Возвращение

– А что не так? – спросила Люся. – Ты о демонстрации евреев в Москве?

– Всё так, – ответил я. Не говорить же при всех, что в моей реальности министр обороны Соединенных Штатов ушёл в отставку на полтора года позже.

Дед Тихон привёз нас на привокзальную площадь, где мы и попрощались. Сергей ненадолго исчез, а потом вернулся и сообщил, что билеты для нас будут за час до прихода поезда. Этого пришлось ждать пять часов. Билеты были только в плацкартный вагон. Нам с Люсей достались боковые места, родители заняли два места напротив, а Сергей ушёл в конец вагона. Пассажиров было много, в тамбурах не переставая дымили папиросами, но почти все окна были приоткрыты, и табачную вонь выдувало. Часам к десяти вечера пассажиры угомонились и улеглись на свои места. Потом выключили свет и наступил сон, прерываемый ором репродукторов на больших станциях и резкими рывками состава. В Ростов-на-Дону прибыли днём и сразу же отправились на автовокзал, откуда автобусом уехали в Азов. Сказать, что родители матери нам обрадовались – значит ничего не сказать. Когда они узнали, кем мне приходится Люся, долго приходили в себя. Мы никому не писали о своей свадьбе, и старики знали мою жену только по нашим выступлениям на эстраде.

– Фёдор Прокофьевич! – представился дед. – А это Наталья Яковлевна. Честное слово, мы за вас очень рады, просто это слишком неожиданно!

Жили они в двухкомнатной квартире на втором этаже двухэтажной «сталинки». Кроме комнат, была маленькая лоджия, которую застеклили и превратили в ещё одну комнату для летнего времени. Жилой площади было много, но кроватей на нас не хватало, поэтому из подвала принесли две раскладушки. Сергей довёл до дома и убежал устраиваться и решать вопрос со связью. Я ходил по квартире, которую не видел больше полувека, и испытывал те же чувства, как и тогда, когда в первый раз осознал себя в детском теле и смотрел на наши комнаты и воскресших родителей. Старые статуэтки, граммофон, волчья шкура на потёртом кожаном диване, сказки Пушкина... Каждый предмет был знаком и почему-то навевал грусть.

– Что это ты какой-то не такой? – заметила моё состояние жена.

– Слишком давно здесь не был. Всё связано с детством. Время не остановить, и все дети стремятся быстрее стать взрослыми. Это правильно и естественно, но больно. Тебе пока не понять. Я думал, что это чувство ушло, оказывается нет.

– Старичок! – она поцеловала меня в губы. – Пойдём ко всем. Сам же говорил, что главное – это не вещи и дома, а люди. Видел, как они тебе обрадовались? Дедушка у тебя кто?

– Был корреспондентом газеты «Молот», а бабушка Ната никогда не работала. Они замечательные люди, хоть и не без недостатков, но чтобы их заметить, нужно не приехать на две недели в отпуск, а пожить с ними год.

– Можно подумать, что у тебя нет недостатков! – сказала Люся. – Чем будем заниматься?

– Покажу тебе город, сходим в одно место, где должна жить моя жена из той реальности, и будем ходить на пляж. Слава богу, Дон ещё чистый. А если переедем на другой берег, будет песчаное дно. А чуть позже проедемся на «Комете» в Таганрог к родственникам. Там уже искупаемся в море. Устраивает тебя такая программа?

Глава 34

– Это она! – сказал я, во все глаза глядя на девчонку, вышедшую из подъезда старого двухэтажного дома.

Сейчас ей было одиннадцать лет.

– Не красавица, – сделала вывод жена, – но симпатичная. Только уж больно серьёзная.

Светлана, помахивая сумкой, прошла мимо, не обратив на нас внимания. Было видно, что её мысли бродят где-то далеко-далеко.

– У неё очень нелегко сложилась жизнь, – сказал я. – Родители уже разбежались. Сейчас она живёт с матерью, позже будет жить с новой семьёй отца. Такой я её не видел. Когда нас познакомили, ей уже было двадцать семь лет.

– И долго ты за ней ухаживал?

– С месяц, потом пошли в загс.

– Быстро у вас!

– А у нас была любовь с первой драки.

– Как это?

