Страница 7 из 22
Мои глаза наполнились слезами.
– Маленькая… плачешь? Прости меня, Девочка, я всегда жил один, и мне надо учиться жить в «мы». Выброси из головки других женщин! Нет никого! Одна ты у меня. Единственная! – Он покачивал меня в объятиях, ждал, пока успокоюсь. – Глупенькая, моя Маленькая! Сокровище моё!
Одно его присутствие дарило мне радость жизни. Слова исцеляли, наполняя жизнью каждую клеточку, иссушенную одиночеством.
К вечеру Сергей уехал на переговоры с мамой. Один уехал, без меня.
Вернулся поздно, мы с Пашей ждали, не ужинали. Услышав шум ворот, я слетела по лестнице навстречу и повисла у него на шее.
– Маленькая, соскучилась!
– Ты долго.
– Я гостинец привёз, Акмарал чебуреки для тебя испекла, передала с Бауржаном. Остыли вот только. А ещё мы тебе паспорт поменяем. Адильбек берётся помочь.
– Правда?
Я целовала его щёку, ожидая, когда он скажет о главном. Удерживая меня на весу, он разувался.
– Серёжа!
– Правда, Девочка! Завтра поутру поедем в серьёзное учреждение, заявим об утере паспорта, а к вечеру получим новый документ.
– Я не об этом.
– А о чём, Маленькая?
– Серёжка, не томи! Что мама сказала?
– Мама? А что мама скажет? Мама приняла от меня корзинку цветов, чаем напоила. Мы посидели, поговорили… с мамой всё хорошо, Маленькая.
– И? – я стукнула кулаком по его груди, – Серёжка!
– Нуу… мама согласилась на переезд!
– Иииии… – В вечернем прохладном воздухе мой визг разнёсся по всему ущелью. – Как тебе удалось?
– Нет-нет-нет! Вначале поцелуй меня. Три раза. За гостинец. За паспорт. За маму. Поцелуй так, чтобы у меня дух захватило. Сможешь?
Я нащупала ногой ступеньку и встала на неё. Коснулась языком его губ…
Вначале Серёжа бросил на пол мешочек с гостинцем. Руки прижимали к себе, мяли, ласкали моё тело. Потом поцелуй перестал быть моим, его губы властно обхватили мои. А потом раздался треск разрываемой ткани.
– Серёжа… – испуганно прошептала я, – Паша…
– К чёрту Пашу… не мальчик, – прорычал он, и, как был в носках, затащил меня в подвал…
Двери вип-зала распахнулись, из них вышли несколько человек. Среди них и Серёжа. Продолжая разговор, Сергей взглянул в направлении нашего столика и… окаменел лицом. Один из собеседников, стараясь привлечь к себе его внимание, похлопал его по руке. Не глядя на него, Сергей выставил перед ним ладонь в пресекающем жесте, медленно повернул голову ко мне, его застывший взгляд встретился с моими глазами. Миг, и он рванулся с места, лавируя между столиками. Принеся с собой волну воздуха и тревоги, выдохнул:
– Маленькая… – приподнял к себе моё лицо, всматриваясь, ощупывая глазами.
Я улыбнулась.
– Серёжа, всё хорошо!
С видимым облегчением он прижался губами к моему лбу, шумно втянул в себя воздух, замер на несколько секунд и выдохнул:
– Ооо, Девочка, испугался…
Я погладила его по щеке.
Он вновь взглянул мне в глаза, кивнул снизу вверх, словно подбадривая, и, выпрямляясь, повернулся к Карине. Та встретила его развязной ухмылкой на губах и настороженностью во взгляде. Не выдержав молчания, тряхнула головой, но привычный жест тоже не принёс уверенности, смыв попутно и ухмылку с её лица. Она подобралась, даже руки, доселе свободно брошенные на стол, подтянула к себе.
– Что ты здесь делаешь? – Тихий, спокойный голос Сергея выделил слово «здесь».
– Я приглашена так же, как и ты! – Огрызнулась она, вновь тряхнув головой.
Сергей молча ждал ответа, а Карина попыталась скрыть неуверенность за… многословием. Отметив это, я усмехнулась: «И впрямь, похожи…»
– Ааа, ты спрашиваешь, что я делаю за столиком твоей… – Она поискала подходящее слово, не нашла и просто кивнула в мою сторону. – Мы познакомились. Я рассказала ей о нашей любви. Что ты так смотришь? Ты же про меня ей не сказал, вот я и решила сама представиться. А теперь вот хочу рассказать о наших маленьких шалостях. Сам-то постесняешься про такое, а ей это ой как интересно будет узнать! Садись уже! При тебе рассказывать буду, вдруг без тебя не поверит.
