Кузня Крови

Я сделал ещё один шаг назад и внезапно вспомнил, что все, кто стоял рядом, бежали прочь после пелены тьмы. Принялся озираться, пытаясь сообразить, куда все делись и выругался, вновь зацепив взглядом распоротый клинками наставников шатёр:

— Да будь всё проклято.

Мы для чего сюда спешили? Это ведь шатёр принцессы. Кого до последнего защищал убитый Клинком кровавого заката идар? Если принцессы нет в палатке, значит она попыталась сбежать, пока её телохранитель бился, давая ей время.

Следующий шаг я сделал не назад, к вопящим за кольцом шатров птенцам и нашим солдатам, а в сторону, огибая по краю схватку наставников и облако из сотен призрачных мечей.

Едва сделал десяток шагов, как взгляду открылось пространство позади шатра принцессы. И цепочка из мёртвых тел. В броне и рванье. Стражи и Кровавые жнецы.

Три, четыре, пять тел.

Я промчался мимо них, даже не задерживаясь, нырнул в кусты, не боясь выколоть глаз. Не мне, которому тьма не помеха, опасаться такого. Проклятые тени мчались рядом, мелькая среди кустов и словно указывая путь.

Вот оно.

Сначала я увидел отблески стали впереди, затем меня накрыла аура Паладина, а через миг я замер за кустом при виде открывшегося мне зрелища.

Сотни стремительных росчерков срывались с меча того идара, что защищал принцессу.

Они взрезали дёрн, рассекали воздух и обрушивались на тёмную фигуру, закованную в сталь с головы до ног.

Ещё один Кровавый воин.

Который, согнувшись, словно Ветер клинков пытался действительно сдуть его, отбивал все росчерки умения.

И в том, что он реолец у меня не было сомнений.

И дело не только в том, что только реолец мог быть сейчас нашим врагом и не только в том, что никто другой не посмел бы напасть на принцессу. Но и в том, что отбивал росчерки меча он копьём.

В нашем королевстве Скеро ни один из Великих домов не идёт по пути копья. Отец упоминал Малые дома и отдельных идаров из Дома Осколков, которые забавлялись этим оружием. Но Кровавый воин не может быть из них.

Он для этого слишком силён.

Стоять напротив Великого паладина и не только отбивать все удары его умения, но и двигаться вперёд, угрожая ему сияющим алым наконечником копья?

Я и сам вскинул клинок, отбивая два узких голубых росчерка, которые не попали в Кровавого. Случайно прилетевшие в меня удары оказались так сильны, что отдались в руке до самого плеча. Не просто призрачные клинки, а изменившие форму, наполненые огнём души до предела, ставшие отражением сути умений Великого паладина, они выщербили мой меч из красной стали.

И только увидев сколы я сообразил, что нужно было уворачиваться.

Никакая сталь не выдержит ярости даров идара. Только если она не поддержана равным даром и огнём души.

И здесь, и сейчас всего один Великий паладин стоит напротив реольского Клинка.

Я уже видел, чем это заканчивается — пробитым сердцем.

Из-за спины Великого паладина шагнула в сторону ещё одна фигура.

Пальцы её стремительно заплясали в воздухе, складывая печати, воздух разрезал громкий выкрик:

— Исит ватум зиарот!

И в Кровавого воина устремился ещё и поток серых, едва различимых шипов. Почти таких, на какие меня недавно пытался насадить адепт на выселках. Только непрерывный.

Теперь Кровавому воину приходилось вдвое хуже, копье в его руках замелькало вдвое быстрей, размазываясь в призрачный круг.

И всё же он то и дело он что-то пропускал и росчерки Ветра клинков высекали искры из его брони.

И пробивали её.

Впрочем, ему и на это оказалось плевать. Он снова сделал шаг. Только почему-то не к принцессе, и её защитнику, а в сторону.

И тоже, как и тот Кровавый воин у шатров, выплеснул из себя кольцо тьмы.

Принцесса отшатнулась, поток шипов сорвался, а сама она отчаянно закричала:

— Истий, не дай ему дойти!

Сначала я решил, что она говорит о себе. И только через несколько ударов сердца заметил груду иссечённых тел. Там, куда и шагнул Кровавый воин. Самую настоящую груду. Тела в броне и рванье лежали в несколько слоёв, сцепившись перед смертью в отчаянной схватке и продолжая истекать кровью из десятков ран даже после смерти. Я бы сказал, что всех их буквально изорвал Ветер клинков.

И если Кровавый воин доберётся до такого количества крови…

Я похолодел, вцепившись в рукоять меча и вспоминая наставления Глебола.

Истий же зарычал, с натугой повёл перед собой клинком, движение за движением повторяя технику меча и присоединяя к Ветру ещё и узкие всполохи Дождя клинков. Они на глазах сгущались, превращаясь из призрачных мечей в голубые капли.

Капли, которые могут рассекать сталь.

Капли, которые ловко отбивает Кровавый, раскрутив своё копьё над головой. Теперь алым полыхает не только наконечник, но и древко.

Принцесса раз за разом принялась складывать пальцы рук в печати:

— Агдже ватум зиарот. Агдже. Агдже!

Кровавого воина накрыло потоком алых искр, а затем о его грудь разбились два огненных шара.

Точно таких, какие убили Толстяка.

Но Кровавый воин лишь гулко захохотал, а огонь стек с его доспехов и поджёг траву под ногами.

Пелена тьмы ударила в принцессу, заставив её сбиться и вновь шагнуть назад.

Вот только эта пелена тьмы, уже третий раз прошедшая через меня, мне самому ничего не сделала. В отличии от солдат, птенцов и принцессы.

Касавшаяся меня аура Великого паладина тоже стала сильней, он отчаянно вливал в неё силы, пытаясь защитить принцессу.

А я поднял перед собой меч, вглядываясь в его сталь. Дары делают идаров гораздо сильней и крепче обычного человека. На самом деле, попытайся я, не прошедший посвящения Хранителям, отбить Ветер клинков простым мечом красной стали, и он бы просто разрубил мой меч. Голая сталь слишком хрупка против умений пути меча.

А на моём мече лишь зарубки.

Это отблеск мощи Истия, чью ауру я ощущаю на плечах, Великого паладина меча. А значит, сейчас крепче не только сталь в моих руках, но и само моё тело, пусть и не прошедшее посвящения. В отличии от тела того, кто прячет его под защитой брони.

А это шанс.

Чтобы решиться, мне понадобилось пять ударов бешено колотящегося сердца.

Наклонившись, я рвусь вперёд, выскакивая из-за куста и рыская из стороны в сторону, чтобы проскочить между падающих сверху голубых росчерков Дождя клинков.

От этих капель не увернуться.

Отбить. Отбить. Не успел.

Плечо рвёт болью.

Неважно. Я ещё жив.

Прыгнуть.

Копьё безвредно свистит над головой, промахнувшись на волос.

Сжатый двумя руками меч жалит точно в просвет между стальным воротником и тяжёлым шлемом, в узкую полоску кожи.