Страница 44 из 101
— Это орден «Полярной звезды» учреждённый в 1936 году. Им теперь награждаются как военные, так и гражданские лица, которые добились отличных успехов в деле укрепления военной мощи Монгольской Народной Республикой, и усиления её обороноспособности. Прими, дорогой русский друг. Этой награды удостоил тебя сам маршал Хорлогийн Чойбалсан — первый заместитель премьер-министра и одновременно министр внутренних дел, а так же Главнокомандующий Монгольской народно-революционной армии, за твою замечательную песню.
Вот это помузицировали! Украл чужую песню, и за неё дали целых два ордена. Может, её ещё на китайский перевести, у них там тоже ордена есть.
Событие тридцать третье
Лето 1937 года Брехт провёл в разъездах. Тренировал своих новых диверсантов. Тренировать было на ком. Вроде бы, где Тува, и где Китай, или кусок его — Маньчжоу-го, а вот оказались китайцы в Тувинской Народной республике. Сообщил это в милицию один из русских охотников промысловиков. Чего уж он летом промышлял, было не понятно, но приехал на лошадке и сообщил, что в районе Ак-Довурак, или как его ещё называли — Ак-Товрак, видел банду и они не тувинцы, азиаты, но не тувинцы. Надо представлять себе карту Тувы. Это в основном горы, всего два больших плоскогорья, одно, вот, где расположен Кызыл на берегу трёх Енисев и южнее, а второе по другую строну гор на границе с Монголией и добраться туда не быстро и не просто. Как и в обратную сторону.
В качестве переводчика для начальника милиции вызвали Раджа Капура, а свободный в это время Брехт удивился не тувинским азиатам и увязался следом. Тувинский он уже прилично освоил и не понимал местных русскоязычных переселенцев, почему они хотя бы пару сотен слов не выучат, легче ведь жить будет.
— Сам-то там чего делал, — посмотрел на лесовика Полномочный Посланник. Весь волосом зарос, борода лопатой. Здоровущий, выше даже Брехта и ровно в два раза в плечах ширше. Мамонт этакий, шерстью заросший.
— Охотился. Промысловик аз есмь, — пробурчал в бороду.
— Летом. На соболя, наверное, у него же самый ценный мех летом? — раз милиция молчит, то чего бы не спросить.
— На соболя? Не, на кабаргу. На соболя зимой.
— Так что с азиатами?
— Банда у них человек десять. Думаю, ханьцы. Они пленных или рабов туда пригнали человек десять тоже.
— Рабов? Зачем? — не понял Брехт. Милиция молчала, не мешала большому русскому начальнику проводить розыскные мероприятия — опрос свидетеля.
— Так золотишко мыть, али ещё чего, — охотно поведал свидетель.
— Ух ты! — Брехт прямо загорелся. Интересно же, как в книге какой приключенческой. Китайские злые бандиты пришли в тайное место вместе с захваченными по дороге рабами мыть золото. Всё лето будут мыть, а потом убьют рабов и отягощённые сотней кило самородков и золотого песка подадутся к себе в Китай. — Далеко это? Проводишь? — Всё план родился, берёт он с собой школьников своих, которые на лейтенантов учатся, и проведёт рейд по предгорьям. Выловит китайцев, освободит бедных тувинцев и сдаст китайцев и золото правительству Тувы. Овации. Занавес.
— Чего же не показать, тут не больно далече. А справитесь? Десяток узкоглазых, Арисаки у всех, — задрал бороду — лопату мастодонт дремучий, внимательно Брехта рассматривая. На лавке сидел, а Посланник стоял рядом. Выше был, вот и пришлось лопату задирать.
— Нас двадцать один человек, да ты ещё. А их, говорил, десяток.
— А за что мне под пули лезть, а тебе за что? — правильный вопрос. А чего можно пообещать. Ни каких особых ценностей нет с собой, все осталось в Спасске-Дальнем. Тут только десяток колечек, что у Куй и Вальки на руках уместились. Серёжки ещё. Но не отбирать же цацки у жены или приёмной дочери, не поймут. Обидятся.
— Уезжать буду, мотоцикл отдам. — Нда, один мотоцикл на всю страну. Пару полуторок есть и один трактор во всей Тувинской аратской республике. Ну, это если привезённую Брехтом корейскую общину не считать. У них ещё два трактора.
— Мотоцикл пойдёт, а когда уезжаешь? — Даже сквозь густые заросли волос глаза загорелись.
— Ну, если в следующем году не уеду, то на Рождество подарю.
— Долгонько. А! — Бросил бородач шапку оземь. — Согласен. Когда выходим?
— Стоп, что-то мы про местную милицию забыли, — вдруг натолкнулся Брехт глазами на главу УВД Гессена Шоома, бывшего командира полка пошедшего на повышение. — Армагеддон, переведи начальнику УВД наш разговор.
Перевёл.
— Эта не мой места. Хочешь, Блехта, бели школьников и езжай на …, - выучили на свою голову.
— Эки. (Хорошо). Я возьму и съезжу.
— Золото сдай мне.
— Договорились.