В любви брода нет

Мы с Олегом закругляемся, идем к машине. Я сажусь за руль. В отличие от друга я выпил совсем немного. Подъезжаем с Олегом к офису уже к концу рабочего дня, без десяти шесть и направляемся к лифтам. Не успели мы подойти, как лифт распахнулся, как из лифта выпорхнула, кто бы вы думали? Моя дорогая сестрица. Я строго взглянул на нее.

– Рабочий день уже закончен? – я приподнял одну бровь. – Кажется, еще не восемнадцать ноль-ноль?

Лидка от растерянности открыла и закрыла рот.

– Меня Олег Владимирович отпустил, – мгновенно нашлась она и умоляюще посмотрела на моего друга, а для верности еще и хлопнула длинными ресницами.

– Да, я сказал, когда работу сделает, может идти, – кивнул Олег и быстро отвел глаза. И я сразу понял, врет мой друг без зазрения совести, выгораживает мою сестру.

Лидка очаровательно улыбнулась и устремилась к выходу. Я укоризненно покачал головой.

– Напрасно, бро! Избалуешь девчонку. Я специально ее тебе на перевоспитание отправил.

– Пусть идет, – махнул рукой Олег. – До конца рабочего дня десять минут, и мне в принципе ничего не нужно.

– А мне нужно, – усмехнулся я про себя, – не отпущу Олесю так рано домой. Мне нужно кое – что еще сделать, и я обязательно припахаю ее и продержу до девяти вечера, чтобы потом подвезти домой на машине. Заодно узнаю, где она живет. Эта девчонка будет моей! Тянет меня к ней невообразимо. Но сейчас торопиться я не буду. Хочу, чтобы захотела и она. И она обязательно захочет, не будь я Никита Ларионов! Я тихо вхожу в приемную. Моя Бегунья сидит за компьютером и набирает текст? Я стою, облокотившись о косяк двери и наблюдаю за ней, любуюсь. Тоненькие пальчики порхают над клавиатурой. Она хмурит свои бровки, смотрит на экран.

– Добрый вечер, – мой голос прозвучал неожиданно громко в тишине.

Олеся вздрогнула и оторвала от компьютера глаза.

– Добрый вечер, Никита Александрович, – как будто колокольчик прозвенел.

– Ваша подруга уже давно «навострила лыжи», что ж вы не составили ей компанию? – поинтересовался и, невольно любуясь, как розовеют ее щеки.

– Я решила дождаться вас, – глаза олененка встретились с моими глазами, и мне показалось, что на их дне сверкнули огоньки.

– Что печатаете? – я склонился над компьютером. Легкие сразу забились морозной свежестью с нотками цитруса. Я громко втянул в себя воздух.

Олеся растерянно взглянула на меня и заправила светлую прядь волос за ушко.

– Делаю заготовку отчета на завтра.

Я кивнул.

– Заканчивайте, доделаете завтра. Сейчас я вам дам образец договора, скажу, что изменить. Вот это срочно.

Олеся послушно кивнула и незаметно взглянула на часы на своей руке.

– Сегодня придется задержаться, Олеся, – перехватил я ее взгляд. – Завтра к нам из Испании приезжает инвестор. Вы сейчас составите договор и переведете на испанский. Мне нужно будет два экземпляра. Сейчас пойдем ко мне, и я сброшу вам на флешку образец договора.

Естественно, что договор у меня уже готов. Ну не псих же я, чтобы оформлять серьезные документы в последний вечер перед их подписанием. Договор я оформил еще неделю назад, естественно и на русском языке, и на испанском. Переводчик тоже завтра должен подойти. Но я хочу, чтобы на переговорах присутствовала моя Бегунья, и чтобы она была уверенна в своей полезности переговорному процесса. А что? Пусть примет участие в переговорах. Я даже попрошу переводчика отдать ей пальму первенства. Он будет присутствовать и страховать ее. Мы заходим в мой кабинет. Я сажусь за компьютер и сбрасываю на флешку готовый экземпляр русского договора.

– Ну вот, Олеся. Вам нужно перевести текст на испанский, распечатать по два экземпляра и отдать мне.

Она серьезно кивнула, взяла флешку и удалилась работать. Я, конечно, сволочь! Да, сам понимаю это, но что ж поделать? Как-то ведь нужно мне ее занять и задержать до девяти вечера. Я посмотрел на часы. Интересно, успеет или нет?

