Страница 11 из 16
Когда разрыв между двумя сегментами – гражданской и кириллической печатью – стал особенно большим? Посмотрим на данные (табл. 3, 4).
Если основываться на данных только московских и петербургских типографий, в 1750‐е годы по количеству изданий кириллическая печать совсем немного уступает гражданской135.
Гражданская печать существенно обгоняет печать кириллическую только в 1760‐е годы, причем это происходит еще до восшествия на престол Екатерины II. Разрыв между ними продолжает увеличиваться в последующие годы, как показывают таблицы 1 и 2. Отобразим эти изменения на графике 1.
Выделим временные отрезки (первая/последняя четверти века; первые/последние 15 лет; первое/последнее десятилетие) и посмотрим на рост гражданской печати в целом за век (до 1708 года мы учитывали всю книжную продукцию) (табл. 5).
Таблица 5. Динамика роста числа печатной продукции (гражданские и кириллические издания) на протяжении XVIII века
Сравнение первых и последних десяти лет дает рост печатной продукции в 20 с лишним раз, а сравнение первой и последней четверти века, первых и последних пятнадцати лет приводит к весьма отличным цифрам – увеличение в 12–13 раз, что можно объяснить прогрессом книгопечатания во второй половине царствования Петра I, после введения печати гражданским шрифтом в 1708 году. Начиная XVIII век с минимальных значений, русский книжный рынок показывает впечатляющий рост за весь век, хотя, повторим, его трудно сравнить с более развитыми книжными рынками Европы. Так, во Франции в XVII веке количество книжной продукции выросло примерно в три с половиной раза, а в XVIII веке – приблизительно в три раза (согласно Керару), однако по сравнению с французским книжным рынком в России мы имеем дело со сравнительно небольшим объемом книжной продукции – по числу печатных изданий русский книжный рынок в конце XVIII века выглядит так, как французский в его начале136. Еще более впечатляющим выглядит британский книжный рынок, где за XVIII век было издано, вероятно, не менее 200 000 книг137. Российский книжный рынок имеет по крайней мере одно неоспоримое преимущество – его скромную по объему книжную продукцию гораздо проще проанализировать статистически.
Сделав обзор изменения объема гражданской и кириллической печати за XVIII век, рассмотрим место переводных книг в корпусе гражданской печати, в котором, в отличие от кириллической печати, переводная литература играла важнейшую роль. В нашей базе книг гражданской печати, содержащей издания с 1708 года по конец века, 3860 названий являются переводами, это примерно 40% от всего числа изданий гражданской печати в России138.
Много это или мало в контексте Европы того времени? Единственный рынок, по которому у нас есть подобные данные, – французский, где с 1716 по 1786 год доля переводов составляет чуть более 5%, и отклонения от этой цифры незначительны: от 3% (1736) до 7% (1771)139. Однако, учитывая, что французский рынок на порядок крупнее российского, в абсолютных цифрах это все-таки весьма значительный корпус переводов. Количество переводов в России можно сопоставить и с числом переводов с французского на немецкий язык с 1770 по 1815 год. За этот период исследователи обнаружили по меньшей мере 6618 таких переводов, не считая 9318 переводов в периодической прессе140. Таким образом, очевидно, что общее число переводов на русский язык в XVIII веке выглядит не таким большим по сравнению с другими крупными европейскими рынками книги, однако доля переводов в массиве русской книги этой эпохи очень большая, что, конечно, объясняется не только интенсивностью переводческой деятельности, о которой мы будем говорить, но и незначительным количеством оригинальных изданий на русском языке, в отличие от Франции, Великобритании, немецких государств и так далее. Важно при этом отметить, что, как и в случае упомянутых европейских стран, в России речь идет почти исключительно о переводах с европейских языков, что хорошо иллюстрирует ориентацию русского общества на европейские культурные модели как до, так и после появления в России частных типографий в 1780‐е годы.
До 1760‐х годов количество выходивших книг на русском языке было более чем скромным, и столь же незначительным было число печатных переводов. Однако не следует забывать, что в этот период рукописная традиция перевода играла в России более важную роль, чем перевод печатный. Это верно в отношении литературы разных жанров, в том числе в отношении «политической» литературы в широком смысле, как это показывает С. В. Польской в своей статье, публикуемой в данной книге. Однако рукописную традицию перевода, по справедливому замечанию К. Д. Бугрова, не следует рассматривать как подготовительный этап печатного перевода141. Они сосуществовали долгое время и после того, как печатные станки в России заработали на полную мощность142.
