Голландка

Но вне зависимости от их умозаключений, быт решил все за них.

Закончилось сразу все. И еда, и туалетная бумага, и даже консервы с крупой.

Когда они очередной раз обозрели пустые полки и констатировали, что есть нечего, Лана решительно собралась в магазин. По приходе домой она торжественно водрузила на умывальник напротив унитаза пачку одноразовых салфеток.

— Туалетной бумаги не было, — пожала девушка плечами на выгнутую в вопросительный знак бровь Даниила. — Пришлось выкручиваться.

Туалетной бумаги и правда не было. Нигде. Ни в продуктовых, ни в редких косметических. Пустые полки. Точно также смели с прилавков все долгоиграющие продукты и почему-то хлеб. Его не успевали печь, как разбирали по пять-шесть штук за раз.

— В морозилку, наверное, — пояснила Лана недоумевающему Даниилу. То есть как хранить рис и муку понятно, но готовый хлеб же заплесневеет через пару дней!

Ан нет, местные жители уже давно освоили трюк с морозилкой. Если положить туда свежий батон, то когда бы его ни достал, отмерзнув, он останется таким же свежим. Ну, кроме багетов с хрустящей корочкой. Хрустеть после заморозки оно не будет, понятное дело. Хотя, на такие случаи есть духовка…

Зато свежие продукты лежали нетронутыми. Пользуясь тем, что Даниил сидел дома, Лана радостно таскала из магазина мешки картошки, — тоже почему-то не тронутые запасающимися хомяками — фарш, курицу и прочее скоропортящееся. А парень безропотно проводил по несколько часов в день у плиты.

Делать-то все равно было нечего. Да и отопление не справлялось. Дом не был рассчитан на подобный мороз, и хоть батареи были включены на максимум, по квартире все равно приходилось ходить в носках и тёплых пижамах, а зачастую и халаты-кофты сверху накидывать. Тут уж не до экономии, главное — не замерзнуть.

Через неделю, впрочем, туалетная бумага появилась, но выдавали ее теперь, как в конце советской власти: по пачке в одни руки. То же касалось парацетамола, которым голландцы привыкли лечить все подряд. Его смели с полок в первый же день заморозков, на всякий случай. А вдруг простынут?

Пока не завезли новую партию, магазины срочно вырабатывали новую тактику продаж дефицитного товара.

Кто бы мог подумать, что Даниилу придётся, как в свое время его родителям, возвращаться из магазина обвешанным рулонами туалетной бумаги. По такому случаю они сходили с Ланой вдвоём и получили двойной объём дефицитной продукции.

Мало ли как там дальше пойдет?

Кроме готовки, Даниил неожиданно всерьёз увлёкся лепкой. Доставка пока еще работала бесперебойно, он слегка подразорился и заказал материала с запасом. Вдруг что потрескается или не понравится — переделывать придётся.

Кто знает, на сколько затянется снегопад? От этих всего можно ожидать. Встанет логистика, может, и почта перестанет работать. А так ему хоть есть чем заняться по вечерам.

Поскольку здание института закрылось, а возить макет живьём туда-сюда нереально, он снова начал фотографировать, только уже не чертежи, а процесс постройки проекта. А потом пересылать емейлом.

И, как ни странно, преподаватель его не заворачивал. Наоборот.

Здание из глины получалось насколько убедительным, что пару раз Даниила просили положить рядом руку и сфотографировать на телефон: не верили, что это реальный макет, а не фотошоп и три-де-макс.

Ручка с трехмерным принтером, которой он делал прошлую версию макета, тоже пригодилась. Даниил вычерчивал ею прямо в воздухе основу. Эдакий скелет здания.

Получалось пугающе похоже на настоящую стройку.

Прошла одна неделя, началась другая. Жизнь потихоньку устаканивалась, входя в новую, неезженную, колею. Люди привыкали обходиться без общения, ограничиваясь видео сеансами связи для разговора с родными. В магазинах снова появилось все, пусть некоторые продукты и выдавали лимитированно, но никто не мешал прийти за ними еще раз на следующий день.

Даниил, вспомнив запасы у бабушки на даче, набрал долгоиграющих продуктов вроде круп, соли и сахара, малинового варенья и забил морозилку полуфабрикатами.

