Сборник рассказов

– Можно спросить? – обратился к гиду Боб. – Эти тоже празднично одеты?

Компания юношей и девушек была одета в джинсы, из которых кто-то выдрал на коленях куски ткани. Одна из девиц щеголяла такими короткими шортами, что в них не нашлось места для дыр, но края топорщились клочьями ниток. Всё, что выше пояса, было у них вполне пристойно.

– Это молодёжная мода, – объяснил Олег. – Умные не рвут дорогие штаны и не покупают джинсовое рваньё.

– Я не назвала бы её молодой, – сказала Дори – третья, до сих пор молчавшая девочка класса. – Ей точно больше пятидесяти.

– Не знаю, – растерянно отозвался гид. – В мое время такие дамы одевались прилично.

Все проводили взглядом толстуху, у которой на каждой штанине красовались три большие дыры.

– Мы слишком много внимания уделяем одежде, – недовольно сказал учитель. – Давайте послушаем, о чём они говорят.

– В толпе это неудобно, – отозвался Олег. – Сейчас залетим в какой-нибудь двор...

Машина поднялась выше и подлетела к одной из пятиэтажек.

– Вот подходящая компания, – сказал он, подводя капсулу к сидевшим на скамейкам подросткам. – Для вас их болтовня будет интересней взрослых разговоров.

Они зависли над головами оживлённо переговаривавшихся ребят и девчонок, которые все были в джинсовом рванье, кроме одной девицы лет тринадцати в мини-юбке. Олег начал переводить, но делал это как-то странно, с большими пропусками.

– Какой-то пустой разговор, – заметила Дори. – Вы ведь не всё переводите?

– Я не перевожу ругань, – смущённо сказал гид. – В мое время она считалась самой неприличной, а в вашем языке для неё нет названия.

– Не похоже, чтобы они ругались, – не поверил Боб. – Та девчонка всё время что-то кричит и смеется, а вы перевели всего несколько слов.

–Действительно, – вступил в разговор Самуил. – Вы перевели только несколько ничего не значащих фраз. Не похоже, чтобы они ссорились. Если детям интересно...

– Это русский мат! – рассердился Олег. – Ссоры здесь нет, просто эта шпана использует ругань для связки слов. Причём они совсем не обращают внимания на взрослых. Для меня это дико!

– В ваше время так не ругались? – спросил учитель.

– Ругались, – признался Олег, – но такой молодняк матерился потихоньку, когда рядом не было взрослых. И мальчишки стеснялись говорить такое при девчонках, а здесь эти дуры сами посылают их на все буквы!

– А в чём смысл разговора? – спросил Сильвио. – Не может же в нём быть одна ругань?

– Я убрал разговор о половых сношениях, – признался гид. – Ни к чему вам слушать эти гадости. А остальное – это обычный трёп. Давайте найдем другую компанию. Не могут же они все быть такими.

На лавочках соседнего дома сидели несколько старушек, поэтому перелетели через сквер в другой двор. Здесь тоже тусовалась компания, которая разговором и манерами ничем не отличалась от первой.

– Вон там сидят только двое, – показала рукой Эйми. – Может, послушаем их?

Олег послушно подлетел к лавочке у подъезда, на которой сидели подростки лет четырнадцать. Здесь ничего не услышали, потому что парочке было не до разговоров. Девчонка села на юнца, обхватила его ногами и целовалась взасос.

– Совсем оборзели! – по-русски сказал Олег и выругался. – Я верну машину к Бродвею.

Подлетев к Петровскому бульвару, капсула зависла над головами мальчишек и девчонок не старше тринадцати лет, которые стояли на ступеньках продовольственного магазина, переговаривались и смотрели на гулявшую толпу. Один малец и две сопли в символических юбках курили сигареты. Из магазина вышел юноша, который отдал им пакет с баночным пивом. Банки тут же разобрали и оприходовали.

– Они курят табак? – спросила Аника. – Я читала, что это очень вредно!

– Они ещё пьют спиртные напитки, – мрачно сказал Олег. – Детям их не продают, но находятся сердобольные кретины... Что вы хотите увидеть?

– Я думаю, что для первого раза достаточно, – подвел итог Самуил. – Молодёжь – это будущее любого народа. Теперь вам должна быть понятна одна из причин, по которым русские не построили коммунизм и развалили Россию. Подробней разберётесь, когда будете смотреть учебные фильмы.

