Сборник рассказов

– Разве можно давать ребёнку столько сладостей? – ругал он мать. – Да у него через десять лет не останется ни одного здорового зуба!

– Я люблю пирожные! – возмутился тогда шестилетний Серёжа. – Если испорчу зубы, сделаю их золотыми, как у тебя. Так даже красивее.

Пришедшее в голову воспоминание направило мысли Сергея от прошлых неприятностей к будущим перспективам. Включив айфон, он быстро выяснил стоимость золота одной коронки.

«От трёх до двенадцати тысяч! – возбуждённо думал подросток. – А у деда они все золотые! Азеры берут на рынке любое золото, возьмут и у меня. Пусть не дадут таких денег, всё равно их будет до фига! А ещё перстень».

Украшение, о котором он подумал, красовалось у деда на указательном пальце правой руки. Как только Владимир Николаевич впал в кому, тётка сразу же сняла обручальное кольцо, а вот с массивным золотым перстнем ничего не получилось. Не помогли ни мыло, ни другие ухищрения. Череп печатки злорадно скалился на рассерженную женщину, посверкивая вставленными в глазницы мелкими алмазами. Когда она ушла, перстнем умирающего занялся отец, но с таким же успехом. Попытка перекусить его бокорезами закончилась поломкой инструмента.

«Эта гайка потянет тысяч на пятнадцать, – прикинул Сергей. – Отец побоялся повредить палец, а с мёртвого можно снять кусачками. Можно даже не перекусывать кольцо, а пожертвовать пальцем. Деду всё равно, а за целый перстень дадут больше бабок. Вот только как раскопать могилу? Один я это не потяну».

Результатом этих размышлений стало нелёгкое решение взять в долю приятеля. Алексей Митрохин был на два года старше и гораздо крепче хилого Сергея. Разговор состоялся как только младшего Мухина освободили от дежурства.

– Отдам треть бабок, – говорил он в айфон. – Раскопаешь могилу, а я сделаю остальное! Не ломайся, Лекс, сколько там той работы!

– Только поровну, – поставил условие приятель. – Если поймают, мало не будет!

Скрепя сердце пришлось согласиться, а на следующий день деда не стало. С похоронами не тянули и всё сделали на второй день. Кладбище располагалось в десяти километрах, но у Митрохина был скутер, поэтому им не пришлось тратить ночное время на пробежку.

– Заперто, – подергав ворота, сказал Алексей. – Возьми лопату, а я спрячу байк. Через ограду переберёмся подальше от дороги. И выключи фонарь.

Он откатил скутер к кустам и вместе с Сергеем пошёл вдоль ограды к новой части кладбища. Когда перелезали через невысокий забор, Мухин умудрился порвать штаны.

– Теперь можно светить? – после мата спросил он. – Я не найду место без фонаря.

– Свети, – разрешил Алексей. – Сейчас здесь не будет никого, кроме нас и покойников.

Как оказалось, он ошибся. Когда нашли нужный квартал, услышали чьи-то матюги.

– Выключай свет! – приказал приятель. – Хватит луны. Нужно посмотреть, кто там базарит.

Они подкрались к месту шума и увидели раскапывающего могилу мужчину. Он уже углубился по пояс, а матерился, когда отброшенная земля осыпалась обратно.

– Это Колян! – возмущённо сказал Сергей. – Алкаш с дедова двора. Он знает, что у деда полный рот золотых зубов. Что будем делать, Лекс?

– Сейчас разберёмся! – зловеще отозвался Митрохин и крикнул копателю: – Вылезай, падла, на три года ты уже накопал!

В этой части кладбища были преимущественно свежие могилы, многие без ограждений, поэтому перепугавшийся крика мужик убежал почти без задержки.

– Он сделал за нас половину работы, – довольно сказал приятель, когда подошли к яме. – Серый, включай свой фонарь и свети, а я буду копать. Положи сумку, она пока не нужна.

Сергей бросил звякнувшую сумку с инструментами и стал светить в яму, куда с лопатой забрался приятель. Раскопки продолжались часа два, а потом ещё с час возились с гвоздодёром, пока освободили крышку гроба. Когда её сняли и откинули ткань, Сергея пробрал озноб. Присутствие Лекса помогло преодолеть страх, но не до конца.

– Начнём с зубов, – решил приятель. – Возьми в сумке плоскогубцы. Да не лезь в могилу, здесь и без тебя тесно. Бросай в гроб. Что у нас с зубами?