Существенное увеличение числа публикаций в России начинается при Екатерине II и объясняется в некоторой степени восшествием на престол новой императрицы. Мы видим в 1762 и 1763 годах целую вереницу од: если в 1760 году, кажется, не было напечатано ни одной оды (мы учитывали только отдельные издания), а в 1761 году всего три, то в 1762 году их вышло не менее 26, а в 1763 году не менее 15. Также появился ряд других сочинений, связанных с началом нового царствования, – в частности, описания фейерверков. Но не только одам и фейерверкам мы обязаны увеличением числа публикаций в эти годы. Заметно возросло число переводов (табл. 6), причем рост заметен еще до восшествия на престол Екатерины II, а при новой императрице этот процесс стал быстро набирать обороты.
Таблица 6. Доля переводов среди всех изданий гражданской печати с 1759 по 1763 год 143
График 2. Соотношение оригинальных русских сочинений и переводов, 1730–1800 годы
Соотношение оригинальной и переводной литературы после окончания петровской эпохи до конца XVIII века представлено на графике 2.
По числу изданий 1788 год стал вершиной в книгоиздательском деле в России XVIII века. С 1761 года, то есть года, предшествующего восшествию на престол Екатерины II, до 1788 года число оригинальных русских книг увеличилось более, чем в 7 раз, а число переводов выросло почти в 10 раз.
Какие издатели больше других внесли лепту в достижение такого впечатляющего результата в издании книг в екатерининской России? Продукция некоторых типографий на протяжении 1780‐х – начала 1790‐х годов оставалась мало подверженной изменениям (наиболее крупной из таких была типография Академии наук), но гораздо чаще после разрешения заводить частные типографии, последовавшего в 1783 году, казенные учреждения стали публиковать меньше книг: это касается, например, типографий Сухопутного шляхетного кадетского корпуса и Морского кадетского корпуса. Заработали частные типографии, некоторые из уже существовавших стали увеличивать число выпускаемых изданий (типографии И. К. Шнора, М. Пономарева, М. Овчинникова, Б. Л. Гека, Богдановича и так далее). Самой продуктивной – причем с большим отрывом – была в эти годы Типографическая компания, образованная в 1785 году Н. И. Новиковым, который де-факто управлял ею, и московскими масонами-розенкрейцерами его круга. В 1788 году Типографическая компания опубликовала не менее 89 книг, к которым нужно добавить 72 книги, изданные Университетской типографией, также находившейся под контролем Новикова. Это почти 40% всех книг гражданской печати, изданных в России в 1788 году. Однако уже в 1789 году доля книг, изданных Новиковым, упала до 15%.
135
Сразу же оговоримся, что не следует считать, что разделение на кириллический и гражданский шрифт полностью совпадает с делением на корпус церковно-славянской и русской литературы, среди книг, напечатанных кириллическим шрифтом, есть и книги на русском языке, и их выявление представляет собой отдельную исследовательскую задачу.
136
Martin. Une croissance séculaire. P. 114, 120; https://krp.dhi-moskau.org/ru/page/chron.
137
См.: Feather J. British Publishing in the Eighteenth Century: a preliminary subject analysis // The Library. 1986. Vol. s6–VIII. Issue 1. March. P. 32–46.
138
Сведения из базы данных, составленной на основе Сводного каталога русской книги гражданской печати XVIII века и базы данных переводов общественно-политической литературы, см. https://krp.dhi-moskau.org.
139
Данные на основе подсчетов, сделанных Сабиной Жюратик (Sabine Juratic) и ее коллегами. Подсчеты делались с шагом в пять лет, общий корпус составляет примерно 17 700 изданий. Juratic S., en collab. avec Cointre A., Dosquet E., Faubert S., Havelange I., Pellegrin N., Weil F. Chapitre III. La traduction, un objet éditorial // Chervrel Y., Cointre A., Tran-Gervat Y.-M. Histoire des traductions en langue française. XVIIe–XVIIIe. 1610–1815. P., 2014. P. 187–248, здесь p. 190.
140
Lüsebrink H.-J., Nohr R., Reichardt R. Kulturtransfer im Epochenbruch – Entwicklung und Inhalte der französisch-deutschen Übersetzungsbibliothek 1770–1815 im Überblick // Lüsebrink H.-J., Reichardt R. (Hrsg.). Kulturtransfer im Epochenbruch. Frankreich – Deutschland, 1770–1815. Leipzig, 1997. S. 29–86, здесь S. 35.
141
Бугров, Киселев. Естественное право и добродетель. С. 26.
142
О функциях рукописной и печатной традиции и формах их сосуществования в России XVIII века см.: Marker G. The eighteenth century: from reading communities to the reading public // Rebecchini D., Vassena R. (Eds). Reading Russia. A history of reading in modern Russia. Vol. 1. Milano, 2020. P. 77–115, здесь p. 94.
143
Здесь и далее мы рассматриваем только переводы гражданской печати, в корпусе кириллической печати переводов было мало, и их учет почти не влияет на результаты нашего исследования.