Страница 5 из 13
– Сегодня больше никто не приедет, я последний. В темное время суток нельзя. Остальные завтра, – как из пулемета выдал он. – Где дежурный? Мне ему надо доложить.
– Там где-то, – махнул рукой в сторону состава Паштет.
– Еще сказали, чтоб не разбредались, за нами приедут, еще замполит подъедет, всех заберут, – продолжал Ряба.
– Да капитан уже сто раз приезжал, следит за погрузкой, примчит, наорет на всех, что долго грузимся, и уедет, – вмешался Саня.
– Действительно долго, ну вот и моя очередь, – сказал я, вскакивая в кабину машины и выезжая по знакам регулировщика.
В часть мы вернулись поздно. Пока погрузились все, пока закрепили все тросами, слили из радиатора воду. Кроме всего, на ветру и морозе прождали почти час, пока за нами приедут. Но была и хорошая новость: наш повар, Костя Сизый, был сегодня в своей смене, позаботился о нас, не забыл, нажарил картошки, достал из заначки тушенку. Перед сном мы наелись до отвала. Засыпая, последнее, что я подумал: с утра получу деньги и пойду в магазин отовариваться.
Глава 3
16 декабря 1995 года
1
Вот и настал тот день, которого мы ждали полгода минимум. Сформированный и сцепленный состав состоял из пары локомотивов, далее из четырех вагонов (три плацкартных для рядового и сержантского состава и один купейный – для офицеров и других сопровождающих этот поезд), двух грузовых крытых вагонов (в одном находились продукты питания, в другом – солдатские вещи на смену), двух вагонов-цистерн (бензин, солярка), вагона бункерного типа (там находилась кухня) и длинной цепочки вагонов-платформ с закрепленной на них разной техникой.
Играл оркестр. Нас построили в две шеренги вдоль вагонов. Мы были одеты в новенькие бушлаты, подшиты, наглажены, в новых, начищенных до блеска сапогах. Все ухожены, пострижены и побриты. Ну просто показательная рота, как будто участвуем в конкурсе смотра песни и строя. Командиры взводов стояли вместе с нами в строю. У нашего командира, лейтенанта Миронова, на лице явно можно было прочитать гордость. Он молодой, необстрелянный. Вчерашний курсант едет выполнять свою первую миссию в качестве командира. И опять я подумал, как благоволит мне судьба. Миронов – спокойный, взвешенный человек, а не тот придурок старлей из третьего взвода, где я раньше был, любитель по пьянке нас погонять. Впереди строя стоял командир мотоманевренной группы майор Проскурин. Немного сбоку от нас, на расстоянии 20-25 метров, стояли несколько камер. Это телевидение снимало происходящее. Фоторепортеры бегали и снимали нас с разного ракурса. На таком же расстоянии, но перед нами, стоял микрофон для выступающих. Провожало нас и много гражданских лиц. Многие из них пришли просто поглазеть, ведь субботний день, на работу не надо. Они разноцветной толпой стояли за спинами официальной делегации. В делегации присутствовали командир части, все его замы, начальник штаба. Приехали нас провожать и несколько офицеров из Северо-Западного военного округа. Кроме военных, были и гражданские чиновники. Присутствовали глава района, мэр города, депутаты. Ну и дополнял эту делегацию местный священник.
День был солнечным. Ветер, как будто жалея нас, стих, но мороз не отпускал. И от этого все перетаптывались с ноги на ногу, пытаясь согреться. Я поднял голову и увидел чистое синее небо, высоко парила какая-то птица. Было так спокойно и хорошо на душе. От нудных, однообразных будней хотелось скорей избавиться. Хоть куда, хоть в Чечню, так все надоело. Будь что будет, но перемены мне нужны, чтоб не сойти с ума.
Оркестр затих, началась торжественная часть. На середину к микрофону вышел командир части полковник Чернышов.
– Равняйсь… смирно… равнение на середину, – скомандовал майор, взяв руку под козырек, и строевым шагом подошел к командиру части. Пока он шел к полковнику, ударил оркестр.
– Товарищ полковник, мотоманевренная группа в связи с отбытием в Северо-Кавказский регион построена. Командир группы майор Проскурин.
– Здравствуйте, товарищи, – обратился полковник к нам.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – дружно хором ответил строй.