Он приоткрыл рот покойнику, но тут же так заорал, что Мухин от страха выронил погасший фонарь. В могиле было темно, но Сергей почему-то увидел, как дед выплюнул откушенный палец и, не открывая глаз, улыбнулся. До Алексея только сейчас дошло, что случилось, и он, превозмогая боль и страх, попытался выбраться из могилы.

– Это мои зубы, – тихо сказал покойник, и насыпь ожила.

Земля начала ссыпаться в могилу, повалив в неё же крышку гроба. Этот обвал за несколько ударов сердца вторично похоронил деда, а заодно и не успевшего выбраться Лекса.

Сергей попятился от могилы деда и, споткнувшись, упал на насыпку соседней. Вскочив, бросился к кладбищенской ограде, ничего не соображая от накрывшего ужаса. В город он вошёл с первыми лучами солнца, почему-то держась за зубы.

Самовольный вылет - мечта

– Кто? – спросил Дёмкин идущего с посадочной полосы Сергеева.

– Чижов, – ответил капитан. – Маркова сбили.

– Не понял... – растерялся Иван. – Пётр же был ведущим!

– Забыл, что нашим дают на подвески только две ракеты? – зло ответил Сергеев. – Считают, что этого достаточно для защиты, а с таким боезапасом не полезут в драку! Пётр сделал всё, что мог. Сбил одну из ракет, которая шла в хвост Алексею, а потом вынужден был делать манёвр уклонения. Атаковали обе машины, так что толку от его прикрытия...

– Кто? – вторично спросил Дёмкин.

– А … их знает! – выматерился капитан. – Там были четыре еврея и два амера, и все на тридцать пятых. Сирийцы их вообще не видели. Мы отслеживаем, да толку-то!

– Три дня назад Полынин, сегодня Марков! – сорвался в крик Иван. – И что дальше? Опять утрёмся?

– Только что передали, что нам запретили все полёты, – ответил Сергеев. – Вам тоже приказали сидеть тихо и не высовываться. Можно защищаться, только с разрешения генерала.

– Совсем сбрендили?.. – злость Дёмкина опять сменилась растерянностью. – Если решаться ударить по базе, пока мы получим разрешение, от нас останется мокрое место!

– Подать, что ли, рапорт? – с тоской сказал капитан. – Если бы не семья и квартира, ноги бы моей здесь не было. Кто-то наверху играет в свои игры, а мы болтаемся здесь, как говно в проруби! Пётр идет. Он немного не в себе, поэтому помолчим.

Офицеры не заговорили с вернувшимся летчиком, он подошёл к ним сам.

– Привет, – сказал он Ивану. – Что воротишь морду? Тоже думаешь, что я спасал свою шкуру?

– Я сказал хоть слово? – обиделся Дёмкин. – Мы ещё не заступали на дежурство, поэтому я не видел, что у вас было, но Игорь рассказал.

– А что, уже появились такие... думающие? – спросил Сергеев.

– Алексея я им не прощу! – не отвечая, с ненавистью сказал Чижов, повернулся и ушёл к домикам личного состава.

– Как бы он не сорвался с катушек, – озабоченно сказал Иван.

– Нужно или воевать, или всё отсюда убирать, – мрачно отозвался Сергеев. – Если уйдём, опозоримся так, что с нами никто не захочет иметь дело. Сирийцы уже задумались, на хрена им наши базы, если их каждый день утюжат бомбами. То хоть изредка обстреливали ракетами, а сейчас обнаглели вконец. Бомбы дешевле ракет, а сирийское ПВО не рассчитано на тридцать пятые. Видимо, давно поняли, что мы ссым их трогать.

На следующий день уже привычно объявили боевую тревогу. Сначала авиация коалиции обстреляла какой-то объект сирийской армии у одного из небольших посёлков в пустыне, которых здесь называли городами, а потом засекли самолеты Израиля.

– Шестерка тридцать пятых, – сказал полковник Сухов генералу Власенко. – Похоже, что опять нацелились на Хомс.

Отдалённый гул взлетающего самолета заставил офицеров удивлённо переглянуться. Генерал поспешил соединиться по селектору с командным пунктом.

– Взлетел майор Чижов, – доложил дежурный. – Я знаю приказ, товарищ генерал, сейчас соединюсь с аэродромными службами...