Страница 12 из 16
Этот книжный бум был связан не только с развитием частных типографий, но и с популярностью переводов, которые выходили все чаще. Если в 1786 году число оригинальных русских изданий еще превышало число переводов (135/116), то в 1787 году оригинальные русские книги уже уступали пальму первенства переводам (167/191), а в 1788 году разрыв между ними увеличился еще больше (154/256). По этим цифрам видно, что рост числа переводов был почти взрывным. Причины такой диспропорции, вероятно, в недостатке оригинальных русских сочинений и в большом читательском спросе, который можно было удовлетворить за счет переводов. Именно частные типографии внесли самый большой вклад в такое быстрое увеличение числа переводов. Так, за период с 1773 по 1793 год число книг, изданных Новиковым, превысило 900, из них почти 540 были переводами, что составляет почти 60% всего репертуара книг этого издателя.
С началом революции во Франции и последовавшими за этим трудностями с доставкой печатной продукции в Россию, а также с введением цензуры количество переводных книг резко уменьшилось в 1789 и 1790 годах, возвратившись к уровню 1786 года. Интересно, что в 1790 году число оригинальных русских сочинений снова пошло вверх, причем довольно резко, и обогнало переводную литературу почти в два раза. Далее мы видим очередной упадок издательской деятельности начиная с 1795 года, что объясняется введением строгого цензурного контроля, в частности применением указа, подписанного Екатериной II 16 сентября 1796 года, незадолго до ее смерти, которым упразднялись частные типографии144.
В исследовательской литературе высказывалась мысль о том, что рассмотрение «национальной принадлежности» переводимых произведений нецелесообразно в силу того, что для русского читателя XVIII века «национальный характер» источника представлял второстепенный интерес, а путь некоторых произведений до русского читателя проходил через перевод-посредник145. Как нам кажется, делать столь широкие обобщения вряд ли возможно, ведь читатели были очень разными и по социальному происхождению, и по своей культуре146. Однако в данном случае нас интересует не восприятие человека того времени, а оценка культурного разнообразия переводной литературы, которое, конечно, зависело от того, из какого языкового и культурного резервуара приходили в Россию произведения, которые переводились на русский язык.
Французский занимает лидирующие позиции среди языков, с которых переводили в XVIII веке в России, за ним следует немецкий. Согласно нашим данным, в общем объеме печатной продукции переводы с французского и немецкого составляли соответственно 18,8 и 11%. Если же говорить об их доле только среди переводных книг, то она будет намного значительнее: 46,5 и 27,2% соответственно. Все остальные языки занимали гораздо более скромные позиции как среди всей переводной литературы, так и в корпусе переводов политических текстов: так, например, книги, переведенные с латыни, составляли 4,8% среди всех книг гражданской печати и 12% среди всех переводов147. Интересно отметить, что доля переводов с французского больше среди «политических» текстов (55%), чем среди всей переводной литературы (46,5%), в то время как пропорция книг, переведенных с немецкого, в обоих корпусах сильно не различается. А если мы будем считать не по названиям, а по томам, то доля французского возрастет еще больше. Конечно, можно было бы подумать, что в полученных результатах сказалась субъективность тех, кто отбирал общественно-политические переводы для базы данных148. Но причина, скорее, в том, что в корпусе европейских политических сочинений французских работ было больше. Подобный дисбаланс мы увидим и в других тематических разделах нашего корпуса переводов, о чем речь пойдет ниже.
Рассмотрим теперь, с каких языков переводили в России в разные периоды XVIII века (табл. 7).
Если сравнивать число переводов с четырех языков, составляющих группу лидеров в первой половине XVIII века, – немецкого, итальянского, латыни и французского – то мы обнаружим, что количество переводов с немецкого значительно, примерно в два раза, превышало число переводов и с итальянского, и с латыни, и с французского, который начнет входить в силу только в 1750‐е годы. Присутствие итальянского в этой группе лидеров объясняется не столько длительной традицией, как в случае латыни, сколько резким увеличением числа переводов с итальянского в 1733–1735 годах, что было связано с потребностями придворного театра Анны Иоанновны, ставившего значительное количество итальянских пьес149. Также нельзя не отметить, что за этот период не было, по-видимому, ни одного прямого перевода ни с английского, ни с испанского.
Таблица 7. Количество переводов с разных языков в России первой половины XVIII века 150
Чтобы проследить дальнейшую историю перевода на русский язык в России, мы выделили два периода: 1759–1763 и 1780–1788 годы (табл. 8). Первый интересен тем, что охватывает последние годы царствования Елизаветы Петровны и первые годы правления Екатерины II и соединяет в себе черты двух эпох; второй также захватывает конец одной и начало другой эпохи – до и после разрешения заводить частные типографии (1783), которое оказало огромное влияние на издательское дело в России вообще и на издание переводов в частности.