Убедившись, что морозы не думают отступать, они с Ланой наведались на ближайшее озеро. Осенью там плавали лебеди и гуси, и Даниил периодически привозил им засохший хлеб и булки.

Сейчас бедняги жались в небольшом домике, сооружённом на скорую руку волонтерами. Отопления там не было, понятное дело, но хоть лапы не мёрзли в снегу и на голову холодное не сыпалось.

Место обитания пернатых оккупировали дети и взрослые. Многие голландцы ездят на выходные и каникулы в горы, так что в сараях нашлись санки, лыжи и ледянки. Лана быстро подружилась с группой подростков, и им тоже дали скатиться с горки пару раз на резиновых подстилках. Съезжали по очереди, но один раз запутались, и столкнулись по дороге ногами, устроив в снегу весело смеющуюся кучу малу.

Хоть вокруг и было все ровно, как после утюга, к озеру вёл небольшой склон, местами даже переходящий в обрыв. Там-то и организовали импровизированную горку. Вода промёрзла капитально, многие вытащили заначенные коньки и катались, периодически спотыкаясь на неровной поверхности. Дети и взрослые одинаково радовались редкому явлению в виде снега, наслаждаясь по полной ярким морозным днем, который еще и нежданно-негаданно превратился во внеплановый выходной.

На следующий день Лана, торжествующе хохоча, вытащила из запасов надувной спасательный круг.

Желтый в зеленые листики.

Надули они его дома и поволокли это объемное резиновое изделие к озеру. Даниил сначала по обыкновению стеснялся и делал вид, что вовсе не с Ланой, но, видя, как она пыхтит, — все же круг был большой, хоть и легкий, и нести его было банально неудобно — перехватил у девушки ношу и поволок ее сам.

Горку за вчерашний день успели от души раскатать.

Первой их нетрадиционный транспорт решила испытать Лана. Если уж ее выдержит, то Даниила и подавно. Парень уже успел выяснить, что весят они примерно одинаково, так что разницы особо никакой, но галантно пропустил даму вперед.

А он с берега похохочет.

Йоланда устроилась в дырке круга попой и покрепче ухватилась за ручки.

— Давай! — скомандовала она.

— Ты бы еще сказала: «Поехали». И рукой не забудь махнуть, — буркнул Даниил, подталкивая недоледянку к краю горки.

С визгом и гиканьем Лана покатилась, все набирая скорость, вылетела на лёд и со свистом покатилась к противоположной стороне озера. Незадачливые конькобежцы оборачивались на ее вопли и с трудом, но успевали все же увернуться.

На ее счастье, на том берегу ее встретила не промёрзшая земля, а мягкий, еще не утоптанный сугроб.

Тормозить-то, когда ноги торчат вверх, а попа застряла в круге, весьма затруднительно.

Когда обеспокоенный ее полетом Даниил добежал до места приземления, скользя и спотыкаясь, Лана уже успела отплеваться, вытряхнуть большую часть снега из-за шиворота и встретить его с горящим от возбуждения взором.

— Еще! — радостно взвизгнула она, пытаясь вытащить пятую точку из ледянки. Для этого нужно было встать, а на скользком озере сие равнялось подвигу.

Через полчаса они были уже все мокрые — отчасти от пота, отчасти из-за попавшего под одежду снега, зато безумно довольные жизнью.

— Пусть бы подольше морозы простояли, — мечтательно произнесла Лана, когда они возвращались домой. Уже темнело, над головами зажигались фонари и снова завихрившийся в воздухе снег танцевал в их лучах пылинками.

— Было бы неплохо, — улыбнулся Даниил, глядя на раскрасневшуюся жену. Сейчас, с довольной улыбкой и подмороженными щеками, она было чудо как хороша.

Вечером от бабушки Эммы де Ланг пришли неутешительные новости. Точнее, пришли они от матери Ланы, поскольку самой старшей де Ланг телефон в ее комнату не приносили, а мобильником она пользоваться так и не научилась.

— Похоже, бабушка простудилась, — вздохнула Маринда, одним глазом кося в камеру, а другим наблюдая за возящимся на заднем дворе бутузом. Виктор как раз раздумывал, есть ли ему отломанную где-то сосульку или все же не стоит, и в свою очередь поглядывал на маму, ожидая, когда та отвернётся. — Уже второй день температура под сорок. Как бы не воспаление лёгких.