Страница 25 из 101
Глава 7
Событие девятнадцатое
Если у тебя превосходство в воздухе, то тебе сам чёрт не брат. Так, племянник. У отдельного зенитно-разведывательного полка превосходство в воздухе было «полное». А всё потому, что лейтенант и командир авиационного звена Скоробогатов Сашка был полный, ну, в смысле толстый. Не, не жирный, просто толстый. Молодой ещё, а уже пузиком обзавёлся. Брехт его пытался гонять, время от времени на его неправильную фигуру натыкаясь, но приводило это к обратному эффекту, поварихи на кухне жалели бедного Сашеньку, приходившего в мыле после пробежки, и выдавали тройную порцию каши, специально куски мяса, вылавливая, в нагрузку. Плюнул Иван Яковлевич на это лобби и оставил Сашеньку в покое. Других косяков за тем не водилось. Самолёты в полку были всегда в исправном и ухоженном состоянии, более того, этот толстячок как-то так умел расположить к себе высокое лётное начальство ОКДВА, что те по любому чиху из Спасска-Дальнего присылали всё затребованное. Ну, правда, эта палка была о двух концах, чуть какая комиссия из Столицы и её сразу везут в Спасск показывать достижения. Посмотрит высокая, с кучей ромбиков в петлицах, комиссия на пять самолётов, попарится в баньке, поест шашлыков, съездит на озеро Ханка погонять на аэроплотах и рыбки половить, и довольная возвращается в Хабаровск, где пишет потом хвалебный отчёт о порядке в «аэро-космических» силах ОКДВА. А на Скоробогатова опять плюшки сыпятся.
Надо отдать толстячку Сашке должное, он кроме того, что держал аэро-космические силы полка в идеальном порядке, был ещё и лётчиком от бога. Не хуже всяких Чкаловых. Вот сейчас он вернулся с разведки с довольной улыбкой. Зашёл следом за армейским комиссаром 2-го ранга в госпитальную палатку и доложил.
— Товарищ полковник, при облёте территории мною была замечена колонна вражеской техники. Десять танков и двенадцать грузовиков, а так же порядка десяти мотоциклистов. По колонне противника произведена учебная стрельба. Пять учебных целей поражено. Три грузовика горят, два мотоциклиста уничтожены. Колонна разбежалась в разные стороны. Разрешите получить замечания.
— Ты чего тут цирк изображаешь!!! — закричал на Скоробогатова Лазарь Наумович Аронштам.
— Иди Саша, подожди, сколько до колонны, когда здесь будут? — отпустил лётчика подальше от гнева высокого начальства Брехт.
— Часа через два, им теперь ещё собраться надо и храбрости набраться. Разрешите повторить учебные стрельбы?
— Не, не надо. Отдыхай. Дай другим поучиться. Зря, что ли они за тысячи вёрст сюда припёрлись. Но аппарат держи наготове, если через три часа не подойдут, то слетай, посмотри, чего застряли.
Козырнув толстячок ушёл.
— Что за дисциплина у вас в полку!? — орёт, глазки навыкате, слюной брызжет. Правильно его скоро расстреляют. Может, сейчас шлёпнуть. Брехт даже представил, как достаёт Кольт М1911 и всаживает пулю сорок пятого калибра в комиссарское тело, и тот, тощей задницей вперёд, вылетает из палатки. Сразу даже нога меньше болеть стала. Адреналин, должно быть.
Не дал осуществить задуманное будущий маршал Баграмян. Влетел в палатку, не заметив стоящего на входе комиссара, толкнул ненароком, хотя чёрт (grome tan) их армян разберёт и маршалов, может и нароком толкнул.
Лазарь Наумович от толчка пролетел вперёд, споткнулся о табуреточку маленькую, где Брехт пилюльки хранил, и сломал головой шест палатки. Та возмутилась и всех троих в себе запутала. Визгу-то было. Насилу всех доктор успокоил, пообещав укол промедола. Аронштам даже порезаться умудрился, расколотил стакан с водой, стоящий на табуреточке, и влез в него рукой. Кровища хлынула. Вот и первые небоевые потери. Увёл военврач Колосков комиссара, а Баграмян пошёл за старшиной, не простое это мероприятие в степи палку нужной длинны и толщины найти.
Так и не понял Брехт, чего прибегали. Вернулся первым перевязанный с рукой на перевязи, как настоящий Щорс, комиссар.
— Товарищ полковник, там десять танков, почему артиллерию на прямую наводку не выкатываете? — и бусинки пота на лысине. Брехт из палатки по-пластунски выполз. Лежал на солнышке грелся. Решил май, наконец, солнечным тёплым деньком порадовать. А тут японцы с комиссарами. Нет в жизни справедливости.
— Лазарь Наумович, вы не переживайте, у нас есть заготовочка для танковой атаки. Нужно в деле испытать усовершенствованные противотанковые ружья ПТРС-36. Их Симонов доработал, отдача стала поменьше и скорость пули выросла. Нужно в деле проверить, а то только по мишеням палили. Не нужно пушек. — Эх нужно шезлонг изобрести.
— А если не пробьёт ружьё броню, они же в лоб пойдут! Ворвутся танки на позицию! — паникёр.
— В землю закопаны танкетки со спаркой Эрликонов. Если что, поддержат огнём. Они эти танки на запчасти разберут. Вы пообедайте пока и оставьте Баграмяну решать, как бой вести.
— Ну, смотрите, товарищ полковник, я рапорт напишу, если что не так пойдёт. — Убежал. Нет, нельзя ему давать вернуться в Хабаровск. Его же в Москву на повышение забирают. Тут хоть Блюхер с Мерецковым прикрывают, а там он главнее их станет. Даст команду дело сфабриковать на тайного троцкиста и немецкого шпиона Брехта, и заберут его на Лубянку. Не хочется таких новых ощущений испытать. Поговорить что ли со Светловым? Того ведь, если Брехта заберут тоже в покое не оставят, соучастие пришьют. Валить нужно комиссара, надо только чтобы японцы действительно серьёзные силы подогнали, чтобы перестрелка образовалась, а то они там решили по кусочкам всю Квантунскую армию скормить отдельному полку.