Страница 37 из 78
Дело в том, что в первые дни, когда магнаты, финансисты и прочая денежная прослойка простецов почувствовала вкус вседозволенности, они активно начали использовать именно ассоциации. И далеко не всегда против других промышленников и банкиров. Что, естественно, не понравилось потерпевшим, имевшим под своей рукой несколько сотен или даже тысяч боевых чародеев, но даже и не помышлявшим о подобных разрушительных для полиса способах конкурентной борьбы.
К тому же, в отличие от чародейских гильдий, которые так же являлись неродовыми образованиями, ассоциации наёмников не держали чутко нос по ветру и не поспешили выказать свою аполитичность, просто присоединившись к стану тех, на чьей территории располагалось их главное здание. Против ассоциаций сыграл сам главный принцип наёмничества: «Полати деньги, и мы будем воевать!» А такие соседи, которые могут в самый ответвлённый момент взять и ударить тебе в спину, просто потому что им за это заплатили, никому не были нужны. Пусть даже и простецы.
В общем, в Москве сейчас творилось Уроборос знает что, и если бы не армия, стойко продолжавшая нести службу, охраняя стену полиса, то та же Казань или Киев вполне могли бы взять, да и подвести войска к городу. А заметили бы их с большой вероятностью только тогда, когда они приступили бы к штурму Кремля. В нашем же случае в других полисах даже мысли такой, скорее всего, не возникало, в первую очередь из-за страха того, что озлобленные москвичи гарантированно временно прекратят междоусобицу и, как то уже один раз в истории бывало с Ростовом, вломят люлей агрессору. И от огромной армии останутся лишь жалкие ошмётки, а его родной город будет взят и разграблен только по причине возобновления замороженного конфликта.
Вздохнув ещё раз, я собрался и, ещё раз острым взглядом пробежавшись по толпе, решил начинать. Время не ждёт, и речь толкать надо, пусть даже после неё я опять превращусь из военного вождя в обычного рядового. Чьей главной задачей было даже не воевать, а демонстрировать флаг.
— Здравствуйте, бойцы! Братья и сёстры, а также боевые союзники! — громко произнёс я.
— Здраве буде, княже! — в унисон рявкнула зеленоглазая с вкраплениями толпа передо мной.
— Сегодня мы с вами в первый раз выступаем не чтобы реагировать на действия врага, а чтобы больно бить его первыми! — продолжил я, сжав кулак, который тут же оказался объят изумрудным пламенем. — Разведкой была обнаружена оперативная база Морозовых, с которой они собираются нанести массивный удар по кому-то на территории Восточного округа Москвы…
Действительно. Одной из самых главных стратегий ведения чародейской войны в городе ещё век назад было признанно тайное накопление войска вне родовой башни с созданием временной скрытой базы и развёрнутого госпиталя с последующим стремительным ударом по башне противника. Ведь если всё делать правильно и, главное, незаметно, то можно получить огромное преимущество, даже при учёте недостаточной для эффективного штурма численности.
Скорее всего, по мнению нашего штаба, поддержанному аналитиками, созданное нынче Морозовыми убежище нацелено не на нашу фракцию, а на Золотниковых. Их прямых конкурентов в охоте на руку моей девушки в желании получить статус неприкасаемых в полисе. И если само это утверждение является всего лишь теорией, основанной на том, что золотоволосые не присоединились к нам и имеют подходящего по возрасту старшего и неженатого сына в главной семье, то вот то, что ледяные чародеи не отказались от своего плана, — факт!
Дело в том, что после последней стычки, когда мы спасали Ольгу Васильевну, в наших руках оказалась пленная. Так вот, девочка была довольно умной. Так что, придя в себя и поняв, что относительно цела и почти здорова, она, немного подумав, не стала строить из себя «истинную чародейку», а добровольно и даже с радостью пожелала стать нашей клановой куртизанкой.
И тут дело вовсе не в том, что она так любит русых мужчин с зелёными глазами, или предел её мечтаний быть подневольной шлюхой, а мы, Бажовы, такие плохие, что не можем о ней позаботиться, и настолько озабоченные, что не можем не залезть ей между ног. Просто тут опять же дело в немного недоступной мне до сих пор концепции кланового воспитания и соответственно логике. Ведь, грубо говоря, для клановых женщин эта ситуация «нормальная», и их с самого детства морально готовят к тому, что однажды она может оказаться в роли «трофея».
Малина, а именно так в честь ягодки её звали, девчонка красивая и прекрасно понимает, что её, попавшую в чужие руки, никто домой просто так не отпустит. Даже после завершения гражданской войны. Ведь, во-первых, дома её социальный статус очень низок. Таких красоток, как она, у Морозовых целый локомотив и ещё маленькая тележечка. И то все не влезут. Ведь недаром это один из самых крупных кланов полиса.
Так что выкупать её никто не будет, ведь ценности у неё в глазах совета никакой. А во-вторых, даже если она и проявит себя как «истинная чародейка», будет терпеть, сжав зубы, и однажды сбежит, тут в дело вступят внутренние правила Морозовых. Ей просто выпотрошат мозги, пытаясь узнать, не завербована ли она, а также выяснить, что она видела и слышала, в том числе и вне пределов человеческих органов чувств.
После чего она практически овощем будет отправлена в инкубарий. Грубо говоря, в клановый питомник, куда у Морозовых помещают всех неизлечимо калеченных и не способных к другой работе, но имеющих возможность рожать женщин ниже определённой планки. А то, что её там родственники будут оплодотворять искусственно, а не естественным путём, покуда она не потеряет фертильность, ей уже будет безразлично. Потому как там, чтобы никто не страдал и не мучился, после поступления наносят на лоб особый глиф-татуировку, которая вводит человека в, по сути, состояние зомби, способного разве что выполнять простые приказы. А также для экономии места на многоуровневых выдвижных полках-койках и минимизации ухода за «работницами», им ампутируют руки и ноги, даже если они целы и не повреждены.