, всегда помнил хорошее к себе отношение. Вот, к примеру, отрывок из письма от 30 апреля 1864 года: «Как я рад выразить свою благодарность тебе таким способом; я всегда был твоим должником; я никогда не забуду, что ты сделала всё в детстве для меня»{22}.
А вот письмо от 27 августа 1872 года: «…я обязан тебе с самого раннего детства… я никогда не забуду тебя, никогда. <…> Для меня истинной сердечной радостью было видеть недавно вновь тебя и долго с тобой говорить! Ты так меня хорошо понимаешь, и я делаю так мало… я, конечно, всегда чувствовал себя отвергнутым от мира и удалялся в себя; это благотворно действует на меня — говорить снова с тобой, с тобой, в моем сердце с блаженно безмятежных дней детства коренится верная и глубокая любовь»{23}.
В 1860 году Сибилла Майльхаус вышла замуж за Августа Людвига барона фон Леонрода (1819–1904), флигель-адъютанта короля Максимилиана II. Их брак оказался бездетным, и Сибилла до конца жизни относилась к Людвигу, как к собственному сыну. Последнее письмо короля, адресованное его воспитательнице, датировано 7–8 января 1881 года. Приводим его в пересказе Т. Кухаренко: «Людвиг сообщает, что недавно вернулся из Линдерхофа, наслаждается великолепными зимними днями и с ужасом смотрит на предстоящее пребывание в городе. Он рассказывает о текущих строительных проектах: о замке Нойшванштайне, который «затмит Вартбург» и Херренхимзее, его «королевском дворце, как Версаль». Помимо строительства ему доставляют наслаждение чтение интересных книг и театральные удовольствия, прослушивание чудесного представления «Парсифаля» и «Лоэнгрина». Король заканчивает письмо словами: «…всегда остаюсь с самой верной преданностью, твой искренний друг Людвиг»{24}.
Двадцать девятого апреля 1881 года «дорогая Миллау» скончалась. На католическом кладбище в Аугсбурге, где ее похоронили, по приказу ее бывшего воспитанника был воздвигнут надгробный памятник из каррарского мрамора с надписью: «Король Людвиг II верной воспитательнице своего детства баронессе Сибилле фон Леонрод, урожденной Майльхаус 20 августа 1814 — 29 апреля 1881»…
Принципиально другое воспитание — без задушевных разговоров и чтения духовной литературы — юный принц стал получать с 1 мая 1854 года, когда Сибиллу сменил 52-летний баварский генерал-майор граф Теодор Рафаэль Алоиз Басселет фон Ла Розе (La Rosöe; 1801–1864){25}, который оставался наставником Людвига вплоть до его восемнадцатилетия. Именно граф Ла Розе пробудил в будущем короле интерес к славному прошлому его древнего рода и гордость за него. В то же время самым отрицательным результатом его педагогических усилий стало развитие у обоих принцев чрезмерного «абсолютистского» высокомерия и заносчивости. Справедливости ради нужно сказать, что культивирование «королевского обращения с подданными» диктовалось исключительно желанием «воспитать настоящего короля» так, как понимал это сам граф. Он прекрасно видел в своем воспитаннике и упрямство, и своеволие, и излишнюю мечтательность. Последнее качество казалось ему опаснее. Он писал королеве Марии: «Принца нужно удерживать от задумчивости; он не должен задерживаться на неприятных впечатлениях, но пытаться быть менее чувствительным к ним. Нужно предоставить карманные деньги; но принц должен давать отчет в том, как он тратит их. Особое внимание должно быть уделено воспитанию у принца силы воли; тем более необходимо подчеркнуть это, потому что мы живем в эпоху, в которой развиваются воображение и ум, но желанием действовать пренебрегают…»{26}
С 1 июля по 4 августа 1855 года Максимилиан II с семьей пребывал в Нюрнберге. Десятилетний Людвиг впервые оказался в этом величественном прекрасном городе, атмосфера которого насквозь пропитана духом Средневековья. Могучая громада Кайзербурга[29], возвышающаяся над городом, сразу и навсегда покорила сердце впечатлительного кронпринца. По сравнению с Нюрнбергом Мюнхен казался ему теперь невзрачным и жалким, словно оруженосец рядом с рыцарем. Возможно, уже тогда у Людвига родилась еще неосознанная идея перенести столицу Баварии именно в Нюрнберг, но он так и не смог восстановить историческую справедливость.
Наряду с архитектурой самой главной страстью будущего короля стала родная баварская природа. В 1857 году двенадцатилетний Людвиг предпринял первый серьезный поход в горы близ отцовского замка Хоэншвангау. Это очень важный момент в становлении личности кронпринца; в дальнейшем регулярные прогулки в горы станут его второй натурой.
Мы уже отмечали, что природа горной Баварии отличается поистине сказочной красотой. Среди лесистых гор и кристальных озер любой невольно становится чуть-чуть поэтом. Что же говорить о юноше, обладающем мечтательной чувствительной натурой, слишком близко к сердцу принимающем старинные легенды, слышимые им чуть ли не с пеленок. Как дети наделяют игрушки их жизненной силой и переносят действие игры в реальную жизнь, так и Людвиг мысленно перевоплощался в любимых героев, бродил по замку и окрестным горным лесам, декламируя строки из любимых Шиллера и Гёте, которые знал с раннего возраста.
Людвиг I часто пророчески называл своего внука «юным Зигфридом» и, наверное, во многом угадал его будущую натуру. «С малолетства, — пишет французский филолог Анри Лиштанберже, — Зигфрид обладал полной самопроизвольностью. <…> Зигфрид… всегда повинуется первоначальному закону инстинкта. Он живет в единении с природой; он понимает таинственный шепот леса, внимает щебетанию птиц и старается подражать им; он чувствует себя близким лесным зверям, любит их, следит за ними в их убежищах в глубине дикой чащи: наблюдая за ними, он догадывается, что такое любовь… У него нет другого проводника в жизни, кроме импульсов его природы: «следовать внушениям моего сердца, — говорит он (Зигфрид. — М. З.), — вот мой высший закон; то, что я совершаю, повинуясь своему инстинкту, то я и должен делать. Проклятый ли для меня этот голос или святой — я не знаю, но уступаю ему и никогда не стараюсь идти против моего желания»{27}. Юный Людвиг — это поистине Зигфрид; все эти слова — о том, каким он станет в будущем.
29
Кайзербург (Kaiserburg) — главная крепость Нюрнберга, одна из крупнейших в Германии. Можно сказать, что Кайзербург является универсальным символом Германии. По традиции все немецкие короли начиная с 1050 года были обязаны хотя бы недолго проживать в Кайзербурге. Именно в качестве символа верховной власти рассматривал Кайзербург и Людвиг II, о чем в свое время недвусмысленно высказывался в письме германскому императору Вильгельму I.