Страница 3 из 16
Дядя Гриша, между тем, встал у открытой дверцы, так никуда и не дойдя.
– Что-то сердце пошаливает, – кулём рухнул он обратно на водительское место.
Дверь уютно хлопнула, отсекая пассажиров от прохладного вечера и неизвестности. На минуту стало темно, и Аня различила на дороге, откуда только что вылетела машина, лисий силуэт. В сумраке сверкнули гнилушками глаза, глядя прямо на девочку. Во рту пересохло, а вот ладони стали неприятно влажными.
– Да чё там такое? – из рук Егора протянулся длинный луч света фонарика. Отцовский подарок брат носил всегда при себе. Жёлтый круг выхватил странное животное из окружающего мрака. Половина лисы была чёрной, и Аня бы не поручилась, что это шерсть. Другая отливала обычной рыжиной. Зверёк сощурил глаза. Постоял ещё несколько секунд и, будто спохватившись, побежал к лесу с другой стороны дороги.
– Вашу Машу… – хрипло выдохнул дядя Гриша. – Это ж та тварь, которая у Афанасьевны кур пожрала! А я, дурак, поржал тогда с Пашкой, когда она сказала, что испугалась до чертей. А щас у самого сердце чуть не того…. Вы как, целы?
Он осмотрел своих пассажиров. Аня почувствовала, как страх утекает, словно просачиваясь через трещины в обивке салона. Поэтому немного вымученно улыбнулась и кивнула.
Егор убрал отцовский подарок и хмуро бросил:
– Давить надо было….
Аня промолчала. В иной ситуации она бы вступилась за животное, но сейчас опыт подсказывал, что причинить вред существу на дороге куда сложнее, чем думает Егор.
– Надо, – помолчав, согласился дядя Гриша, – тока я не обучен тварей бессловесных за здорово живёшь убивать.
Брат фыркнул и снова надел наушники.
Через десять минут и одну сигарету дядя Гриша выяснил, что в машине что-то накрылось. Поэтому пришлось вызывать подкрепление из деревни.
Затянувшееся ожидание ребята скрашивали музыкой, которая у каждого была своей. Водитель, скрытый поднятым капотом, копался с фонариком Егора во внутренностях машины. Наконец, на дороге вновь появился свет небольших фар. Порыкивая и коптя, к обочине подкатил мотоцикл с коляской.
В деревню Егор и Аня въезжали уже в плотной обволакивающей темноте. Лицо горело от встречного ветра. Усталость буквально валила с ног. И девочка с радостью обняла встревоженную бабушку, ждавшую их у калитки. Брат буркнул только: «Привет, ба», и просочился в дом, перекинув сумку через плечо:
– Ох, да что же делается-то? – слёзно вздыхала большой грудью баба Катя. – Совсем Гриня совесть потерял! Неужто машину загодя проверить не мог? Я тут чуть с ума не рехнулась! Деточка моя!
И баба Катя целовала Аню в макушку. Она и раньше так делала. Теперь же девочка обогнала пожилую женщину в росте, и позволить себе подобную ласку та могла лишь, когда внучка наклонялась и обнимала её.
Говорить о странной лисе Аня не стала. Она, было, заикнулась, но вовремя спохватилась, что незачем беспокоить бабушку ещё и аварией.
В стареньком доме всё так же вкусно пахло потёртой бумагой и пирогами. Аня вспомнила избушку Руты. Там царил травяной дух, но наверняка они нашли бы, о чём поговорить с бабушкой Катей. Папа предлагал как-то забрать пожилую женщину в город, в более цивилизованные условия. Тем более, что Святые планировали купить отдельную квартиру бабушке Томе – родители даже присмотрели подходящую в соседнем доме. Но баба Катя наотрез отказалась покидать родную деревню, где оставались могилы предков. Аня подозревала, что дело не только в этом – такая красота царила летом в Строжнах.
Окружённые лесом, сбегавшие к реке поля пахли мёдом и сеном. Сиреневое небо над ними после грозы прочерчивала яркая смелая радуга. А сама Строжинка, окаймлённая кое-где песчаными отмелями, широко и спокойно разливалась в пойме. Да и знакома тут баба Катя была с каждой собакой, не говоря уж о соседях.
Во время сытного ужина Егор надутым сычом сидел в телефоне, отвергая все попытки бабушки впихнуть в него что-то кроме куска пирога. После вкусной еды и умывания на скорую руку, Аня упала в свежие простыни. Они в деревне почему-то пахли по-особому, а подушка и матрас грозили утопить спящего в своих объятиях. К счастью, брату постелили на диване в соседней комнате, а баба Катя спала в третьей.
