Сводный враг

Если бы Покровский всегда молчал, то я бы, как и Марина, сидела и пускала слюну, разглядывая его.

Подумала и подскочила с места. Поверить не могу, что в моей голове появились такие мысли. Покровский — враг. Нельзя об этом забывать. Красивый, с шикарным прессом — неважно. Он остается врагом.

Какой кошмар.

Я всего лишь два раза его видела, а он уже успел прописаться в моих мыслях.

— Поверить не могу, что мы так его и не увидели, — разочарованно вздыхает Марина, когда мы выходим из аудитории. — Где он? Местные стервы успели перехватить нашу звездочку? Котова, мы первыми должны были его подцепить и поставить клеймо на лбу. Типа, собственность Ко-Ли.

— Коли?

— Ага. КОтовой и ЛИпатовой. Ко-ли!

Закатываю глаза, пытаясь представить, как бы Покровский отреагировал, если бы он стал чьим-то Колей. Он бы прибил этого человека. Мокрого места не осталось бы от таких собственников.

— Я никого цеплять не собираюсь. Сама этим занимайся.

— Скукота.

— Потанцуй.

Стоит нам только спуститься к гардеробным, как Липатову кто-то подзывает, и, всучив мне свою сумку, она скрывается за колонной. Я не знаю, что она переносит в ней, но тащить чужой баул очень тяжело. Еще своя плечо оттягивает. Пыхтя и покрываясь по́том, я все-таки дохожу до места назначения, бросая на пол собственность Липатовой. Когда слышу чье-то шипение над ухом, поднимаю голову.

Щербаков.

Судя по его виду, он не собирается прыгать от счастья от встречи со мной.

— Аккуратнее! — бормочет себе под нос Денис.

— Ты же не подумал, что я специально хотела тебя задеть? — Ногой отодвигаю сумку от парня. Надеюсь, Липатова не смотрит. — Не заметила, что ты здесь стоишь.

Щербаков тяжко выдыхает.

— Конечно. Так все и было.

Парня явно кто-то покусал несколько тысяч раз, ведь раньше мы нормально общались. Или все-таки ненависть Покровского его сломила и теперь Денис стал таким же, как и его дружок?

Пофиг.

Не хватало мне еще из-за поведения Щербакова переживать.

Схватив наши с Маринкой куртки, взваливаю на себя тяжеленные сумки и сваливаю подальше от этого ящера.

Если Щербаков тут, значит, и Покровский где-то поблизости.

Вот его я точно не хочу видеть.

День и так отстойный.

Нельзя, чтобы он стал еще хуже.

В холле куча людей, и мне приходится постараться, чтобы отыскать среди них подругу.

— О, вот ты где, — она сама меня находит. — Котова, ты чудо чудесное. В курсе, что ты лучше всех?

— Ага. Сумку забери. В следующий раз с собой ее бери.

Марина тут же освобождает мои руки.

— Помнишь Машку? Она еще за утюгом к нам постоянно приходит.

— Помню.

Смутно, если честно. На нашем этаже в общежитии только у нас в комнате есть утюг. Желающих им попользоваться — множество. Всех не запомнишь.

— Покровский в ее группе. Рассказывает, что их препод, вместо того чтобы лекцию вести, разрешил всем с Демидом познакомиться. Сам кучу вопросов задавал. Блин, вот бы нам так. Сиди, знакомься, не надо ничего записывать.

Липатова мечтательно вздыхает.

— Хорошо, что мы не в медицинском учимся. Не хотела бы я попасть к врачу, который бы на парах фигней страдал.

— Ой, опять ты начинаешь. Понятно же, что я пошутила.

Подхватив меня под руку, Марина шагает вперед.

— Слушай, а давай сегодня в клуб сходим. М-м-м? Потрясем косточками. Хоть мы и не в медицинском учимся, но я все равно знаю, что бывает, если долго на одном месте сидеть.

Останавливаюсь и пристально смотрю на подругу.

— Ты успела узнать, где тусуется Покровский, и решила, что нам тоже стоит туда сходить?

— Ага. Хотя бы одним глазком на него посмотреть. Сходим? Мы никогда не были в «Аравии». А тут такой повод…

— Губу закатай. — Рядом с нами останавливается свита, где главнокомандующим была Лиза Горская. — Там вход только по приглашениям. Вас никто не звал.