– Она после работы играла в азовском ТЮЗе, а меня пригласили на спектакль, чтобы мы познакомились. Спектакль был «Разговоры в учительской». С первого взгляда мы не приглянулись друг другу, но я, как джентльмен, пошёл провожать её до общежития. Дело было вечером в конце октября. Идём мы по берёзовой аллее и обгоняем двух подвыпивших парней. Они не собирались уступать дорогу, а обойти было нельзя, вот я и отодвинул одного. На мне тогда было что-то вроде утеплённого пальто, на голове – шляпа, а на ногах – югославские туфли с каблуками в три пальца. В общем, вид ещё тот. Парень, которого я слегка оттолкнул, махнул рукой и сбил мою шляпу в лужу. Сама понимаешь, что я не мог утереться и уйти, вот мы там и подрались. Я попытался применить то немногое, что знал из каратэ, и, как ни странно, всё получилось. Посмотрела она на то, как я прыгаю на югославских каблуках, и решила сразу со мной не рвать. Ну и я решил то же самое и потом не пожалел о своём решении. Надо будет помочь ей с квартирой, когда приедет сюда после фармацевтического института. Надеюсь, что ты не будешь ревновать.

– Я не буду против, даже если ты один раз поможешь материально. Не вздумай только из жалости подарить ей ребёнка, этого я точно не переживу. Помоги и забудь.

– Что за фантазии, – сказал я, обнимая её и притягивая к себе.

– Совсем потеряли стыд! – заорала на нас какая-то тётка из дома Светланы. – Вы бы ещё поцеловались!

– Люди просят, – громко сказал я, так развернул Люсю, чтобы тётке было лучше видно, и поцеловал в губы.После этого взял за руку и, не дожидаясь новых воплей, вывел со двора.

На выходе встретили возвращавшуюся с полной сумкой Светлану. Видимо, я как-то не так посмотрел, потому что девчонка смутилась и быстро заскочила во двор.

– Ну вот, напугал ребёнка! – сказала Люся. – Пойдём быстрее, пока сюда не заявилась твоя тёща из той жизни в компании моралистки, которая из-за нашего поцелуя чуть не выпала из окна. Что ты хотел мне показать?

– Местные достопримечательности. Сначала сходим на крепостной вал, а потом в пороховой погреб.

– Странно! – Она оглянулась назад. – Целый час ходим, и без присмотра. Не похоже на Сергея. Неужели из-за твоего пистолета?

–Размечталась, – засмеялся я. – Видишь возле акаций молодого мужчину? Он идёт за нами от центра города.

Мы прошли через крепостные ворота и взобрались на вал.

– Красиво! – сказала жена, осматривая Дон и небольшой островок напротив порта. – Такой простор! И река очень широкая.

– Завтра сядем в порту на катер и поплывём на ту сторону. Только нужно взять родителей.

– Без них не перевезут?

– Без них будем купаться по очереди, иначе у меня могут спереть ствол. Можно взять в прокате лодки и переплыть самим, но здесь ходят «Ракеты», так что есть риск с ними столкнуться. Если не потонем, Сергей точно убьёт. Не будем нервировать человека, он за нас отвечает.

– А когда в Таганрог?

– У всех уже пятидневка, так что поплывём в субботу, чтобы были дома. Пошли обратно, а то напечёт голову. Надо купить тебе панаму, здесь без шляпы ходить нельзя, перегреешься.

На следующее утро мы вместе с другими любителями песочка взошли на борт большого тихоходного катера, который за полчаса перевёз на ту сторону Дона, к старому деревянному причалу. Удобств, как на городском пляже, здесь не было, но при купании под ногами вместо ила был чистый песок. Народа было немного, поэтому мы без труда заняли часть песчаного пляжа рядом с ивами, в тени которых при желании можно было укрыться. В тень отправились вода и продукты, а мы постелили себе старое покрывало на самом солнцепёке. Родители купались мало и вскоре забрались в тень. И правильно: на таком солнце с непривычки легко можно было обгореть. Я с женой почти не выходил из чистой и тёплой воды. Конечно, не море, но тоже неплохо. Когда позагорали и решили перекусить, включил радио и настроился на «Голос Америки». Поблизости никого не было, но звук приглушил. Гудение, которым забивали станцию, сегодня было не очень сильное, и слова диктора можно было разобрать.