Сон рухнул, как дождь в летнюю грозу, – неожиданно и быстро, затопив сознание образами.
Глава 2. Дверь в другой мир
Утро пробивалось в комнату ласковым утренним солнцем сквозь ситцевые занавески. Запах пирожков с капустой наполнял рот слюной, и девочка побыстрее оделась.
Егор ещё дрых на диване, выставив из-под тонкого одеяла тощие лопатки. Ну и пусть спит, ей больше достанется. На кухне, прикрытые вафельным полотенцем, истекали тёплым ароматом пирожки в эмалированной миске. Не утерпев, Аня взяла один и съела целиком, без молока или чая. Баба Катя вышла куда-то, и делать было нечего. Подумав, девочка нагребла выпечки на тарелку и пошла к себе в комнату. Забралась с ногами на кровать. Из сумки, брошенной вчера у изголовья, выудила зеркало.
– Блин, ну и растрёпа! – Аня наскоро пригладила волосы, прежде чем позвать друга.
Маме вчера позвонила бабушка, Машке звонить совсем не хотелось, а с Никоновым Аня уже как-то привыкла общаться хотя бы раз в неделю. Её живо интересовало всё, происходящее в мире Твилингаров, а он получал в ответ вести из дома. Хотя, после весеннего разговора с Красновым, бывшие одноклассники даже поссорились. Сашка считал, что Аня просто ищет себе приключений, а она праведно негодовала.
Но с тех пор одноклассники успели помириться.
– Сандер, Сандер, Сандер.
Стекло потемнело, пошло трещинками, и Аня не сразу поняла, что отражает оно потолок.
А Сашка-то где?
– Ой! – послышался вдруг звонкий девчачий голос с той стороны. – Сандер, твоё зеркало!
Аню бросило в жар. Сердце зашлось в бешеном ритме. Это он там… это что у них?! Захотелось перевернуть зеркало кверху дном.
Но вдруг изображение прыгнуло и показало Никонова в чёрно-фиолетовом камзоле ученика Магистериума. Бывший одноклассник держал зеркало на вытянутой руке. Чуть поодаль радостно махала рукой Тофа, тонкая и красивая, в платье цвета весеннего неба. Аня даже залюбовалась. Господи, как же хотелось уйти сейчас к ним. Смогла же она притащить сюда Вит через это малюсенькое зеркальце! Если, конечно, это был не сон.
– Привет! – криво улыбнулся Сашка. – Эт где это ты?
– Я?.. Ой! Я у бабушки в деревне.
Стало немного неловко. Где волшебный Фор с его гаванью, легендами и магией, а где та деревня. Да и ночнушка явно проигрывала нарядам друзей. Но Тофа искренне разулыбалась:
– Ой, как же интересно! Ты покажешь мне вашу деревню? Твилингары, как волнительно видеть другой мир!
– Да что там интересного-то? – буркнул, обернувшись через плечо Сашка.
– Это тебе, может, не интересно! – в ответ нахмурилась Тофа. – Ты оттуда родом. А я с Аней всего пару раз общалась, и мир ваш только по её комнате знаю. Аня, ведь покажешь, правда?
– Конечно, – расплылась в улыбке та. – Ой. Только не отсюда. Бабушка здесь и Егор.
Будто в подтверждение её слов, хлопнула входная дверь. Аня поспешила спрятать зеркало за книгой и схватила телефон – давно придуманная хитрость для родных. Сашка хохотнул. Его, видимо, веселила вся эта игра в шпионов. Хотя уж он-то мог бы и понять.
Впрочем, предосторожности себя оправдали. В комнату заглянула баба Катя:
– Встала, детонька? А чего ж пирожки-то всухомятку?
Аня улыбнулась и жестом показала на трубку.
– А, ну говори-говори! Я тебе молочка так принесу. Свежее – у Нин Афанасьевны взяла.
Девочка отрицательно замотала головой:
– Спасибо, бабуль, я потом сама возьму!
– Ну, смотри-смотри.
Бабушка развернулась и зашуршала о пол подошвами мягких тапочек.
– Вот! – Аня повернулась к друзьям. – Тут не могу. Увидят.
– Я иногда, вот, думаю, – произнесла не слишком уверенно Тофа, – у нас в мире знают про существование Перекрёстка и Привратников. Почему же у вас это в таком секрете?