Дух Татуина

— Не… скажу.

— Слушай, приятель, если ты еще не врубился — мы хорошие. — Хэн повернулся к жене: — Придется мне его понести.

Лея заняла место Хэна. Тот показал на камни возле жертвенной груды костей:

— Пытаются нас окружить.

Лея поднялась и дважды выстрелила. Два крика в шлемофоне.

— Уже не пытаются. Хэн подошел к хижине.

— Эй, Кит, что с картиной?

— Не… скажу, — сказал он. — Оставьте меня…

— Так, ты мне надоел. — Хэн выстрелил из бластера в крышу палатки, прожигая стенки из шкур банты.

— У вождя… в лагере.

— Спасибо.

Хэн прошел через прожженную дыру. От зрелища внутри палатки его затошнило. Китстер Банаи распластался на земле. Его черные волосы были теперь выгоревшими и светлыми, как песок. Лодыжки опухли, на теле не было живого места от шрамов и ожогов, три пальца на его руке были сломаны.

— Китстер! Как дела, дружище? — Хэн подошел и наклонился над ним. — Прости, что так задержались. Мы… э-э… думали, что ты умер.

— Я… тоже, — в темных глазах Китстера были страх и недоверие. — Вы… кто?

— Хэн Соло. Но придется поверить на слово.

Палатку прошили выстрелы. Имперцы снова открыли огонь по тускенам.

Хэн снял лазерный резак с пояса и разрезал путы на лодыжках и запястьях Китстера. Снаружи Лея вела непрерывный огонь.

— На помощь!

— Сейчас, Лея, — отозвался Хэн. — Я немного занят.

— Они пошли на штурм!

— Брось пару детонаторов, — он снял детонатор с ремня и кинул ей. — Это их приостановит.

Лея прекратила стрелять. Через миг по оазису разнеслось эхо двух мощных взрывов.

— Вот мое предложение, — Хэн поднял Китстера на плечи. Он весил совсем немного. — Нам надо захватить или уничтожить картину, поэтому я и Лея должны отправиться в лагерь. Можешь идти с нами или остаться со штурмовиками. Имперцы, наверное, посадят тебя на всю жизнь…

— С вами, — перебил Китстер, — Я еще хочу увидеть своих детей. Хэн вздохнул:

— Этого я и боялся.

— Но не надо идти, — Китстер замолчал, собираясь с силами, — в лагерь.

— Боюсь, придется, — Хэн направился к прожженной дыре. — Не надо было тебе мешать нам у Маубо. Мы бы уничтожили картину.

— Это была бы! Ужасная потеря, — пробормотал Китстер. — Но идти не надо. Обернись.

— Нет времени…

— Поверь. Обернись.

Начиная понимать, Хэн повернулся и посмотрел на потолок. Там, над головой Китстера, висел «Закат Киллика» — буря на картине все так же багровела, насекомоподобные существа поворачивали лица точно так, как запомнил Хэн.

— Ты же сказал

— Соврал, — сказал Китстер. — Думал, ты… имперец.

— Думал, я… Кит, дружище, ты настоящий ценитель искусства, что сказать. ..

Хэн снял с ремня комлинк и три раза щелкнул кнопкой — сигнал, что картина у него. Через миг Лея заглянула через дыру, все еще отстреливаясь.

— Она правда у тебя?

— Там, — Хэн ткнул в потолок. — Я прикрою, ты бери ее.

Лея заскочила в хижину, не обращая внимания на свист пуль. Хэн отошел к дыре.

— В хорошем состоянии, — заметила она.

— Тускены были поражены ее красотой, — сказал Китстер. — Они… сломали мне палец, когда надо было подлить воды… а в пустыне…

— Знаю, — сказал Хэн, подумав об изувеченных руках Китстера. — Ей надо много воды.

Он выглянул через отверстие — штурмовики были в десяти метрах, наступая, несмотря на шквал из тускенских винтовок. Один упал — ему попали в линзу. Другому в шею. Но большинство падали просто от ударов о броню и через миг были на ногах. Хэн начал снимать ближайших к хижине, пока они поднимались с земли.

С другой стороны оазиса раздался грохот взрыва гранаты. Банты взвыли, по пустыне пронесся зловещий гул.

— Это что? — спросила Лея. Хэн пожал плечами.

— Может, Эмала? — он прострелил броню штурмовика двумя выстрелами.

Два залпа отскочили. Штурмовики были в пяти метрах.

— Кому какое дело? Мы сейчас в рукопашную сойдемся, если не…

Лея начала стрелять за спиной Хэна. Тот обернулся и увидел, что «Закат Киллика» свисает с потолка на обрывках обожженной ткани. Лея сняла картину с крюков, на которых та висела, обернулась и проделала дыру с другой стороны хижины.