Сергей засмеялся:
– Детка, не вынуждай меня создавать тебе неприятности.
– Ты уже создал мне неприятности! – надула она вдруг губы. – Подсунул этого грубияна и тупицу. Он же ничего не смыслит в финансах! Он разорит меня! Почему ты сам не ведёшь мои дела? Ты же знаешь, я ничего не понимаю во всей этой чёртовой бухгалтерии, и мне нужна твоя помощь!
Капризный тон избалованной девочки плохо вязался с хрипотцой её голоса. Испытывая неловкость, я отвела от неё взгляд и увидела Андрэ. Граф только что вышел из зала и попал в плен к некому малому ростом и широкому телом господину – ухватив Андрэ за локоть, господин что-то горячо доказывал, разрубая воздух свободной рукой. Наклонив ухо к собеседнику, Андрэ блуждал взором по залу. Увидев Сергея, нашёл меня, улыбнулся и, едва заметно указав глазами на собеседника, закатил глаза. Я тоже улыбнулась. Но тут его собеседник, по-видимому, сказал нечто несуразное, граф внезапно выпрямился, решительно высвободил из захвата свою руку и, коротко кивнув головой оторопевшему господину, направился к нам. Я мысленно охнула: «Не надо, ох как не надо, чтобы граф стал свидетелем нашей разлюбезной беседы!», прикоснулась к руке Сергея и молча указала глазами на Андрэ.
Андрэ шёл свободно, ему не требуется пробивать себе дорогу или лавировать между людей – путь перед ним освобождается сам собой. Словно невидимая предупреждающая волна катится впереди, а он неторопливо шагает вслед за ней, едва заметно наклоняя голову в знак признательности расступающимся людям, храня в лице доброжелательность и достоинство.
Карина тоже увидела графа, бросила капризничать и пробормотала:
– Вот и высокородный папаша нарисовался. – Она бегло взглянула на меня лукавым глазом и глумливо спросила: – Может, мне заняться старикашкой? – Вновь присматриваясь к Андрэ, задумчиво протянула: – А он ничего, и не старикашка вовсе… Как прямо держится! Сколько ему? Подружками мы, графинюшка, стали… замуж за папашу выйду – породнимся! А? – Она вновь взглянула на меня и засмеялась. – Матушкой будешь меня называть!
Андрэ остановил солидный господин с бородой, граф взглянул на меня и развёл руками. Я с облегчением выдохнула, а Карина подытожила:
– Не дошёл папаша!
– Карина, что ты хочешь? – мягко спросил Сергей.
– Тебя я хочу, разве не понятно? Давай начнём всё сначала. Я же знаю, ты любил меня.
Обращаясь к стоявшему на ногах Сергею, Карина вынужденно высоко поднимала подбородок, плечи она развернула, и её груди – небольшие, конической формы, рельефно обозначились под тонкой тканью платья. На длинной шее волновалась, пульсировала жилка.
– Признайся, тебе эта женитьба для бизнеса важна? Можешь оставить свою жёнушку себе, я не ревнива. Серёнька, вспомни, как нам хорошо было!
На этот раз женщина говорила искренне и очень, очень интимно. Хрипотца обволакивала. Сергей молчал. Что было в его лице? Я и хотела, и боялась увидеть. «Что я здесь делаю? – спросила я себя и тоскливо огляделась. – Невольный свидетель любовного объяснения двоих. Тахмина сказала, судьба Сергея не я. Возможно, эта женщина и есть его судьба? И она всегда будет вмешиваться в нашу жизнь».
Ладонь Серёжи легла на мой затылок и не позволила встать. Пальцы ласково коснулись мочки уха, скользнули по шее вниз к межключичной ямке, потом поднялись к подбородку, приласкали. Ладонь вернулась на затылок – тёплая, успокаивающая.
Карина заворожено следила за движениями его руки, а когда он положил руку мне на затылок, подняла взгляд на меня. Лицо её вновь разительно изменилось – она… оскалилась. Именно так! оскалилась – обнажила мелкие острые зубки и прохрипела:
– Всё молчишь?! Высокомерная сучка…
– Карина… – предостерёг Сергей, и я вздрогнула от тона его голоса…
– Не пугай! – крикнула Карина. Странно, но её крик не привлёк внимания окружающих. – Давай! Вызывай охрану! Посмотрим, хватит ли у тебя смелости! Ты всегда был труслив, всегда боялся скандала.