Войны с Горской у нас не было, она просто со всеми ведет себя как стерва. Думаю, она такой уже родилась.

— А ты откуда знаешь? — в тон ей переспрашивает Марина. — Охранником там подрабатываешь? Не стесняйся, Горская. Я тебя за это уважать начну.

Лиза бросает на нас убийственный взгляд.

— Котова, заткни свою подругу. Она много болтает.

— Да? Не замечала как-то.

Привычка Горской — громко разговаривать. Неудивительно, что на нас все уставились. Она специально решила устроить представление.

Кстати, день только что стал самым худшим.

Одним из худших.

— Потому что ты такая же дура, как и она.

Дальше следует девчачий смех.

Боже, что смешного они услышали?

— Лиз, ты действительно думаешь, что, назвав нас дурами, стала казаться круче и умнее? Так я тебя огорчу. Все произошло с точностью до наоборот. Или тебе нравится смешить своих подруг? Тогда вам не к нам подходить надо, а сразу в цирк идти. И по пути отменить подписку на «Нетфликс». Фильмы, где стервозные блондинки щемят всех, кто им на глаза попадается, давно не в моде.

Я не пожалела о своих словах только потому, что первый раз в жизни увидела, как из глаз молнии летают.

А так да, нарвалась.

Зря.

Горская уже запыхтела и только собралась что-то ответить, как одна из ее подруг прошептала ей на ухо: «Демид вышел».

И все мы, как по команде, развернулись.

Вот и он.

Глава 3

Все мысли тут же вылетают из головы, когда я вижу, как Покровский, разговаривая с кем-то по телефону, спускается по ступенькам. Я смотрю на него, стараясь не думать о том, как закончилась наша с ним последняя встреча.

Хватит, Ангелина. Забудь!

— Марин, пойдем уже. У меня ноги замерзли.

Но у Липатовой слух, наверное, как у морской звезды, зато у Горской со слухом проблем нет.

Девушка выставляет руку вперед, хватая меня за рукав куртки.

— Погоди. Хоть издалека на него посмотри. В старости вспоминать будешь, смотря на беззубого мужа.

И снова все смеяться начинают.

— Сначала я планировала просто тебя по носу щелкнуть, чтобы не забывала свое место, но, судя по тому, как у тебя глазенки забегали, кажется, одного носа будет маловато. Девочки, вы со мной согласны?

Девчонки согласны. Смотрят на своего командира с уважением.

Я начинаю сомневаться в адекватности Горской, потому что такую чушь мог сказать только псих.

Но от взглядов всех присутствующих у меня сжимается горло. Я нормально реагирую на чужой смех, но когда смеются надо мной… На секунду теряюсь, пытаясь бороться с шоком и слезами, которые уже наворачивались на глазах. Но, как бы плохо мне ни было, никто не должен об этом знать.

Да пошли они все.

— А ты думаешь, тебе с ним что-то светит? — с ухмылкой спрашивает Марина, а потом качает головой.

Я стискиваю зубы.

— Марин, ты и правда сомневаешься в этом? Горская свое дело знает. Все будет быстро, грязно и без следов губной помады. Лиз, все нормально? Ты бледная какая-то. Может, с носом проблемы?

Липатова сначала смотрит на меня как на призрака, а затем начинает громко смеяться.

Бог свидетель, стерва сама напросилась.

Лиза прищуривается, а затем на ее лице появляется усмешка:

— Ты меня со своей матерью не спутала? Слышала, она у тебя та еще гонщица за обручальными колечками. Сколько у тебя отчимов было, а? Десять или пятнадцать? Все интересно было, а что потом случилось? Она тебя в общагу сдала, потому что ты ей надоела, или она в тебе конкурентку увидела?

Я с ужасом понимаю, что Горскую слышали все. Еще страшнее становится оттого, что эта гадина знает обо мне то, чего знать не должна. Черт возьми, я даже Маринке не рассказывала.

Чувствую руку подруги на своей спине.

— Ну ты и тварь, — со злостью говорит она Горской.

Лиза ликовала. И пока я приходила в себя, мимо нашего круга кто-то прошел, расталкивая всех на своем пути. Смотря на спину парня, узнаю Щербакова, движущегося в сторону черной иномарки.