Страница 59 из 78
Не говоря больше ни слова я повернувшись зашагал к трупам и Никита, проводив меня взглядом единственного глаза, последовал за мною. Не удивительно, что одёжка этих «чёрных», показалась мне какой-то знакомой. В памяти сразу всплыл единственный выход за Стену на патрулирование и такие вот гаврики казанянской наружности, посыпавшиеся внезапно с ветвей деревьев и атаковавшие нашу учебную группу.
Если бы не рука прикрытия, которую тогда тайно организовали наши кланы, то там бы нас всех из себя таких перспективных и порешили. Даже Марфа Александровна, вряд ли смогла выжить… Хоть скорее всего кого-нибудь да забрала бы с собой.
— Ольга Васильевна, Александр Олафовичь, — крикнул я, привлекая к себе внимание старших. — Подойдите пожалуйста!
— Что такое? — Кня’жина и Глава Громовых переглянувшись выполнили мою просьбу, после чего блондинка посмотрев на трупы, с удивлением произнесла. — О! Шиноби?!
— Шиноби? — мы все посмотрели на неё, ожидая пояснения, после чего мне вдруг вспомнилось, что свою «Мисахику», я как раз скопировал из воспоминаний предка, который как раз называл себя как-то очень похоже.
— Да, если судить по одёжке, то это одарённые с японских островов. Они у них там делятся на «шиноби» или по другому «ниндзя» и «омёдзё». Первые те же наши чародеи, хоть и со своим коллоритом, а вот вторые, сплав наших чаровников с кудесниками и европейских магов. Хотя клан и Полис я по внешнему виду уже не определю… — потирая подбородок объяснила женщина, после чего развела руками. — Я моложе твоего возраста была Антон, когда меня этим премудростям учили. Сейчас помню только самое общее.
— Пофиг на клан, — покачал я головой. — Важно что такие вот гаврики, во время моего последнего выхода за стену, организовали на мою учебную группу нападение. Их тогда тайно организованный нашими кланами охранный отряд всех положил. А иначе бы…
— Вот даже как, — нахмурился Громов тяжёлым взглядом уставившись на трупы. — Их и вот тех вот…
Мужчина махнул руку в сторону мужчин в платье.
— …Целый небоскрёб был. Уж не знаю, как они в Полис просочились, — Глава Громовых вновь посмотрел на меня. — И надо сказать, и надо сказать, ребята они были сильные и очень хорошо обученные. Я не говорю про наши потери, хоть они и не малые, они были бы в разы больше, если бы нас здесь ждали. Но главное, если бы наш патруль не перехватил неподалёку сбежавшую из небоскрёба медсестричку, то мы так и не обратили бы внимания на эту группу. И страшно представить себе, что бы она могла сотворить внезапно напав на нас в критический момент.
— А почему нас не позвали? — вздёрнув брови спросил я, а потом пояснил. — Я вовсе не сомневаюсь в доблести ваших людей, просто вдвоём нагрузка на клан была бы куда как меньше.
— Знал бы, позвал, — болезненно поморщившись ответил Громов. — То не вопрос чести или гордости. Просто у них здесь то ли глифика какая нанесена была, то ли чары сокрытия наложены. Так что предварительная разведка показала совершенно не то что мы встретили внутри. Хорошо ещё Никита уговорил меня перестраховаться и ударить большим числом людей нежели изначально планировалось.
— Нас в Академии учили, что при любой штурмовой операции, лучше заранее удвоить количество бойцов по сравнении с объективно-планируемыми, — пожал плечами парень, хотя я, честно говоря, в этот момент как не напрягал память, вспомнить этой лекции не смог.
«Хотя, Никита ведь на «Ёлочном» факультете, а с нашим «Ясеневым» у них хоть многое и идёт параллельно, но не всё, — решил я для себя, но сразу опроверг. — Хотя странно. Это мы ясеневый факультет «Прямой штурм и всё такое», а ёлочники, они скорее «Тайные операции и так далее…». Хотя может быть в этом и разница…»
— Ладно, пойдёмте в особняк Дмитрия, — произнёс наконец Громов-старший. — Сейчас вы там не такое увидите…
** *
Крепко примотанный проволокой к косому деревянному кресту мурманский молодой чародей опять пронзительно заорал, закатывая к потолку глаза , когда подручный старого шанхайца вновь начал вращать колесо. Его ремённая передача, приводила в действие полутора метровый утыканный шипами столб, который начинал медленно вращаться, наматывая на себя медленно вытягиваемые из тела кишки человека, в то время как вдоль них с зажёным факелом бегал косоглазый мальчик, то и дело подпаливая растянутые сизые внутренности.
Человек не умирал, а непрерывно страдал уже несколько часов поддерживаемый не только в живых но и в сознании черноволосой азиатской женщиной-чаровницей, и из-за её же заботы, не мог истечь кровью, что было летально как для простеца так и для одарённого. А потому пытка всё продолжалась и продолжалась, в то время как Добрыня Милославович Карбазов, бывший глава своего клана, с красными от гнева глазами и крепко сшитыми сквозь плоть за спиной руками, стоял на коленях перед сидящем на винтажном стуле Кня’жичем Дмитрием и был вынужден слушать как пытают и убивают его людей.
— Этот который уже? Четвёртый или пятый? — ласково и нежно спросил у него Кня’жич, отточенным жестом взболтав остаток вина в бокале и медленно пригубил его. — Ах… Не зря парижане говорят что этот вкус великолепен под жаркое. Так каков будет твой положительный ответ?
— То что ты просишь — невозможно! — рыкнул старик, которого тут же ударил ногой по лицу один из лакеев кня’жича.
— Не смей препираться мурманский урод! — рявкнул стоявший рядом парень и в следующий момент его кулак врезался в и так уже сломанные рёбра Карбазова.
Старик тут же закашлялся кровью, впрочем на его лице не отобразилось и не капли боли, а уже после нескольких секунд слабости, он вновь с ненавистью уставился на Дмитрия.
Кня’жичь мог только вздохнуть улыбнуться и вновь пригубить бокал. Как бы не раздражали и не мешали ему его новые «Героические сподвижники», стараниями своими более вредившие и нарушающие его планы, даже в его воспалённом сознании он не мог позволить себе прямо сейчас убить этих надоедливых мошек. Всё это были старшие дети его новых слуг, глав малых московских кланов и чиновников Княжеского стола, присягнувших ему на верность.
Впрочем, он уже представлял себе, как потом, после его уже гарантированной Победы, он превратит всех их в настоящее искусство. Так вот этот вот идиот, который сейчас избивал старика, будет частью композиции «Тупость», для которой он уже приметил несколько дочек и сынков своих вассалов, постоянно досаждавших ему в эти дни.