– Вы не правы, – вмешался гид. – В том, что народ превратили в быдло, виновата преступная власть и отсутствие идеалов...

– Конец экскурсии, – прервал его учитель. – Возвращайте машину. Вы заработали своё рождение.

Удар - фантастика

Осмотр холодильника показал, что нужно срочно пополнить запас продуктов. В свои двадцать семь лет Сергей Ильин жил холостяком и очень не любил общепит. На хождения в кафе тратилось много времени и денег, а после того как его в прошлом году отравили салатом с несвежими яйцами, к этому добавилось опасение ещё раз очутиться на больничной койке. К тому же он, в отличие от многих других, серьёзно относился к ковиду и не представлял, как можно есть в маске. Проще и безопасней было отовариться в ближайшем «Магните», а готовить научили родители и холостяцкая жизнь.

Сергей запер квартиру и решил обойтись без лифта. Быстрее было пробежаться по лестнице, чем его ждать. Это решение оказалось судьбоносным. Наступив на брошенную кем-то банановую кожуру, парень поскользнулся и упал. Ухватиться за перила не получилось, и ударившаяся о бетонный пол голова взорвалась болью. Видимо, он потерял сознание, потому что, открыв глаза, увидел гостиную одного из соседей. Голова по-прежнему сильно болела, а во всём теле чувствовалась непривычная для него слабость.

– Жив? – пошутил стоявший возле кровати Сергей Алексеевич. – Ты меня напугал, тёзка! Выхожу из квартиры и вижу твоё тело. Ну, думаю, убили! Для инфаркта ты ещё слишком молод. Я не заметил твоего дыхания, а то, что жив, определил по пульсу.

– Спасибо, – с трудом выговаривая слова, поблагодарил Сергей. – Вам же нельзя таскать тяжести.

Матвеев был сердечником и регулярно пользовался услугами скорой помощи.

– Я тебя не таскал, – ответил он. – Хорошо, что сегодня суббота, так я попросил Сашку Васильева. А сердце вроде не беспокоит. Закончу с тобой и съезжу на дачу. Нужно полить, пока там всё не засохло.

– Вам нельзя никуда ехать! – сказал Ильин. – Я сейчас уйду, а вы ложитесь и при первых же признаках инфаркта вызывайте врачей!

Сказано было неожиданно для себя самого, и неожиданной оказалась реакция соседа.

– Так и сделаю, – покладисто ответил Сергей Алексеевич. – А ты сможешь идти или помочь? Если хочешь, можешь полежать на диване, а я уйду на кровать.

– Сейчас проверю… – Сергей опёрся на руки и с трудом сел.

Голова только болела, но не кружилась, а слабость не помешала дойти до двери своей квартиры, отпереть её и добраться до тахты. В коридоре он посмотрел в зеркало на свои глаза. Зрачки были нормальных размеров, и его не тошнило. Похоже, что обошлось без сотрясения мозга.

За час лежания состояние не улучшилось, и надо было что-то делать. Вызывать скорую не хотелось. Его тётка заболела ковидом после такого вызова и до сих пор не могла вычухаться. К тому же Сергей был почему-то уверен в том, что скорая не поможет. Нужно класть на затылок холодные компрессы и часто их менять, а ему нельзя вставать и ходить по квартире. Те, кого он считал друзьями, жили далеко, и на ум пришла только Светлана Белова – очень красивая программист из соседнего бюро, которая жила в этом доме. Обращаться к ней за помощью не хотелось, но непонятно почему появилась уверенность в том, что это нужно сделать. С мыслями вообще творилась какая-то чертовщина, но сейчас не было желания в ней разбираться. Телефон лежал в кармане джинсов и не пострадал при падении. С полгода назад Сергей хотел подкатить к Беловой и узнал номер её мобильника, но ему не хватило решительности. Уж слишком заносчивой и неприступной выглядела эта красотка.

Он набрал номер, дождался соединения и попросил её прийти.

– Я поскользнулся на лестнице и сильно навернулся затылком. Ты не могла бы немного помочь? У меня двенадцатая квартира. Дверь открыта, а домофон откроет кто-нибудь из соседей. Я не могу пока встать…