Таблица 8. Число отдельно напечатанных переводов на русский язык с 1759 по 1763 год
Таблица 9. Ведущие языки оригиналов русских переводов в 1750–1759 и в 1760–1763 годах (абсолютные цифры/доли в процентах)
Таблица 10. Языки оригиналов отдельно изданных переводов на русский язык, 1780–1788 годы
Как мы видим, в первый период число переводов было еще небольшим, поэтому говорить с уверенностью о тенденциях вряд ли возможно. Но можно отметить, что число переводов в целом росло довольно быстро (хотя понятно, что период начался с весьма низкого показателя). Сравним доли четырех наиболее значимых с точки зрения количества переводов языков в 1750–1759 годах (всего 69 переводов) и в 1760–1763 годах (всего 113 переводов) (табл. 9)151.
Получается, что в начале 1760‐х годов французский заметно упрочил свои позиции, и произошло это в основном за счет латинского и итальянского языков, в то время как доля переводов с немецкого почти не поменялась.
Посмотрим теперь, с каких языков переводили книги в следующий период, который охватывает как время до разрешения открывать частные типографии (последовавшего в 1783 году), так и после него. Мы заканчиваем этот период 1788 годом как наиболее успешным с точки зрения объема печатной продукции на протяжении всего XVIII века, после чего начался спад (табл. 10).
Ведущими по количеству в эти годы были переводы с французского, немецкого и латыни, причем, по сравнению с 1759–1763 годами, доля французского и немецкого чуть-чуть уменьшилась, зато доля латыни немного выросла. Можно также отметить некоторый рост переводов с других языков, не входящих в группу лидеров (с английского, а также с маньчжурского и польского) накануне эпохи Французской революции. С 1780 по 1786 год число переводов мало меняется, а начиная с 1787 года начинается большой рост, возможно, вызванный отложенным эффектом либерализации издательской деятельности. Хотя в среднем за последние три года этого периода в процентном отношении доля французского остается примерно такой же, как раньше, если рассматривать значения в динамике, видно, что она возрастает в 1788 году, а доли немецкого и латинского, после значительного роста в 1787 году, в 1788 году, наоборот, уменьшаются. Другими словами, разрыв между французским и остальными иностранными языками становится еще более заметным накануне Французской революции. Это хорошо видно на графике 3.
144
Указ «Об ограничении свободы книгопечатания и ввоза иностранных книг; об учреждении на сей конец ценсур в городах: Санктпетербурге, Москве, Риге, Одессе и при Радзивилловской Таможне, и об упразднении частных типографий». Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Указ № 17508. Т. 23. С. 933.
145
История русской переводной художественной литературы. Т. 1. С. 12. Мы используем кавычки, поскольку применение данных выражений к реалиям XVIII века не кажется нам бесспорным.
146
Это хорошо видно по результатам изучения списков подписчиков: Самарин. Читатель в России во второй половине XVIII века.
147
См. также подсчеты за период с 1756 по 1775 год в книге: Marker. Publishing, printing, and the Origins of Intellectual Life in Russia. P. 88. Они в целом согласуются с приводимыми нами цифрами, хотя доля книг, переведенных с французского, еще более значительна по данным Г. Маркера (52%), что отражает, очевидно, растущий интерес к французской книжной продукции, который по времени интересным образом совпадает с началом широкого распространения французского языка в русском обществе. Об этом см.: Offord D., Rjéoutski V., Argent G. The French Language in Russia: a Social, Cultural, Political, and Literary History. Amsterdam, 2018.
148
Корпус политической литературы, действительно, является результатом отбора согласно критериям, которые объяснены на сайте проекта: https://krp.dhi-moskau.org/ru/about.
149
В это время издавалась серия резюме пьес, сыгранных на итальянском языке труппой комедии дель арте. Значительная часть этих сценариев была переведена В. К. Тредиаковским. См. об этом репертуаре: Итальянские комедии и интермедии, представленные при дворе императрицы Анны Иоанновны в 1733–1735 гг. / Сост. В. Н. Перетц. Пг., 1917. Эти сценарии также переводились и издавались на немецком языке. О работе итальянской труппы см. также: Старикова Л. М. Новые документы о деятельности итальянской оперной труппы в России в 30‐е годы XVIII в. и русском любительском театре этого времени // Памятники культуры: новые открытия. Письменность, искусство, археология. Ежегодник, 1988. М., 1989. https://facetia.ru/node/3139 (последнее обращение – 06.07.2021).
150
Мы считаем десятилетия с 1700 до 1709 года и так далее.
151
Опять же делаем скидку на небольшое число переводов, а значит возможную неточность результатов.