– Вольно, – скомандовал командир части.
– Вольно, – продублировал командир ММГ.
Постучав пальцами по микрофону, на что в ответ тот, протяжно заскрипев, дал понять, что все подключено и работает, командир части начал речь.
– Уважаемые товарищи, за время Чеченской кампании уже более двадцати подразделений пограничных войск несли свою службу в Северо-Кавказском регионе. Это и Ингушетия, и Чеченская республика, и Северная Осетия. Всегда с честью и достоинством пограничники выполняли свой долг. Я надеюсь, что и эта командировка в один из самых сложных районов также будет выполнена вами достойно, на высоком профессиональном уровне.
Затем выступали со своими напутствиями другие офицеры, глава района, мэр. Последним выступил священник, он прочел молитву и окропил нас водичкой.
– По вагонам, – наконец-то услышали мы от командира ММГ.
– Взвод материального обеспечения, отбиться согласно своим местам, – подхватил лейтенант Миронов.
Под громкую музыку оркестра началась посадка. Я быстро вскочил на подножку вагона. Вот и все. Неизвестно, ступлю ли я вновь на эту землю в Пыталово. Верю в судьбу.
Совсем забыл, играл гимн.
2
– Когда мы наконец тронемся? – бурчал Ряба. – Уже четыре часа как закончилась посадка.
– Не понять, что там у них происходит? Почему не дают зеленый? – поддерживал Рябу Паштет. – Десять раз нас всех пересчитали.
– Может, кого-то нет из других взводов, – более спокойно ответил я. – Куда спешить?
– Бухнуть хочется, – продолжал Ряба. – А ну его ждать. Может, сейчас, а?
– Потерпишь, как тронемся, так и бухнем. Все терпят, не подставляй командира, – пытался успокоить я, хотя самому уже надоело ждать.
Я, Ряба, Паштет и Саня устроились в четырехместном плацкарте. Рядом на боковых сиденьях были Илья Соболь и еще один водитель «Урала» по имени Влад. Все мы ждали, когда застучат колеса, чтобы накрыть стол, достать пузырек и наконец расслабиться и наслаждаться поездкой. Путь нам предстоял немалый, мы едем в Северную Осетию до Владикавказа. В вагоне стоял галдеж, все пытались чем-нибудь себя развлечь. Кто-то читал, кто-то резался в карты, кто-то просто дремал. Постоянно то по одному, то толпой выходили в тамбур курить. Мы располагались недалеко от тамбура, и постоянный стук дверью начинал раздражать. Хотя в данный момент начинало раздражать все, даже Ряба, который постоянно кудахтал.
– В части уже ужин, мы так и будем сидеть? – Ряба был взвинчен до предела.
– Пойдем покурим, – предложил я, – легче станет.
– Я с вами, – присоединился Паштет.
В тамбуре от сигарет невозможно было дышать. Дыма было настолько много, что разглядеть, кто на противоположной стороне тамбура, было невозможно. Зачем тратить сигареты, можно просто постоять три минуты – и ты накурился надолго. Но мы чадили, как паровозы, добавляя свой дым к уже находившемуся здесь. Когда я выкурил сигарету до половины и в очередной раз затянулся, вдруг неожиданно вагон дернулся так, что я подавился дымом. Паштет влетел в Рябу и сигаретой прижег руку, а Ряба, в свою очередь, ударился головой о стену.
– Урааа! – раздалось по всему вагону.
– Урааа! – прокричал и Ряба.
– Наконец-то, – ответил я.
Курить больше не хотелось. Мы быстро побросали окурки в банку и вышли из тамбура. Качаясь от медленно разгоняющегося поезда, мы добрались до своих мест.
– Теперь гульнем, – развязывая вещмешок, с явной радостью в голосе говорил Ряба.
Мы последовали за ним. На столе появилось много еды, нам перед отправкой заботливо выдали трехдневный сухпаек. Здесь были и тушенка, и консервы, и хлеб. Саня достал сало, кто-то высыпал печенье, появились купленные до посадки в вагон огурцы и помидоры, сыр и лимонад. Только водку, чтоб не палиться, на стол не выставили. Ее разливом занимался Ряба под столом. Наполнив огненной водой алюминиевые кружки, Ряба произнес: