Присмотри за мной

Я поспешно достаю из сумки кулек с курагой, быстро отхожу к урне, высыпаю содержимое, и, вернувшись, протягиваю Гордееву. Он засовывает руку в кулек и осторожно ухватывает за бумажный уголок. Я с колотящимся сердцем смотрю, как он осторожно, чтобы не порвать, вытягивает спрятанный лист и разворачивает его, придерживая уголком целлофана.

– Веселый, милый дом, – читает Игорь ровные отпечатанные строки, которые я вижу даже со своего расстояния. – Тебе так страшно в нем. Я двери не закрою, приду играть с тобою. Один упал, другой удрал, а третий без вести пропал. Давай играть, давай искать, чтоб…

– Он смог жизнь мою забрать, – хмыкаю я, стараясь скрыть от самой себя, как перехватило дыхание. – Ну, привет, братец.

ГЛАВА 7

11 лет назад

Как этот и предсказывал, меня никто не услышал, и никто не пришел на помощь.

Он не двигался больше ровно до тех пор, пока не понял, что никто не собирается его останавливать. Я тоже это осознала, да так ярко, что в секунды бешеный, животный страх забрался ко мне в горло, отравил внутренности. Я рванулась, надеясь проскочить мимо него, но он перехватил меня за талию, зацепив при этом атласный пояс так сильно, что прочная ткань затрещала, и вновь толкнул на кровать. Взгляд серых глаз пригвоздил меня к атласному покрывалу в тон холодному светло-серому интерьеру комнаты. Страх бился в висках, заставлял меня дышать часто, приоткрыв рот, как загнанное животное.

– Хочешь, я угадаю, чего ты желаешь на самом деле? – он сделал шаг ко мне, и я попыталась отодвинуться дальше, увеличить расстояние между нами. От моей былой бравады не осталось и следа.

Он в мгновение навис надо мной. Я задергалась, забилась под ним, задыхаясь от его наглости, от его совершенно неприемлемых действий. Рука этого легла мне на грудь чуть ниже ключиц, выдавливая из меня сдавленный выдох.

– Не надо, – постыдно дрожащим голосом пролепетала я.

Его глаза были прямо напротив моих, и мне некуда было деться от этого взгляда. Нет, даже не так. Я просто не могла заставить себя не вглядываться в серую бездну, которая так настойчиво смотрела на меня.

Ладонь скользнула выше, накрывая мое горло. Я легко могла дышать, но ужасающее ощущение, что он контролирует каждый мой вздох, затопило меня с головой.

– Пожалуйста…

– Тшшш, – его губы скользнули по мочке моего уха, вызывая волну мурашек по всему телу.

Меня пробила крупная дрожь, когда я почувствовала легкое прикосновение внутренней стороне бедра. Я попыталась оттолкнуть его, но не смогла и на миллиметр сдвинуть этого мерзавца, который так бесцеремонно вторгался в мое личное пространство. В ответ на мои трепыхания, только насмешливая улыбка задела его губы.

– Пожалуйста, – меня накрыла паника. – Я прошу тебя…

Пальцы переместились выше по ноге, остановились, почти задевая кружевную ткань белья. В отчаянной попытке его остановить, я схватила его за запястье обоими руками.

– Назови меня по имени, – едва слышно приказал он.

– Макс, пожалуйста, – мой голос срывался, и я чувствовала, как чуть сжималась его ладонь на моем горле каждый раз, когда я что-то произносила или судорожно сглатывала. – Я…

Легко преодолев сопротивление, его ладонь дернулась, сокращая последние миллиметры. От его резкого бесстыдного прикосновения моя спина выгнулась, а с губ сорвался неожиданный стон.

– Вот чего ты хочешь на самом деле, золотая девочка, – его шепот толкал горячий воздух прямо в мои губы. – Все хорошие девочки… а ты ведь хорошая девочка, а, Лер? Все хорошие девочки презирают плохих мальчиков и хотят их.

Каждое его движение, каждое его слово сводило меня с ума и унижало еще больше. Я сжимала его запястье так крепко, будто бы это был единственный шанс удержаться мне на краю этой серой бездны, которая так жадно вглядывалась в меня.

– Макс…

– Давай, малышка, проси меня, – сказал он. – Проси меня, чтоб я тебя отпустил, чтоб ушел. Давай, Лера. Чего же ты молчишь?

Его прикосновения вызывали во мне огненные волны, неистовым жаром разносящиеся по всему телу.

– Скажи, Лера, – требовал он. – Скажи, чтобы я ушел.

Я подалась к нему, мне было так мало этого шепота, так мало его, но он отстранился в последний момент. Отрезвление от его близости, от того, что происходило, накрыло меня ледяным душем ровно через секунду после того, как жестокие пальцы перестали меня пытать. Что я делаю вообще? С этим в одной постели? Что я творю?

– Уходи.

На его лице не отразилось ни капли разочарования. Только порядком надоевшая улыбочка совершенно поехавшего человека. Его взгляд скользнул по моей обнаженной коже, и я поспешила спрятаться от него. Отвернулась от этого, свернулась клубком, не желая ни видеть его, ни слышать.

Он и не настаивал. Буквально через секунду я услышала, как отворилась дверь, выпуская моего мучителя.

В голове мутными пятнами плавали воспоминания, сердце все еще колотилось, а огонь внизу живота не погасил даже самодовольный вид этого мерзавца. От омерзения к себе и своей реакции на этого к горлу подкатила тошнота. Выпитое шампанское так и не смогло удержаться в моем желудке, и я побежала в ванную комнату.

Опустошив желудок, взглянула на себя в зеркало. Тушь размазалась, кожа блестела, волосы растрепались, платье сидело неопрятно, и довершал ужасный вид порванный по тонкому шву пояс, из которого уже во все стороны начинали торчать быстро обтрепывающиеся нитки. Ужасное, невообразимое нечто глядело на меня из зеркала.

– Черт…

Мне не хотелось, чтобы меня видели в таком виде, поэтому первым делом я поспешила за клатчем, в котором при желании можно было отыскать все необходимое. Наскоро подправив макияж, я сняла пояс и аккуратно сложила его в сумку. Так талия выделялась не так явно, но это ничего. Нужно скорее найти нитки, чтобы хоть как-то исправить этот кошмар. Я подумала сначала пойти к няне Мишель, но вовремя вспомнила, что это самая страшная ханжа из всех известных мне. Как только она увидела бы меня в таком виде, я была бы мгновенно предана анафеме. Хотя нет, сначала она бы все же растрезвонила всем о моем непотребном поведении.

Я вышла в пустой коридор, прислушиваясь к музыке внизу, и направилась в комнату к Мишель.

– Привет еще раз, – махнула я ей рукой. – У тебя случайно не найдется ниток?

– Я плету фенечки, – как на умалишенную взглянула на меня девочка.

– Поэтому я и пришла к тебе, – подмигнула я.

Младшая Соколенко деловито прошествовала по комнате, порылась в ящике безразмерного комода и вытащила на свет моток розовых ниток.

– А черных нет? – озадаченно спросила я.

– Я принцесса, вообще-то, – напомнила Мишель.

Пришлось зашивать пояс тем, что дала принцесса. Сначала мне казалось, что это совершенно простое, даже элементарное задание. Однако, зашив, я не была уверена, какой пояс лучше – порванный или зашитый мной. Я решила прикрыть свой позор клатчем и отправилась вниз.

Люди вокруг уже были значительно навеселе. Где-то издалека я слышала раскатистый смех отца и радостную болтовню тети Марины. Я не хотела подходить к ним сейчас, хотелось найти Артема и пожаловаться на этого и, чего уж скрывать, на свою несдержанность.

Поискала его глазами и не нашла. Вышла на веранду в надежде, что он там, но и веранда оказалась пустой. Неужели он так и остался в своей комнате? Очень странно, на него не похоже. Я решила пройтись в сад, пока я внизу, и, если уже нигде не обнаружу друга, распивающего очередную бутылку шампанского, то поднимусь в его комнату.

Вечер был замечательный и, несмотря на свое испорченное настроение, я наслаждалась свежим воздухом и звездным небом. Сад располагался за домом Соколенко и был огорожен забором где-то по пояс. Кое-где этот забор был оплетен очаровательно пахнущими розами, а кое-где открывал вид на искусственный ручеек, который тек прямо вдоль забора со стороны сада.

Я увидела его почти сразу, как повернула за дом. Увидела, но не сразу догадалась, что это он, не сразу поняла, что произошло. Потом я узнала щеголеватые брюки, которые высвечивались светлым прямоугольником окна.