Глава 5. Олеся

Никита дал мне задание – договор на нескольких листах, да еще мелким шрифтом. Смогу ли я это перевести? Это я разговариваю на испанском, но специальные термины точно не знаю. А сейчас уже половина седьмого. Я открыла в Яндексе испанский переводчик, загрузила текст и получила перевод. Но сколько же здесь нелепостей! Я начала сверять русский текст и редактировать испанский. Наверное, я очень увлеклась, что даже не заметила, как за окном потемнело. Но кажется, я закончила. Я распечатала по два экземпляра договора и направилась к кабинету босса, так я его окрестила про себя. Никита сидел, откинувшись в кресле, и что-то просматривал в айфоне, увидел меня, отложил телефон в сторону.

– Закончили? Показывайте.

Я положила перед ним бумаги. Никита мельком взглянул на договор и отложил в сторону.

– Хорошо, – он посмотрел на часы. – Почти одиннадцать вечера. На сегодня все. Собирайтесь. Я отвезу вас домой.

– Я живу в центре, мне на метро близко, – попробовала я отказаться. Сидеть с ним в одной машине? Да ни за что на свете! Когда я смотрю в его синие глаза, меня затягивает в их глубь, на дне которой пляшут черти. А еще мне кажется, что он тоже как-то особенно реагирует на меня. А может просто кажется?

– Не спорьте, Олеся, – безапелляционным тоном заявил он. – От метро нужно еще добраться до дома, а я подвезу вас до подъезда. Родители, наверное, переживают?

Я отрицательно качнула головой.

– Нет, родители в отпуске заграницей, прилетают через неделю. Так что, я сама себе хозяйка.

Мне показалось или его глаза азартно блеснули? Мы спускаемся к парковке. Пискнул пульт блокировки дверей автомобиля. Я хочу сесть на заднее сидение, но Никита открывает мне пассажирскую дверь возле водителя. Ну не отказываться же, еще обидится.

Пришлось сесть. Я быстро пристегнула ремень безопасности, пока ему не пришло в голову помочь мне. Никита внимательно посмотрел на меня, и мне показалось, что уголки его губ приподнялись в усмешке. А может только показалось?

– Куда ехать? – поинтересовался он, неторопливо переводя рычаг автомобиля.

Я назвала свой адрес и отвернулась к окну. Присутствие этого мужчины рядом в таком маленьком пространстве выбивало из легких воздух, и заставляло сердце нестись вскачь. Мы ехали в полном молчании. Я незаметно покосилась на него. Смотрит перед собой, большие, сильные руки спокойно лежат на руле. И я невольно залюбовалась этими руками. Перевитые вены, длинные пальцы. Кра-си-во! Такими руками если уж обнимет, то… Что, то? Можно от счастья умереть! Вот, что! Я перевела взгляд на его лицо. Смуглая кожа, высокие скулы, немного тяжелый подбородок и ровный нос. Про глаза лучше не вспоминать, синие, насыщенные, как море перед штормом, обрамленные густыми, темными ресницами. А ресницы загибаются наверх. У Лидки тоже такие глаза и ресницы – моя тайная зависть. Лидка даже может и не красить ресницы, хотя красит, конечно. И эффект сногсшибающий! Но я не думала, что у мужчины это может смотреться так здорово!

– Все рассмотрела? – неожиданно раздался бархатный голос.

– Ой! – вырвалось у меня. – Извините, я не думала, что вы подглядываете.

– Я подглядываю? – возмутился Никита. – Я просто вижу боковым зрением. И что скажешь?

– В смысле? – растерялась я.

– В смысле оценки. Вы ведь девчонки всегда оцениваете мужчин по внешности. Устраивает?

– Меня? – покраснела я.

– Нет, Пушкина Александра Сергеевича, – съязвил Никита. – Ведь это он сейчас меня рассматривал.

– Если вы имеете в виду, устраиваете вы меня, как начальник, то в принципе, да, – расхрабрилась я. – Не кричите, лояльно относитесь, даже домой подвозите.

– А не как начальник? – усмехнулся Никита и задержал взгляд на моих губах. Мне даже показалось, что он приласкал мои губы своим взглядом.

– Как не начальника я вас не рассматриваю, – покраснела я.

– Да ладно! – усмехнулся Никита. – Неужели как мужчина я тебя не интересую? Совсем, совсем не интересую?