— Пошли!

Хэн обернулся, убегая, — пара штурмовиков забегали в старую дыру. Он выстрелил в упор, сбив одного с ног. Второй отбежал за стену. Хэн выскочил из хижины, отстреливаясь, и услышал сигнал тревоги — энергоблоки бластера истощились.

— Ну, как всегда!

Он повернулся и, вытащив энергоблок, швырнул его в палатку, а потом бросился бегом за Леей.

— Детонатор! — завопил имперец позади него. Хэн снял с пояса новый энергоблок и зарядил винтовку, присел и обернулся. По оазису раскатился гул. Он приближался. Хэн не смел повернуть глаза в направлении звука.

В шлемофоне заговорил голос:

— Вижу самозванцев. Они спасли пленника, и у них картина адмирала. Повторяю, у них картина. Ожидаю указаний.

Хэн обернулся — Лея укрылась за валуном. Повернув голову назад, он увидел штурмовика в дыре. Прострелив его из бластера, Хэн прошелся очередью по всей хижине.

— Спасают пленника? Интересно, — это был задумчивый голос, видимо голос главного. — И у них картина? Вы уверены?

— Уверен.

— Хорошо, — сказал голос. — Можете стрелять, но только по ногам.

Хэн прекратил огонь, подскочил и едва успел отпрыгнуть от того места, куда попал выстрел снайпера. Диким зигзагом, надеясь, что Банаи хватит сил удержаться, он добежал до Леи и пригнулся за валуном. Рядом с ним опять промахнулся снайпер. Он смог, наконец, посмотреть, откуда идет рев, — за лагерем тускенов, с другой стороны оазиса, двигалась трехметровая стена из шерсти и торчащих рогов, поднимая за собой клубы пыли.

— Ну что еще? — Он высунул бластер из-за камня и выстрелил вслепую. — Охотники за головами? Яма с сарлакком?

— Не так уж это и плохо. — Лея достала трос из коробки на поясе. — Эмала, может, нас спасла — только бы Чуи успел вовремя.

— Ты так думаешь?

Хэн продолжал стрелять вслепую, глядя на то, как Лея обвязала тросом свой пояс и раскрыла крюк на другом конце троса.

— Да, я так думаю.

Присев, Лея принялась отстреливаться, пока Хэн проделал ту же операцию со своим тросом. Потом, решив, что у Китстера не хватит сил удержаться, он подтянул его руки и начал связывать запястья.

— Хэн, нет времени! — завопила Лея. — Пошли!

— Я удержусь…

Заверения Китстера утонули в шуме перестрелки. Хэн посмотрел на Лею и увидел, что к ней подходят сзади два штурмовика.

— Пригнись! — он схватил винтовку.

Лея перекатилась, подхватив «Закат Киллика». Хэн выстрелил в штурмовиков позади нее и побежал. Он не знал, насколько близко к нему подобрались другие штурмовики, но те, что были за Леей, были в метрах пяти и быстро догоняли.

— Не вижу цель, не вижу цель, — начали докладывать снайпера. — Они в пыли.

Но другие имперцы с удовольствием принялись выполнять задачу снайперов, на бегу стреляя по ногам Соло, оплавив землю под ними. Хэн бешено дергался из стороны в сторону, придерживая одной рукой Банаи и крюк, а второй прикрывая Лею из бластера. Лея делала то же самое — другой рукой она держала картину. Они ни в кого не могли попасть, но, по крайней мере, из-за их огня штурмовики не могли попасть в них. Кроме того, их преследователи замедлялись. Это было главное.

— Китстер! — Хэну пришлось кричать, чтобы услышать себя в грохоте бегущего стада и трескотне бластеров.

— Близко, — сдавленно прошипел Китстер. — В пятнадцати метрах, но бегут мимо нас. Думаю, они бегут назад в…

Лея с криком рухнула на землю — ей в плечо попала пуля. Хэн бросился на помощь, и это спасло ему жизнь.

В шлеме гулко стукнуло, и он свалился на землю, уронив Китстера. В ушах звенело, голова раскалывалась, он едва не потерял сознание. Перевернувшись на спину, он увидел, что вспышки бластеров пролетают всего в метре над его головой. Попытавшись поднять винтовку, Хэн обнаружил, что выронил ее. Вспышки над его головой прекратились, воцарилась зловещая тишина. Хэн потянулся за винтовкой, но не мог ее найти. Лея лежала лицом вниз, не двигаясь.